«когда вместе с братом мы летели вниз, я закрыл глаза, чтобы не было страшно, а когда упал, подумал, что скоро умру»
Мы договаривались с Виктором Лысяком, что встретимся через пару месяцев. Но он позвонил гораздо раньше: «Приезжайте в гости, Ростика с Максимом уже выписали из больницы».
Этой радостной новостью я спешу поделиться со всеми читателями «ФАКТОВ», которые близко к сердцу приняли беду, случившуюся в семье Лысяк-Ковач из села Шостаки под Полтавой. Произошло невероятное — мальчишки, забравшись на старый абрикос, рухнули вниз с четырехметровой высоты вместе с отломившейся веткой. И напоролись на металлические штыри, из которых был сделан забор, разделяющий соседские владения. Прутья толщиной в палец пронзили тела ребят практически насквозь. Максима с Ростиславом пришлось буквально выпиливать «болгаркой»…
Материал об этой истории, опубликованный в «ФАКТАХ» 25 июля, вызвал шквал откликов у наших читателей. Участие многих из них помогло семье быстрее справиться с возникшими проблемами.
«Нам захотелось самых вкусных фруктов, поэтому мы забрались аж на верхушку дерева»
Мой приезд в Шостаки совпал со временем перевязок. Мама сначала наложила марлевую повязку младшему сыну, затем подошел старший. Обработанные зеленкой раны уже практически затянулись, операционные швы тоже сухие, так что санобработка скоро будет не нужна.
— На свежем воздухе и на домашних харчах дети быстро идут на поправку, — улыбается мама Юлия. — Аппетит хороший, кушают все подряд, особенно на котлеты налегают. Максим не молочный мальчик и после операционной диеты на кефир уже не может смотреть. В основном проводят теперь время за компьютерными играми. Благодаря помощи моих родственников мы смогли купить мальчишкам почти новый компьютер, о котором они давно мечтали. Правда, не всегда мирятся. Максим на правах старшего присвоил лидерство себе. Пока с ним и забот больше. Он ведь получил более серьезные травмы — потерял много крови, во время операции ему удалили правую почку, поскольку штырь ее буквально раздробил. И сейчас мальчик стал замкнутый, нервный. Будем к психологу обращаться. Ростик, слава Богу, чувствует себя лучше. Его и выписали раньше из больницы — через три недели после операции. А Максим провел там без двух дней месяц, только в реанимации одиннадцать дней…
Ребята по очереди отрываются от компьютера и дают мне интервью. Вообще-то на воспоминания, связанные с событиями 17 июля, для них наложено табу. Никто из родных не беседует с мальчиками на эту тему. Однако ради рассказа в «ФАКТАХ» братья собираются с духом.
— В тот день мы проснулись очень рано — с самого утра папе позвонили и сообщили, что у нас родилась сестричка, — первым начинает 12-летний Максим. — Ее появления на свет мы очень ждали. У нас с Ростиком нет ни одной сестренки, хотя бы двоюродной. И мы все спрашивали маму, действительно ли она родит девочку и когда это произойдет. В общем, настроение у нас было отличное. До обеда мы играли во дворе, а потом пошли в сад. Там как раз абрикосы поспели. Захотелось сорвать самые вкусные фрукты. Решили, что именно такие растут на верхушке. Ростик первым забрался на дерево, а я за ним. Абрикосы были большими и сочными. Мы с удовольствием начали их есть, и тут вдруг затрещала ветка, на которой мы стояли. Только Ростик сказал: «Не бойся, ничего страшного», как она… оторвалась! Куда падаем, я не видел — от страха закрыл глаза. Почувствовав сильную боль в животе, огляделся. Смотрю: мы висим на металлическом заборе. У Ростика сквозь обе ноги прошел штырь, но крови на брате вроде нет. И тогда я понял, что кровь, оставшаяся на листьях, моя. Я всегда боялся самого вида крови, поэтому мне стало плохо. Только раз и крикнул: «Ой, у меня кровь бежит», а больше сил не было кричать. Еще помню, потрогал свою спину, а из нее что-то острое торчит. «Все, — подумал, — скоро я умру»…
Максим упал на злополучный забор правым боком. Два штыря длиной около сорока сантиметров прошили его почти насквозь. Один прошел в нескольких миллиметрах от печени и едва не зацепил позвоночник.
— Состояние Максима было крайне тяжелым, — рассказывал «ФАКТАМ» заведующий хирургическим отделением Полтавской детской городской клинической больницы Николай Гриценко, оперировавший братьев Ковач. — Он потерял около двух литров крови. Давление упало до критических цифр… Вскрытие брюшной полости показало, что один штырь с насечками буквально размозжил правую почку, повредив сосуды, которые питают этот орган кровью. У потерпевшего открылось внутрибрюшное кровотечение. Другой, гладкий, штырь прошел через кишечник, желудок, вошел через межреберье в проекции печени, не задев ее лишь по счастливой случайности, и вышел рядом с селезенкой.
«Испуг медсестры выдавали ее глаза»
Ростислав упал левым боком, и в него тоже вонзилось два штыря. Один вошел в одно бедро, а вышел во втором, а другой насквозь пробил таз и прямую кишку. Увы, хирургам пришлось выводить ее на брюшную стенку, поскольку добраться до травмированного органа, чтобы ушить раны, было невозможно. Поэтому в октябре Ростику предстоит еще одна операция, пластическая, по возвращению нижнего отдела кишечника на место.
Ростик — улыбчивый мальчуган с карими искристыми глазами — уверяет меня, что в момент падения совершенно не почувствовал боли.
— Я не видел, куда мы летим, но был уверен, что во время полета схвачусь за какую-нибудь ветку и зависну на ней, не коснувшись земли, — вспоминает он о том страшном дне. — Когда очутился на заборе, попытался слезть с него. Однако оторвавшаяся ветка, которая придавила нас, оказалась слишком тяжелой. Хотел ее снять, но она не поддавалась. Тогда я позвал папу на помощь.
— Стало страшно, когда осознал, что произошло?
— Нет, я не думал о плохом, был уверен, что все закончится хорошо. А вот медсестра тетя Аня (Анна Куц. — Авт. ), которая оказывала нам первую медицинскую помощь, действительно была перепугана.
— Как ты это определил? Она рассказывала, что собрала всю силу воли, чтобы не показать своего испуга, и спокойно, пока проводила манипуляции, пыталась с вами разговаривать, убеждая, что ничего страшного не произошло.
— Так ее глаза выдавали…
Но все же первым на помощь ребятам пришел восьмилетний Алеша Клемент, ученик Полтавской школы-гимназии Ь 33, который проводит летние каникулы у своей бабушки Оли в Шостаках. С детской непосредственностью он вспоминает:
— У меня с самого утра было предчувствие, что случится беда. День тогда выдался пасмурным, мне даже не по себе стало. Я волновался, чтобы ни с кем ничего плохого не произошло. И тут после обеда иду гулять к Алине и Карине — они живут за домом Ростика и Максима. Вдруг слышу крики. Что-то здесь не то. Может, девчонки чего-то натворили? И я пошел на звук. Когда увидел ребят, висевших на заборе, меня охватил шок. Максим молчал, наверное, потерял сознание, а Ростик попросил меня, чтобы я позвал их папу. Я так и сделал…
У Максима с Ростиком просто замечательный папа. Вообще-то родной отец их давно бросил, но отчим, слава Богу, стал ребятам самым близким человеком. Он считает их своими, родными.
Виктору Лысяку 45 лет, у него есть взрослый сын от первого брака, но мужчина не побоялся жениться на женщине с двумя детьми. Чуть больше месяца назад у них с Юлей родился общий ребенок, Вероника. В общем, теперь это счастливая, дружная полноценная семья.
Нелегко пришлось тогда Виктору — каждый день по нескольку раз мотаться в Полтаву, разрываясь между детской больницей и роддомом. Но, к счастью, все уже позади… Вероника в коляске занята своей пустышкой, а мальчишки по очереди забавляют ее. Это то, о чем отец мечтал в момент нашей первой встречи, когда сыновья находились еще в реанимации.
«Я приходил в больницу и рассказывал сыновьям, что благодаря «ФАКТАМ» за них теперь переживает вся Украина»
— Мы с Юлей приблизительно посчитали, что на лечение Максима с Ростиком ушло свыше тридцати тысяч гривен, — говорит Виктор. — Если бы не помощь добрых людей, даже не знаю, как бы мы справились с этой ситуацией. Тем более что на Веронику до сих пор не получили государственной помощи.
Мужчина достает из тумбочки список тех, кто откликнулся на публикацию в «ФАКТАХ». Говорит, что некоторых не может лично поблагодарить, поскольку номера звонивших были засекречены и они не представлялись, только адрес для денежного перевода спрашивали. «Какая разница? — отвечали на просьбу назваться. — Не это главное. Лишь бы дети были здоровы».
— Первым откликнулся Юрий из Львова, — вспоминает Виктор. — Сказал, что после прочтения статьи у него волосы стали дыбом. Мы очень благодарны всем-всем, кто нас поддержал в тяжелую минуту. Елизару из Закарпатья, Татьяне Николаевне Булатовской из Киева, Светлане Николаевне из Прилук, Свете из Одессы, Валентине Ивановне из Нежина, Виталию из Черкасской области, Тане из Миргорода… Кстати, на курорте в Миргороде в то время отдыхала москвичка Валентина Вячеславовна. Она, прочитав статью, отправила нам сто гривен. Присылали переводы из Донбасса, Луганска, Крыма… Женщина из крымского Черноморска, проживающая на берегу моря, звала к себе на отдых, но пока нам рано далеко ездить. Возможно, воспользуемся этим приглашением позже — оно остается действительным и в дальнейшем.
Интересная встреча состоялась у Виктора с верующей пенсионеркой из Полтавы. Лина, так зовут женщину, передала ему двадцать евро и сказала, что перенесла тяжелую травму. Ей люди тоже оказывали материальную помощь. Она выздоровела, а купюра осталась неистраченной. «Это вам талисман», — сказала Лина, вручая мужчине деньги. Виктор тоже не потратил их. «Я тогда расплакался. А сейчас думаю: если у кого-то случится несчастье, передам тому, кто будет в них нуждаться», — говорит.
— Я приходил к мальчикам в больницу и рассказывал, что благодаря «ФАКТАМ» о них теперь знает и за них болеет вся Украина, — продолжает Виктор. — Передавал им приветы от чужих людей и их наказы побыстрее поправляться. Ребята так радовались этой заботе! Интересовались, что еще люди говорят! Ростик почему-то боялся, что их начнут осуждать… Благодаря помощи мы с женой могли не только лекарства для детей покупать, но и баловать их вкусными продуктами, игрушками — машинками, конструкторами, лото. Целую гору игрушек, купленных за это короткое время, привезли домой. Это нужно было, не могли мы отказывать сыновьям в положительных эмоциях. Теперь, правда, говорим, что больничное время для них вышло, нужно ограничивать свои запросы.
Но еще до газетной публикации в борьбу за жизнь мальчишек включились близкие и односельчане Виктора и Юли. Семейство добрым словом вспоминает сельского голову Владимира Ивановича Богатыря и завуча Супруновской школы, в которой учатся дети, Светлану Николаевну Плескач, а также Татьяну Александровну Грицай, отец которой соорудил тот злосчастный забор. Эти люди первыми организовали помощь пострадавшим, начав обзванивать различные инстанции, объезжать аптеки, обходить односельчан с просьбой о помощи. Бывшие одноклассники Виктора Николай Зирка и Юрий Гусаренко тоже здорово помогли, а его старший сын Алеша одним из первых пришел на станцию переливания крови и привел с собой около десятка друзей. Районная администрация сразу же выделила пять тысяч гривен.
А врачи! Они сотворили чудо. Хирург Николай Гриценко не только оперировал мальчишек, но и «слесарил» с «болгаркой» в руках, срезая сначала торчащую из тел арматуру, которая не позволяла уложить потерпевших на операционный стол. В отделении реанимации и интенсивной терапии, которым заведует Владимир Сарычев, за братьями ухаживали, как за важными персонами. А уже окончательно ребят поставил на ноги лечащий врач Анатолий Васильевич Шаткин.
— До этого случая я был разочарован в людях, — признается Виктор Лысяк. — Но теперь мнение абсолютно поменялось: хороших среди нас больше, чем плохих. Беда сближает, роднит. И я хочу наперед поблагодарить педагога-пенсионера Елену Мироновну Сеник. Она, узнав, что ребята не пойдут первого сентября в школу (мы боимся, чтобы их кто-нибудь случайно не толкнул), вызвалась заниматься с ними дома.
— Им теперь нельзя бегать, драться и уж тем более лазить по деревьям, — деловито рассуждает восьмилетний Леша Клемент. — Глядя на них, и остальные мальчишки в селе остепенились. Потому что это так страшно — быть раненным. Правда, Ростик мечтает покататься на велосипеде. Так нет у него велосипеда…
472Читайте нас в Facebook
