«Омега» прибыла, когда все закончилось: командир спецназа Внутренних войск о расстрелах на Майдане

— 20-го февраля с утра на Институтской меня вообще не было — я сначала был на Оболони, потом на Подоле. И только где-то около двенадцати дня попал в центр города. Мы действительно 18−19-го находились возле Октябрьского дворца. Но 19 числа после известия, что достигнута договоренность о перемирии, вывели основные силы на отдых. Все, кроме группы в 18 человек, находились в Петровцах. В том числе и я. Поэтому в центр подъехал уже позже.

— А чьими могут быть работавшие там снайперы? Клюев, Богословская вообще заявляли, что видели: стреляли снайперы, одетые в форму «Беркута», но стреляли и по «Беркуту», и по Майдану.

— Думаю, информация о «третьей силе» небезосновательна, эта сила, вероятно, была. Но это не мой уровень. У меня были только отряды спецназначения Внутренних войск. А остальное… Я не могу однозначно сказать, кто был, кто стрелял. Мало того, очень боюсь, чтобы с ними не случилось, как с «Омегой» и со мной. Сейчас сказать лишнее слово… Может быть, люди и не были там, а я выскажу предположение — и на них пойдет куча негатива. Сейчас к нам на базу приехали прокурорские — будет расследование, дадут оценку каждому шагу, каждому действию каждого бойца. В результате сложится объективная картина. Но для этого нужно время.

— А снайперы ваших групп на Майдане работали?

— Они наблюдали. В выложенном в сети ролике с угла Банковой и Институтской видно, что 20-го числа группа «Омеги» прибыла, когда все уже закончилось. Как их определить? В составе группы было несколько снайперов в камуфляже коричневатого цвета. Они прибыли на место. Единого центра управления нет, боевая обстановка совершенно неизвестна, слышны выстрелы. Что происходит? Сказали, что работает снайпер из отеля «Украина» — простреливает Институтскую в районе Банковой. Поэтому ребята приняли решение подойти к баррикадам, посмотреть, что там происходит. Но с учетом того, что работал снайпер, они выступали как контрснайперы, пытались отследить, где что находится, и дать возможность группе беспрепятственно продвинуться к баррикадам. И даже по тактике движения группы видно, что они боялись стрельбы снайпера, поэтому небольшими перебежками, с прикрытием двигались даже вроде бы как по нашей территории. А потом опять подожгли шины, началось сильное задымление и винтовки пришлось зачехлить. Ребята находились там же, на углу Банковой и Институтской, сидели возле забора. Говорят, что их все время кто-то снимал. Но почему-то эти материалы в интернет никто не выкладывает: видно, неинтересно, когда люди в коричневом камуфляже сидят без работы.

* Полковник Асавелюк среди подчиненных

— А что вы можете сказать о группе автоматчиков и снайпере, снятой утром 20 февраля возле Октябрьского? Создается впечатление, что кто-то маскировался под «Беркут». У них была разная форма, обувь, каски, даже надпись «Беркут» была не у всех. И вели они себя довольно беспечно, будто знали: с Майдана никто не стреляет, а снайпер по ним стрелять не станет.

— Эти люди с желтыми повязками — не мои. Могу только сказать, что это было подразделение правоохранителей. Тактическая «картинка» — как они двигались, занимали позиции — свидетельствует о невысоком уровне боевой подготовки. Кроме того, был очень хороший ролик, из которого видно, что на самом деле эта группа стреляла не в безоружных людей, а в боевиков. Безоружные люди, которые там находились, могли беспрепятственно ходить, и ничего с ними не происходило. Но опять-таки, почему началась стрельба, кто стрелял — я не знаю. Что касается экипировки, могу пояснить на примере моей группы. Мало того, что каски у них двух цветов, черного и зеленого, так и их на всех не хватило, пришлось экипироваться старыми. Однако желтые повязки на рукавах указывают, что это было одно подразделение.

* Утро 20 февраля. Снайпер и автоматчики на Институтской. Среди них замечен человек, похожий на Сергея Асавелюка. Сам Асавелюк утверждает, что это не он (видео для «Радио Свобода» предоставил журналист Игорь Захарченко)

— А поведение этой группы? Ведь к тому времени уже многие знали, что снайпер (или снайперы) может работать как по Майдану, так и по милиции. Ваши люди передвигались осторожно, даже когда всё почти закончилось, эти же шли открыто, в полный рост, никого не опасаясь.

— Все почему-то уперлись в отель «Украина». На самом деле было еще два здания. Октябрьский дворец — опустим его, потому что там была полная неразбериха. Когда пришли майдановцы, не успели еще отойти Внутренние войска, и около семидесяти военнослужащих были задержаны. Для снайперов, работающих как третья сила, такое здание не подходит. Но есть еще одно — высокое нежилое здание на Грушевского, обтянутое зеленой сеткой, где идет стройка. С этого здания хорошо просматривается очень много направлений для стрельбы: как по Мариинскому парку, так и по Институтской. Именно с него и могли вести огонь в обе стороны.

— Но если бы по этой группе вели огонь со стороны Майдана или консерватории, они бы прятались, двигались перебежками…

— Есть такое понятие, как бруствер. Они находились наверху. Там чуть присел, чуть отошел — и его уже не видно снизу. Когда демонстранты первый раз по Институтской поднимались с Майдана, там был четко записан голос человека, говорившего со сцены: «Не стреляйте в спину нашим». Кто это сказал, я не знаю. Но речь о том, что с самого начала были задействованы стрелки со стороны Майдана, об этом руководство Майдана не просто знало, но еще и управляло ими.

А почему никому не приходит в голову: правоохранители на Институтской, практически на Крещатике, стояли два дня, а тут вдруг развернулись и убежали? Я расскажу.

Позиции стрелков изначально были в Доме профсоюзов. Когда случился пожар, эти стрелки, усиленные оружием, доставленным из западных областей, разместились в консерватории. Утром 20 числа перед ней сделали дымовую завесу и оттуда вели неприцельный огонь — по направлению. Мне звонил один генерал, говорил: «Тут из десятка окон вспышки». Когда начали падать ребята, подразделения дрогнули и начали отходить вверх по Институтской. Вот почему это случилось. То есть в данном случае говорить о какой-то третьей силе не приходится: из консерватории стреляли майдановцы.

— А кто мог стрелять из «Украины»?

— Там ситуация интересная. В гостинице огромное количество номеров, этажей. Когда мы там находились, до конца не могли (да и не было необходимости) зачистить эти номера. И когда пришли майдановцы, они тоже не могли за короткий период проверить и взять под контроль всё здание. На уровне слухов: два человека, которые хотели остановить майдановцев, открыли стрельбу, ранили или убили пятерых, и им удалось прорваться. Но насколько это правда, я не знаю.

Могу рассказать другой эпизод. 18-го числа мы были возле Октябрьского дворца. У меня стоял один пост на склоне в скверике рядом с лестницей к Крещатику. До нас там уже побывали офицеры из «Тигра» — рассказали, что постреливают из заброшенного здания неподалеку от отеля «Днепр», стена которого выходила как раз на скверик. Зачищать то здание времени не было — перед нами стояла другая задача, поэтому я выставил пост. Когда снизу начали проходить люди, они представлялись кто врачом, кто санитаром, кто еще кем-то… Их задерживали, и «тигрята» отводили их на фильтрационный пункт. Так вот, среди таких людей был, как он сказал, бельгиец. Достаточно сносно разговаривал по-русски. Он был в яркой олимпийке — одет явно не по сезону. Подозреваю, что на нем могло быть сверху что-то надето, что его дискредитировало бы. Поэтому он ту одежду сбросил и вышел как обычный турист. Объяснил, что живет в отеле «Украина» и ему нужно туда пройти. Документов у него не было, но внешне — ярко выраженный иностранец. Его мы тоже отдали на фильтрационный пункт, чтобы там установили его личность. Почему он мне так запомнился? Через два часа на сцену Майдана пригласили бывшего военнослужащего бельгийской армии, который участвовал во многих конфликтах, и он рассказывал, как правильно обороняться. Не слишком ли много бельгийцев на квадратный километр? Может, это была какая-то группа. Потому что мои бойцы говорят: уже когда объявили о перемирии, по ним целенаправленно «рубил» какой-то стрелок. Направление они не могут сказать, но по каким-то причинам утверждают, что стреляли из оружия импортного образца.

— Кстати, выложенные в интернете переговоры снайперов не ваши были?

— Нет, мои разговаривают более профессионально. Задача снайпера — не только стрелять, но и подавать информацию. Вы представьте, во время боевых действий (я не говорю о конкретной ситуации на Крещатике) какой ажиотаж идет в эфире. Поэтому вся информация, которую выдает снайпер, должна быть очень короткой и точной. Любая более-менее подготовленная снайперская пара разбивает территорию перед собой на сектора. И в дальнейшем, когда надо сообщить какую-либо информацию, указывает конкретный сектор. А здесь начинается: «Вот там справа от отеля „Украина“…» Очень непрофессионально. Но в защиту этих ребят могу сказать, что у них четко прослеживается: стрелять только по вооруженным людям: «Этот безоружный, по нему не стрелять». Вряд ли это была какая-то «третья сила», думаю, это какое-то правоохранительное подразделение. Они не вели беспорядочный огонь, а просто выслеживали людей с оружием. Это было ночью — не тогда, когда происходили основные события на Институтской. И это не обязательно были снайперы, возможно, обычные бойцы.

Как ранее сообщали «ФАКТЫ», дела о расстрелах на Майдане в 2014 году расследуются очень медленно, и виной тому, по мнению начальника управления специальных расследований Генпрокуратуры Сергея Горбатюка, — нехватка экспертов-баллистов.

2350

Читайте нас в Facebook