Анатолий Мартыненко: "Я отдал Украине все. В благодарность государство... выдало мне значок"
Легендарный оператор украинского телевидения Анатолий Мартыненко снимал многие знаковые события в нашей стране: установку памятника Родины-Матери, провозглашение независимости Украины, инаугурацию всех президентов. Именно глазами Мартыненко мир тридцать лет назад увидел самую масштабную на тот момент техногенную катастрофу — горящий четвертый энергоблок Чернобыльской атомной электростанции. А сам оператор вследствие той поездки почти лишился зрения и слуха, пересел в инвалидную коляску, пережил отказ почек и ампутацию ноги.
Но хуже всего, что человек, отдавший Родине свое здоровье, оказался буквально выброшенным из жизни. Ни улучшения жилплощади, ни путевок в санатории, ни компенсации утраты трудоспособности, ни бесплатных лекарств — ничего! Три года Анатолий Мартыненко судится с Пенсионным фондом за жизненно необходимое — свою законную «чернобыльскую» пенсию. Чиновники не стесняются лишать инвалида денег на лекарства и хлеб даже тогда, когда суд становится на его сторону.
— Я работаю оператором всю жизнь, — рассказывает «ФАКТАМ» Анатолий Мартыненко. — Начинал еще в Гостелерадио. Когда произошел взрыв на ЧАЭС, группу операторов и журналистов во главе с известной ведущей Татьяной Цымбал отправили туда. Не спросив согласия и не предупредив о грозящей нам опасности. Советская власть не просто замалчивала масштабы катастрофы, но вообще скрывала ее от населения. Даже мои сотрудники-журналисты были в неведении. Когда группу отправили в Чернобыль, нам пообещали дать респираторы или хотя бы маски. Не дали.
— И не предупредили, что одежду, в которой они ездили в командировку, нужно уничтожить! — возмущается жена Анатолия Валентина. — Я вещи Толика стирала в машинке вместе с одеждой наших маленьких сына и дочки.
— Чему ты удивляешься, если тогдашний министр здравоохранения СССР Анатолий Романенко рассказывал на телевидении, что небольшое количество радионуклидов даже… полезно для здоровья, — отмахивается Анатолий. — А кто боится радиации, пусть, говорит, завешивает окна мокрой тряпкой и чаще моет пол.
— Что в той командировке в Чернобыль было для вас страшнее всего?
— Самое страшное было уже потом — когда вспоминал, что происходило возле ядерного реактора. Например, как солдат заставляли сбрасывать с крыш домов радиоактивный графит. Там был самый сильный фон — более 10 тысяч рентген. Находиться на крышах можно было не более минуты. Но вы думаете, кто-то за этим следил? Представляете, сколько людей в те дни получили смертельные дозы… Среди моих коллег многих уже нет в живых. Другие, как и я, тяжело больны.
— Когда у вас начались первые признаки недомогания, вы сразу поняли, что это — «звоночки» из Чернобыля?
— Даже не догадывался о какой-то взаимосвязи. Я вообще терпеть не могу болеть, пить лекарства. Тем более тогда мне было 25 лет! Здоровый мужик, активный, непоседливый. Любую простуду переносил на ногах. Когда впервые вернулся из Чернобыля, сильно болели и слезились глаза, немели руки и ноги, тошнило. О том, чтобы нас — тех, кто принял на себя ударную дозу радионуклидов, — подлечить за государственный счет, не было и речи. За все годы работы на Гостелерадио я «выбил» в профсоюзе всего одну путевку в санаторий. А в 1991 году наконец получил «заслуженную награду». Меня завели в какую-то конуру и торжественно выдали… значок ликвидатора аварии на ЧАЭС. Как говорится, кому что, а дураку — фантик.
Пока мог передвигаться, я продолжал работать. После Гостелерадио перешел на канал СТБ, где тоже выкладывался на полную катушку — снимал и днем, и ночью, в снег, в дождь. На тот момент я уже почти не чувствовал конечностей. Руки и ноги были словно под анестезией. Был случай, когда зимой вернулся с работы и, разувшись, заметил, что стопы синие и ледяные. А я этого даже не ощутил.
*"В 1991 году я наконец получил «заслуженную награду» — значок ликвидатора аварии на ЧАЭС. Как говорится, кому что, а дураку — фантик", — иронизирует Анатолий (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
В 2010 году 50-летний Анатолий Мартыненко стал пенсионером. Правда, «чернобыльскую» пенсию ему начислять отказались, несмотря на удостоверение участника ликвидации аварии на ЧАЭС 2-й категории. Вместо положенных чернобыльцам в то время семи тысяч гривен он получал… 1700. Чтобы прокормить семью, телеоператор продолжал работать. А потом наступил день, когда он просто не смог доехать с работы домой.
— У меня была такая слабость, что решил зайти в кафе и заказать чашку кофе, чтобы взбодриться, — вспоминает Анатолий Мартыненко. — Едва присев на стул, тут же отключился. Уснул.
— У мужа уже тогда был сахарный диабет, — говорит Валентина. — А три года назад началось осложнение — стали отказывать почки: он не мог помочиться, его жутко рвало. Мы кинулись в Александровскую больницу, но уролог Сергей Шимко сказал: «Ничего критичного. Возвращайтесь домой, наблюдайтесь». Именно в те пять дней, которые мы «наблюдались», почки отказали полностью. Толик стал инвалидом, вынужденным до конца жизни сидеть на гемодиализе. Без «искусственной почки» он может прожить максимум 12 дней.
Медико-социальная экспертная комиссия присвоила Анатолию Мартыненко вторую группу инвалидности, подтвердив, что его заболевание имеет прямую связь с работами в Чернобыле. А еще через полгода мужчину перевели на первую группу: ему пришлось ампутировать правую ногу.
— У меня на стопе появилось крохотное пятнышко, — объясняет Анатолий Мартыненко. — Хирург (не хочу даже называть фамилию этого мясника) прописал мазь, от которой рана стала гноиться. Тогда этот горе-доктор совершил нечто несусветное: положил меня на стол и перерезал на моей стопе вены и сухожилия. Без наркоза! Сказал, что это нужно, чтобы… сохранить мне ногу. Несмотря на то что нога почти потеряла чувствительность, я криком кричал от боли. Закончив дикую «операцию», хирург перемотал ногу бинтом, сказал поливать рану водкой и ушел. Вскоре у меня началась гангрена, ногу пришлось срочно отрезать до колена. Рана заживала долго и тяжело, меня постоянно кололи морфием. Я уже не говорю о галлюцинациях и фантомах: невозможно описать состояние дикой боли в ноге, которой уже нет.
*Легендарный оператор украинского телевидения Анатолий Мартыненко снимал многие знаковые события в нашей стране
Получив статус инвалида первой группы и участника ликвидации на ЧАЭС 1 категории, Анатолий Мартыненко подал в Пенсионный фонд заявление о выплате положенной ему единоразовой материальной помощи в размере 60 тысяч гривен. В Пенсионном фонде от телеоператора потребовали предоставить массу документов, включая, например, командировочные удостоверения в Чернобыль за 1986 год. Когда денег ему не выдали, инвалид обратился в суд.
— Голосеевский районный суд мне отказал, — говорит Анатолий Дмитриевич. — Апелляционный суд удовлетворил мои требования лишь частично, обязав Пенсионный фонд выплатить тридцать тысяч гривен вместо шестидесяти тысяч. Хоть я и не понимал, почему сумму уменьшили вдвое, радовался и этому. Пенсионный фонд письменно пообещал исполнительной службе выплатить мне деньги 14 августа 2015 года, указав даже отделение «Укрпочты», где их выдадут. Стоит ли говорить, что ни в назначенный день, ни позднее я ничего не получил.
«И не получите! — заявил на нашу претензию сотрудник Голосеевского районного отделения Пенсионного фонда Украины Виталий Шевчук. — На эти цели средств в госбюджете нет. Да, мы написали в исполнительную службу обязательство выплатить вам деньги. Так положено. Мы обязаны сделать перерасчет и насчитать сумму, а как вы ее получите, это уже не наше дело».
— В конце концов выплату тридцати тысяч гривен переложили на Государственное казначейство, — вздыхает Анатолий Мартыненко. — Это безнадежный вариант: я — десятитысячный (!) в очереди на выплату по судебным решениям.
В 2016 году я обратился в суд, чтобы добиться хотя бы «чернобыльской» пенсии. Поддержать меня пришли десятки журналистов. Заседание длилось семь часов. Наконец судья вынесла решение в мою пользу: обязала Пенсионный фонд платить мне ежемесячную пенсию в размере десяти минимальных пенсий плюс еще одну пенсию за утраченное здоровье. Коллеги-журналисты поздравляли меня с победой, но я чувствовал, что это еще не конец. И оказался прав: в июле этого года ответчик подал апелляцию. Апелляционный суд оставил решение Голосеевского суда без изменений. Но для Пенсионного фонда никакой суд не указ. Пенсии как не было, так и нет.
— Это дело находится у нас на контроле, — прокомментировал «ФАКТАМ» ситуацию государственный исполнитель Главного территориального управления юстиции Киева Тарас Бочковский. — Как орган принудительного исполнения судебных решений мы дважды налагаем штраф на ответчика, который не выполняет решение суда, после чего направляем соответствующее представление в правоохранительные органы. Дальше все решает суд.
Налагались ли штрафы на Пенсионный фонд за то, что он не платит инвалиду пенсию по решению суда, Тарас Бочковский говорить отказался.
— В Пенсионном фонде, куда мы регулярно звоним, нас кормят «завтраками», — продолжает Анатолий Мартыненко. — Просят перезвонить через два дня, через пять, через неделю. Вся эта волокита может длиться годами. А мне нужна пенсия прямо сейчас. Гемодиализ и инсулин я получаю бесплатно, но остальное лечение стоит баснословных денег. На левой ноге у меня сухая гангрена. Чтобы не потерять и эту ногу, нужна лазерная терапия — а это 11 тысяч гривен. Сосудистая терапия обходится в 20 тысяч гривен и требуется каждые три месяца. В прошлый раз эту сумму собрали неравнодушные люди, которые перечислили деньги на мой счет через Украинскую биржу благотворительности. На УББ я зарегистрировался, чтобы собрать деньги на протез ноги.
— Разве его не выдают бесплатно?
— Выдают, — грустно улыбнувшись, Анатолий Дмитриевич демонстрирует мне тяжеленную пластмассовую ногу, стоящую в углу квартиры. — Это «одоробло» не подогнано под мою культю, у него не сгибается голеностоп, заедает коленный сустав. Я его в шутку называю «Дед в атаку ходил». На нем не то что ходить, даже стоять невозможно: тут же падаешь на спину. Нормальный протез с титановой стопой и суставами с микролифтами стоит 190 тысяч гривен. Сто шестьдесят тысяч Украинская биржа благотворительности уже собрала.
*Взрыв на четвертом блоке Чернобыльской АЭС в 1986 году стал самой большой на тот момент техногенной катастрофой
— А как обстоят дела с бесплатными путевками для инвалидов-чернобыльцев?
— Думаю, их дают тем же, кому выплачивают «чернобыльскую» пенсию и кто при этом ни разу в жизни не побывал в зоне отчуждения. Я много раз обращался в Киевский городской центр по начислению и совершению социальной защиты. Они должны раз в год отправлять меня в санаторий или платить компенсацию в размере пяти-шести тысяч гривен. Вместо этого мне начисляют… 120 гривен в год. А Вале платят зарплату по уходу за инвалидом первой группы — 200 гривен в месяц. Так что мы, как видите, «жируем». Грех жаловаться.
— Вы посчитали, сколько задолжал вам Пенсионный фонд за три года тяжбы?
— Около 240 тысяч гривен. Конечно, они не хотят платить. Кроме того, со мной стали происходить разные «неприятности». Семь раз во время прохождения гемодиализа у меня рвалась система, и я терял по стакану крови. Если бы не бдительность моей жены, меня уже похоронили бы. Такие ситуации трудно назвать случайностью, ведь до того, как я выиграл у Пенсионного фонда два суда, подобного не происходило. Понимаю, что от меня хотят отделаться, но все равно буду бороться с гнилой системой. Я отдал Украине все: любимую работу, зрение, слух, почки, ногу. Взамен получил только значок, за который не могу ни лекарства купить, ни за квартиру рассчитаться. Наша страна активно борется с инвалидами, делая вид, что нас не существует. Пока жив, я всеми силами буду доказывать, что это не так. Спасибо людям, которые мне помогают. Хотя если бы вы знали, как стыдно просить…
P. S. Те из наших читателей, кто готов помочь Анатолию Мартыненко собрать деньги на лекарства и протез, могут перечислить их на карточку его дочери: ПриватБанк, карта № 5168 7572 2864 7709, Наталья Мартыненко.
6289Читайте нас в Facebook
