«сына убили во время службы. Ни о какой «неосторожности», которую пытаются притянуть за уши военные чиновники, и речи быть не может!.. « — говорит отец 19-летнего антона морозова, получившего смертельное ранение в воинской части под одессой
Братья-близнецы Антон и Алексей Морозовы в детстве часто играли в «войнушку». Как многие мальчишки, они мечтали о настоящей армейской форме, оружии, боевых заданиях. Потому, когда окончили среднюю школу № 49 в родном Николаеве и стали студентами престижного вуза, со своей мечтой не расстались. Решили отдать воинский долг Отчизне и с радостью пошли служить. Весной нынешнего года комиссариат Корабельного района направил их в учебный центр Сухопутных войск «Десна» в Черниговской области. Чуть более месяца назад они были переведены в 28-ю отдельную механизированную бригаду 6-го армейского корпуса Сухопутных войск, дислоцирующуюся под Одессой. Именно здесь, в одной из казарм, поздним воскресным вечером прогремел роковой выстрел, унесший жизнь Антона.
Дежуривший тогда по части капитан Владимир Катков (имя и фамилия изменены. — Авт. ), командир минометной батареи третьего батальона, был последним, кто видел Антона живым. Однако сейчас офицер взят под стражу по решению Военного суда Одесского гарнизона. Пообщаться с ним невозможно — идет расследование. Именно из капитанского табельного оружия получил смертельное ранение рядовой Морозов. Впрочем, журналистов на территорию части вообще не пускают…
«Слышал, как капитан сообщал кому-то по телефону: «В третьем батальоне ЧП. Я убил случайно солдата»
- Случай неосторожного обращения с оружием произошел во время несения службы в воскресенье около 22 часов, — подтвердил «ФАКТАМ» командир части 28-й отдельной механизированной бригады полковник Игорь Олейник. — Солдат Антон Морозов получил смертельное ранение в голову из табельного пистолета Макарова дежурного по части капитана Каткова. С ним общался Антон, который в тот вечер исполнял обязанности дежурного по батальону. Как объяснить, что в руках у солдата оказался офицерский пистолет, не знаю (по одной из версий следствия, Катков якобы дал свой пистолет Антону Морозову. — Авт. ). Это происшествие расследуется, опрошены очевидцы, свидетели.
С такой, официальной, версией произошедшего, которую распространило и Минобороны, не согласен брат погибшего Алексей Морозов:
- В тот вечер Антон был дежурным, а я — одним из двух дневальных по батальону. Моим напарником был Сергей Заставский. Заступили в наряд в 18 часов. Я стоял на тумбочке (так выражаются в армейских подразделениях, обозначая исполнение обязанностей дневального во внутреннем наряде, например, по казарме. — Авт. ). Ни у кого из нас оружия не было. Хотя дежурному по батальону и полагается иметь штык-нож, но его не было даже у Антона — из-за нехватки в бригаде материальных средств.
В 21. 00 дежурный по части капитан Катков провел вечернюю поверку, после которой пошел в помещение канцелярии. Затем он крикнул: «Дежурный! Зайди сюда!» Брат зашел в канцелярию. Несколько минут спустя Катков снова скомандовал: «Дневальный! Подойди сюда!» На подходе к этому помещению я слышал, как офицер экзаменовал брата, заставляя рассказывать обязанности дежурного по батальону. Войдя, застал следующую картину: Антон стоит навытяжку перед капитаном, где-то в метре от него, а тот играется со своим табельным пистолетом Макарова.
- Что значит «играется»?
- Очень просто, у него привычка такая. Он частенько брал свое оружие и манипулировал им, пугал солдат. Вот и в тот вечер, войдя в канцелярию, я увидел в руках у офицера пистолет, которым он вертел во все стороны. Помимо того, он несколько раз нажимал на спусковой курок, клацая им. Брат стоял слева от него на расстоянии метра. Там же, в канцелярии, находился еще один рядовой. Он сидел поодаль спиной к шкафу и подшивал журналы. Щелкая пистолетом, капитан вдруг как-то странно посмотрел и, повернув на меня дуло, спросил: «Не боишься?» Я ответил отрицательно, поинтересовавшись, чего именно должен бояться. Каткову явно не понравились мои слова, поскольку оружие — его конек. Он мог постоянно перезаряжать его на наших глазах, особенно если кто-то из нас нарушал режим. При этом офицер глядел в упор на провинившегося. Случалось, у кого-то не выдерживали нервы, и тогда солдат вынужденно убегал. А здесь я себе позволил такую вольность, но капитан сдержался, его выдал лишь тон, которым он отдал свою следующую команду: «Тогда иди сделай мне кофе».
Я вышел, но не успел сделать и нескольких шагов, как раздался выстрел. Обернулся — из канцелярии выбежал тот самый солдат и закричал: «Твоего брата убили!» Я бросился обратно и в двери канцелярии столкнулся с капитаном Катковым, у которого в руках был пистолет.
… Антон лежал на боку, возле стенки, с раной в правом виске. Я бросился к нему и, не веря в то, что произошло, стал спрашивать: «Ты меня слышишь?» В ответ — тишина. Я продолжал ему что-то говорить, трогал за руки, гладил. Он был еще совсем теплый. Слезы градом катились по моим щекам (даже сейчас, неделю спустя после ЧП, Алексей вспоминает эту страшную картину с огромным трудом, дыхание у него перехватывает. — Авт. ).
Минуты через три-четыре я выбежал в коридор, где стоял капитан Катков и сообщал кому-то по телефону: «В третьем батальоне ЧП. Я убил случайно солдата. Вызывайте всех. Дежурный по части капитан Катков». Это слышал также второй дневальный, сержант, который стоял на тумбочке.
Минут через десять, по словам Алексея, в казарме собрались высшие офицеры — полковники и подполковники. Следом за ними пришли медики, сотрудники военной прокуратуры. Его самого отвели в каптерку, доктор давал какие-то таблетки, успокоительное, нюхать нашатырь, говорил никуда не выходить. Командир части и все офицеры находились в светлице. Там же был и капитан Катков. Его никто не допрашивал, он просто сидел сзади…
«Нам оставалось 100 дней до приказа»
- Когда немного пришел в себя, первым делом хотел позвонить домой, — вспоминает Алексей. — Вынул из кармана мобилку, но офицеры стали отговаривать: пока ничего сообщать не нужно, лучше отложить до утра. Я все же позвонил: сначала сестре, потом — отцу. Он сказал, что выезжает немедленно.
Я не находил себе места. Мысли в голове были одна мрачнее другой. Особенно мучила такая: утром того самого воскресенья мы с Антоном высчитали, что нам оставалось 100 дней до приказа. (Одна из вех в армейской службе, наступающая за 100 дней до опубликования приказа министра обороны об увольнении с военной службы текущего призыва. — Авт. ).
- Алексей позвонил мне где-то в 22. 30, — подтверждает отец братьев-близнецов Александр Морозов. — Услыхав страшную весть, я сразу же сел в машину и поехал в часть, куда добрался примерно в час ночи. Прошел через КПП, зашел в казарму — там были офицеры. Они сказали, что мой сын… лежит на втором этаже. Поднялся и увидел: в канцелярии лежит тело Антона с простреленной головой. Я оторопел… (На глазах у собеседника проступают слезы. — Авт. ).
Присмотрелся: рана в виске, но… не пойму, как пуля могла пройти через голову. В шапке — дырка, и в потолке — метка от пули, похоже, рикошет. А на шапке — ни капли крови. У меня есть фотография этой шапки…
- Вам что-то объяснили?
- Ничего. Там проводили следственные действия. После того как я дотронулся до тела убитого сына, сказали, что запрещено прикасаться руками…
Командир части полковник Олейник говорил, что будут разбираться. Дескать, никто не знает, что случилось и почему.
Сыновей-близнецов Александр Морозов ставил на ноги сам. Девять лет назад умерла супруга, в семье осталось трое ребятишек: у ребят есть еще и сестричка. Сложно было — и материально, и морально, и физически — быть единственной опорой в жизни подростков. После школы юноши поступили в университет на факультет правоведения, но вынуждены были прервать учебу.
- Они у меня совестливые, стремились сами себя содержать, — говорит отец. — Сказали, что пойдут в армию, отслужат, заработают на учебу и тогда получат высшее образование. Отправлял детей на воинскую службу с радостью и со спокойным сердцем. Может быть, со мной согласятся не все родители, но я был уверен, что послужить Родине — это необходимость. Помимо прочего, еще и хорошая школа для настоящего мужика. Домой должны были вернуться весной, а здесь…
В части я общался с ребятами-сослуживцами Антона и Алексея. Картина абсолютно ясная: офицер-самодур, который вытворял на службе все, что ему вздумается, не получал достойной оценки своей «деятельности» со стороны командования.
- Той самой ночью командный состав части, а затем и приехавшие на место сотрудники прокуратуры вели допросы свидетелей, — продолжает отец погибшего. — Ясное дело, молодым ребятам стремились навязать версию о неосторожном обращении с оружием и самоубийстве Антона. Однако пусть не думают, что все поддались или испугались. Беседуя со мной, сослуживцы сыновей рассказали немало любопытного.
Например, о том, что капитан Катков позволял себе издеваться над подчиненными. Давал немыслимые поручения и требовал их немедленно выполнять. Он любил побаловаться с оружием: доставал табельный пистолет и, вращая им перед носом солдат, щелкал курком — просто-напросто припугивал. Или как можно оценить процедуру готовки кофе для офицера?! Вернее будет сказать, для так называемого офицера…
Нередко занимался и рукоприкладством. Излюбленный удар — в лоб подчиненным. Причем не раз его применял, таким образом наказывая солдат за «ненадлежащее выполнение поручений», не связанных с несением службы.
- Я сам видел, как он издевался над младшим сержантом — ни за что, просто так, — дополняет Алексей Морозов. — Этого парня я хорошо знаю, мы вместе в «Десне» обучались. Так вот, капитан надел на себя железную каску и со всей силы бил ею о его голову… Да что там говорить! Нам с братом тоже недавно досталось от него за то, что ели разную еду в столовой. Антон выбрал суп, а я — борщ. Когда Катков увидел это, очень разозлился. Сказал, что если мы братья-близнецы, то и еду должны есть одинаковую. Когда я вернулся после обеда, он со всей силы ударил меня по лбу.
Вообще он частенько приходил в нашу роту. Пьяным я его не видел никогда, а вот заведенным — нередко…
- Нам долго не хотели отдавать тело Антона, — вздыхает отец погибшего. — Все успокаивали, пообещали гроб, почетный караул, оркестр. Сказали, что сын все-таки погиб при выполнении служебных обязанностей! Почему? Я уже тогда понял: что-то идет не так. Потом узнал, что капитана задержали. Однако не за убийство, а за «неосторожное обращение с оружием». Теперь версия вообще изменилась: по мнению прокуратуры, капитан передал моему сыну пистолет, а тот неожиданно сам выстрелил в себя! Мне стремятся рассказывать, что Антон чуть ли не сам себя застрелил. Это наглая ложь!
Моего сына убили во время несения службы. Ни о какой «неосторожности», которую пытаются притянуть за уши военные чиновники, здесь и речи быть не может!..
Я буду обращаться во все инстанции, вплоть до Президента. У меня, кроме детей, никого нет, и у них, кроме меня, тоже…
По трагическому совпадению с Антоном прощались в день рождения его сестры Натальи. Проводить в последний путь солдата, погибшего в мирное время на боевом посту, в родном для него Николаеве пришли несколько сотен человек: друзья, знакомые, одноклассники, учителя, соседи. Естественно, много молодежи.
- Антон был классным парнем, — поделился Владимир, один из его приятелей. — С ним было просто и надежно. У него был очень легкий нрав. Нам будет его очень недоставать. Не говоря уже о Тане, с которой Антон встречался еще со школьной скамьи, они собирались расписаться сразу после окончания воинской службы…
Прибыли на траурную церемонию и военные: командир части 28-й бригады полковник Игорь Олейник вместе с офицерами и солдатами, заместитель командующего Сухопутными войсками Вооруженных сил Украины генерал-лейтенант Владимир Замана (он возглавляет комиссию, которой поручено разобраться в причинах трагедии), военком Николаевской области полковник Игорь Донец.
Хоронили Антона с воинскими почестями: на кладбище гремели залпы прощального салюта.
Брат погибшего Алексей досрочно освобожден от дальнейшего прохождения службы и уволен в запас. Это сделано в соответствии с законодательством (если гибнет один из близнецов, второго демобилизуют).
Военный суд Одесского гарнизона на основании представления военного прокурора Одесского гарнизона полковника юстиции Владимира Петруненко постановил арестовать подозреваемого офицера на 10 суток.
- Гарнизонная прокуратура возбудила дело по факту гибели Антона Морозова по части 2 статьи 414 УК Украины «Нарушение правил обращения с оружием, повлекшее смерть потерпевшего», — сообщил «ФАКТАМ» старший помощник военного прокурора Южного региона Украины полковник юстиции Эдуард Плешко. — Следователи заинтересованы в установлении всех обстоятельств, приведших к трагедии, и ни о каких попытках замять дело не может быть и речи. В рамках следственных действий уже проведен осмотр места происшествия и опрошены свидетели. Кроме того, в ходе досудебного следствия будут проверены несколько других версий гибели военнослужащего.
Получили мы комментарий и у военного прокурора Южного региона Украины Николая Фещука:
- Самым тщательным образом исследуются все обстоятельства гибели Антона Морозова. В частности, установлено, что перед ЧП капитан достал пистолет и, фактически злоупотребляя своими должностными обязанностями, чего он категорически не имел права делать, угрожал им, размахивал, производил щелчки, недосылая патрон в патронник.
Капитан сознался, что он нарушил «Правила внутренней службы» и что из-за его неосторожности произошел выстрел. Вместе с тем он категорично утверждает, что лично не стрелял…
Пока в отношении капитана возбуждены два уголовных дела — нарушение правил обращения с оружием и нарушение внутренних правил службы. Если в ходе следствия не будет переквалификации, ему грозит от двух до восьми лет лишения свободы. Однако в случае признания факта преднамеренности убийства либо умышленной стрельбы в солдата, суд может вынести приговор о пожизненном заключении.
Президент Украины Виктор Ющенко обеспокоен гибелью за последние дни двоих военнослужащих украинской армии и требует от Генерального прокурора, руководства Минобороны и Генштаба полной и объективной информации относительно этих случаев, а также о состоянии законности в войсках.
Пресс-служба главы государства предала гласности его позицию в отношении гибели украинских солдат в мирное время: «Не могут не вызвать беспокойства события, которые произошли в 28-й отдельной механизированной бригаде 6-го армейского корпуса командования Сухопутных Войск ВСУ и в 30-й автомобильной базе Генштаба ВСУ (Киев), в результате которых погибли военнослужащие срочной воинской службы Антон Морозов и Руслан Маргита. Руководство военных прокуратур должно в кратчайшие сроки провести расследование причин и фактов, которые привели к трагедии, а Служба безопасности Украины — обеспечить содействие в объективности и оперативном проведении такого расследования».
703Читайте нас в Facebook
