Вчера рано-рано утром, когда весь столичный Печерск ещё спал (в 4 часа утра), я бегал по мягкому и приятному киевскому снегу и сравнивал свои недавние ощущения со снегом степного Северного Казахстана, в котором на днях довелось побывать. Может быть, это покажется кому-нибудь сумасшествием, но уже много лет, находясь дома, стараюсь не упускать ни одной возможности, чтобы не побегать утром по снегу, полностью раздевшись (прошу прощения за такие подробности).
А сравнивал я свои ощущения потому, что ещё в прошлый четверг, отправившись с коллегами в столицу Казахстана город Астану, решил в середине обычного для тех мест дня отправиться в ближайший от нашей гостиницы торговый центр, находившийся, может быть, в каком-то километре от нас. Эта обычная прогулка обернулась настоящим испытанием. Ураганный ветер буквально сносил с ног. Густой и липкий снег быстро покрывал лицо холодной маской. Приходилось каждые 20−30 метров останавливаться, чтобы повернуться к ветру спиной и хотя бы на мгновение перевести дыхание.
Другой бы на моем месте, может быть, даже растерялся, а на меня вдруг нахлынули давние и тёплые (!) воспоминания, навеянные этой морозной прогулкой. Дело в том, что почти 45 лет назад я почти полгода работал в тех краях. Было это в соседней с нынешней Астанинской областью — в области Павлодарской. Туда я, недавний выпускник одной из киевских школ-интернатов, приехал после неудавшегося поступления на факультет журналистики КГУ, найдя во всесоюзном журнале «Журналист» объявление о том, что в районной газете готовы принять на работу в отдел сельского хозяйства (!?) журналиста без специального образования и без диплома. Мне было 17 лет и я был именно таким журналистом. И без специального образования, и без диплома, и ещё без зимней одежды, потому что, выпуская во взрослую жизнь, нам в интернате выдали только демисезонное длинное «пижонского» пошива пальто и ботиночки на тонкой подошве. А морозы в степи тогда зимой стояли под 40 градусов. Да и сейчас остались такими же.
Кстати, когда я начал коллекционировать фарфор, в Лондоне мне рассказали, что традиция пить чай с молоком родилась в Англии — потому что привезённый в Европу из Китая первый фарфор был настолько ценен, что в тонкие чашки сначала наливали молоко, а затем уж горячий чай, дабы дорогая посуда случайно не раскололась… Так вот впервые чёрный чай с молоком я попробовал не в Англии, а в Северном Казахстане, где это давно считалось традицией переселенцев из Украины, непростой судьбой сорванных с родной земли и занесённых практически на край света.
Знаете, о чем ещё подумалось, знакомясь с нынешней Астаной, превращённой за каких-то 20 лет из серого и безликого Целинограда в город 21-го или даже 22-го века — с широченными проспектами, со сказочными президентскими дворцами и мечетями на 18 тысяч (!) человек, с растянувшимися на несколько километров (!) величественными правительственными зданиями и огромными современными спортивными и выставочными комплексами, управляемыми с помощью едва ли не космических технологий? На улицах и в общественных местах мы встречали людей, которых все в их жизни устраивает — политика, в которую они категорически не вмешиваются, и космические технологии, которые существуют в их обыденной жизни отдельно от них и в основном для зарубежных гостей, и как-то решённые в самом необходимом смысле социальные вопросы, и традиционное раболепное превозношение Главы Государства (так во всех местных газетах называют Нурсултана Назарбаева). Им сказали, что они должны чувствовать себя счастливыми — и эти добрые, спокойные, трудолюбивые люди чувствуют себя счастливыми…
Мне бы очень не хотелось, чтобы у нас было такое счастье. Наше украинское счастье другое — вольнолюбивое, кровью и потом политое, агрессивным некогда «братским» народом испытанное, войной и революциями закаленное, не всегда сладкое, а иногда и очень горькое… Но НАШЕ счастье. Нам бы ещё закрепить его победой и над оккупантами, и над самими собой в каких-то случаях. И тогда оно может стать по-настоящему полным, это наше украинское счастье.
А пока позвольте пожелать сегодняшним именинникам добра и счастья. Своего, выстраданного, заслуженного. Богом данного и судьбой защищённого…