«Если бы я набрал Мишу Ткача из ада и попросил о помощи, он бы ответил: «Тримайся. Я спускаюся», — Игорь Поклад
Народный артист Украины, поэт и сценарист Михаил Ткач родился в 1932 году в селе Лукачаны Черновицкой области. В 1957 году окончил Буковинский медицинский институт, позже — Высшие литературные курсы в Москве. Ткач написал около полутора десятков поэтических и песенных сборников, сценарии фильма-оперы «Наймичка», художественной ленты «Среди лета», документальных фильмов «Леся Українка», «Про дружбу співа Україна», «Радянська Україна» (фильм получил Государственную премию УССР имени Шевченко), «Золотi литаври», «Україна, земля моїх предків». Песни на его стихи были популярны далеко за пределами Украины: «Марічка», «Якщо любиш — кохай», «Зоряна ніч», «Ясени», «Сніг на зеленому листi», «На щастя, на долю», «Диво-сторона», «Коли нема того, що любиш», «Небеса очей твоїх», «Сину, качки летять», «Три тополi на три сторони».
О своей дружбе с поэтом вспоминает известный украинский композитор Игорь Поклад.
«Ти що, здурів? Випусти, кажу, бо зараз двері виб’ю!»
Я сидел у телевизора, смотрел какой-то фильм, а из моего кабинета доносились стук и крики:
— Негайно випусти мене! Ти що, здурів? Випусти, кажу, бо зараз двері виб’ю!
— Ось як напишеш, так і випущу. Сиди працюй. І не кричи, зараз сусіди збіжаться.
За пару дней до этого Миша принес мне стопку стихов. Нам заказали (впервые в моей жизни, на заказ я песен никогда не писал) целый альбом для какого-то хора. Миша примчался довольный и счастливый. Это были трудные 1990-е. Кто помнит, тот поймет. А тут на тебе — заказ. Да не на одну — на 12 (!) песен.
Я сел читать. Один текст, второй, третий… И понял, что читаю «В'ється, наче змійка, неспокійна річка. Тулиться близенько до підніжжя гір». Я читал… третий вариант легендарной «Марічки». Но пришлось взять себя в руки и дочитать все 12. И все они были той самой «Марічкой». Нет, не по содержанию. Содержание, как всегда, выше всяческих похвал — Миша был потрясающим поэтом. По ритму! Вот просто: та-та-та-та-тата, та-та-та-та-тата.
Сидел и думал, как мне сказать об этом Мише. Я был убежден: он этого даже не заметил. Но если в стихах это действительно не очень ощутимо, то в музыке деться некуда — один и тот же ритм выползет моментально. И я принял решение:
— Мішо, давай до мене, працюватимемо. Є ідеї.
— Лечу.
И он прилетел. Мы зашли в кабинет, я наиграл ему на рояле «Марічку», попросив декламировать любой из его текстов под мелодию. Он стал читать и постепенно прозревать. Один, другой, третий…
— Ти все зрозумів? Отож. Сідай і роби щось. Це чудові вірші, але точно не 12 різних пісень. Я пішов.
И я ушел, закрыв Мишу на ключ в кабинете. И вот тогда и началось — крик, стук, маты. Но я не сдавался. Покричит-покричит и успокоится. И начнет работать. Так и случилось. Через полчасика он угомонился и сел писать. Иначе с ним было нельзя.
«Те, що побачиш, точно не забудеш ніколи»
Он уже был автором песен «Марічка», «Ясени» и многих других, облетевших всю страну, когда я только начинал свой творческий путь. Мы познакомились в бильярдной в Союзе писателей Украины на улице Банковой. Я знал, что он серьезно и плотно сотрудничает с Александром Билашом, поэтому и не пытался разрушить их творческий союз. Все произошло случайно.
Помимо того, что Миша сочинял стихи, он писал сценарии ко множеству документальных фильмов. Однажды раздался телефонный звонок:
— Ігорю, а поїхали зі мною в Карпати. Я пишу сценарій про народні промисли, це буде цікаво, повір.
— Мішо, що я там забув? Я, певно, кожну стежину там вже знаю.
— Ти? Да ти й сотої долі не бачив. Принаймні те, що побачиш, точно не забудеш ніколи. Збирайся. Вирушаємо.
И мы поехали. Как же он оказался прав! Естественно, многие, в том числе и я, видели наши родные Карпаты: прозрачные реки, водопады, величественные горы. Но то, что я увидел своими глазами, потрясло.
В те дни гуцулы (основное население тех мест, куда мы с Мишей приехали) отмечали какой-то праздник. По склонам полонин шли люди — целыми селами. В национальных костюмах, с трембитами, троистыми музыками, целыми корзинками яств. И это не фестиваль или съемки на камеру. Это был их привычный образ жизни. Праздник какой-то религиозный, скорее всего.
А потом мы занялись делом и пошли пешком на самую верхотуру. Надо ли говорить, что ни о свете, ни о воде, ни о канализации (вообще о чудесах цивилизации) на вершинах полонин и слыхом не слыхивали. Жили, как жили их деды-прадеды.
И вот тут моему взору открылись те самые шедевры народных промыслов, ради которых мы и приехали в Карпаты. Невероятной красоты картины, глиняные изделия, одежда и украшения. Как им удавалось все это создавать — загадка. А уж природа — мы ходили по облакам, дышали свежайшим воздухом, пили настоящее молоко и ели настоящую колбасу и сыр. Фантастика!
Уезжал я оттуда с одной мыслью: вернусь и куплю хату где-то там, в том мире, где все истинное, где воду можно пить прямо из реки, где воздух чище, чем в кислородном баллоне, где нет лжи и предательства. И буду там жить в первозданной красоте. Меня остановил Миша:
— Ні. Тобі це не треба. Ти — міська людина. Тільки подумай, як ти зможеш вижити без світла, води та телевізора, і зупинись. Аби так жити, треба народитися і вирости в цих місцях. Просто приїзди на відпочинок. Цього вже достатньо.
Он был прав. Совмещать сумасшедший график моей тогдашней работы и сидеть, любуясь рассветом и закатом на пороге своей хаты в горах, было нереально. Но я влюбился в Карпаты на всю оставшуюся жизнь.
Читайте также: Игорь Поклад: «Мы были молоды, бесшабашны, веселы, свободны от предрассудков и догм»
Меня удивило несказанно, что в тех местах, где мы ходили (именно ходили, проехать там можно было на лошади или на велосипеде, и то не везде), нас встречали как самых дорогих гостей. Миша в тех краях вообще был национальным героем, да и мои песни народ тоже напевал.
В последний день перед отъездом нас усадили за стол, гостей собралось человек сто. Знаете выражение «гуцульская свадьба»? Точь-в-точь. Мы ели, пили, пели. И вдруг с гор стали стекаться людские ручейки — сначала с одной стороны, потом с другой. Как информация распространилась по соседним селам, понятия не имею, но люди шли на встречу с нами. Собралось человек 500 — все в национальных костюмах, веселые, жизнерадостные, румяные. Целыми семьями, целыми хуторами. Шли и пели украинские народные песни под аккомпанемент троистых музык. Я вам передать не могу, что это была за картинка. Сплошной восторг и великолепие! Они устроили нам настоящий праздник. Это невозможно забыть.
Мы вернулись, и жизнь вошла в свое прежнее русло. А за тот сценарий к документальному фильму, кстати, Миша заслуженно получил Шевченковскую премию.
«Тут у нас тихо-мирно, як на кладовищі»
В тот вечер мы решили посмотреть матч Лиги чемпионов. Наше «Динамо» уверенно выигрывало один матч за другим, это не могло не радовать.
— Мішо, давай до мене! Я телевізор новий купив, екран великий, подивимося футбол.
— А де я машину лишу?
— У дворі. Тут у нас тихо-мирно, як на кладовищі. Не хвилюйся. Нічого з твоїм авто не станеться.
— Добре, їду.
Мы смотрели футбол, радовались, кричали «го-о-ол», наши громили соперников. Настроение прекрасное! А потом я пошел провожать Мишу до машины.
— Тихо, кажеш? Мирно, кажеш? Як на кладовищі?
Окно его «Жигуленка» было разбито, дворники с лобового стекла уплыли в неизвестном направлении вместе с магнитолой из салона. Я сказал себе тихо: «Беги, Игорь, беги». В гневе Миша был страшен.
Откровенно говоря, не помню ни одного (за всю жизнь) нашего разговора, который не начался бы со слов: «Привіт! Як справи?», а закончился: «Ну давай, до зустрічі. Бувай». Начинали мы именно так, но взрывной характер Миши никогда не давал нам расстаться на мажорной ноте. Обычно последними словами были: «Та пішов ти. Все! Бачити тебе більше не хочу. Баста!» А на следующий день снова звонок и снова: «Привіт! Як справи?»
Наверное, потому мы так мало работали вместе — листы с его стихами летали по кабинету, как перья из распоротой подушки. Он злился, психовал, ругался и только потом садился и начинал работать. Мои соавторы привыкли — они идут за мелодией, а не я за текстом. Привыкли и сдались. Все, кроме Миши. Он стоял на своем до последнего — будет так или никак.
И ведь в чем дело? Стихи, несомненно, потрясающие. Можно сказать, гениальные. Но просто стихи и песенный текст — это абсолютно разные вещи. Возьмите любую, желательно сложную, песню и попробуйте прочитать текст не как текст, а как стихотворение. Вы удивитесь. Может получиться такая тарабарщина, что ничего не поймете. А вот в тандеме с мелодией выходит прекрасное произведение. Мне приходилось вдалбливать в Мишу свое видение песни, но, как правило, это заканчивалось скандалом, хлопаньем дверью и обещанием больше не появиться у меня на пороге. Слава богу, он быстро отходил, и мы продолжали.
Именно так и было в тот день, когда я запер его на ключ в своем кабинете. Он вышел оттуда, переделав минимум половину текстов. Чего ему это стоило, могу только себе представить.
Всего один раз сдался я. Вот честно, единственный раз в жизни не потребовал исправить в тексте ни одной буквы, ни одной фразы. Я «увидел» эту песню, настолько проникся идеей, смыслом, что до сих пор считаю ее лучшей и самой любимой своей песней. «Посміхнися, доле» мы писали для фильма «Дударики», а исполнил ее певец с потрясающим голосом Витя Шпортько, светлая ему память.
Читайте также: Володя Дахно мне сказал: «Казаков» придумал для детей, но никак не для рекламы партии", — Игорь Поклад
«Доленько моя, чом це ти в журбі? Жду на тебе я при крутім горбі. Я подам тобі коні вороні, тільки посміхнись мені. Де ж це ти була, коли танув сніг, чом не принесла весну на поріг? І з яких доріг, в рідній стороні посміхнешся, доле, ти?» В этих словах я увидел трагическую, полную боли и страданий судьбу Украины. Просто увидел и перенес ее на нотный стан. Потрясающие стихи, полные драматизма и надежд. Наверное, это произведение — наша с Мишей самая большая удача.
Нам удалось написать всего несколько совместных песен, но важно другое. Мы были дружны настолько, что Миша реально стал ревновать меня к другим поэтам и даже к жене. Такого единства душ, как с ним, у меня не было. Это факт.
Читайте также: Игорь Поклад: «Неповторимый голос Юры наверняка влился в огромный хор великих певцов там, наверху»
Уходил он долго (Михаил Ткач скончался 3 апреля 2007 года, у него была опухоль мозга. — Ред.), а я не мог с ним общаться, сложно все было. Родные говорили: «Не время, он все равно не узнает тебя». Через год, в день его рождения, я позвонил его сестре, а она с грустью ответила: «Ігорю, дякую вам. Знаєте, що гірко? Ви єдиний, хто згадав про Мішу в його день. Якщо зможу, передам йому ваші побажання».
Что я мог пожелать? Чтобы мы снова встретились. Пусть бы бодались, как обычно, но главное, чтобы он вернулся. А он не вернулся…
Можно в жизни встретиться с тысячами хороших людей, можно разойтись с сотнями, можно даже истинных друзей по пальцам пересчитать, а вот незаживающую рану в душе своим уходом оставят единицы. Такую рану оставил в моей душе невероятный друг и соавтор Миша Ткач — один из самых талантливых поэтов, которых родила украинская земля…
Миша был моим ближайшим другом. Мы много времени проводили вместе. В мире мало людей, которые бросятся тебе на выручку в любое время дня и ночи. Миша бросался. Мне кажется, если бы я набрал его откуда-нибудь из ада и сказал: «Мне срочно нужна твоя помощь», — он ответил бы: «Тримайся. Я спускаюся». Сколько раз я говорил ему спасибо за это! Сколько раз он выручал меня в самых сложных жизненных ситуациях!
Я пишу о нем как о близком человеке. А что и кто написал о нем как о великом украинском поэте? Где передачи о Мише? Радиопрограммы? Одно счастье — песни живы.
Такие, как он, рождаются редко. Если где-то на Земле сейчас ходит человек, которому Господь подарил душу и талант Миши, я завидую этому человеку. Даст Бог, он тоже сотворит что-то, что умел Михайло Ткач — поэт, человек, гражданин, который носил вышиванку не потому, что это модно или положено. Настоящий украинец, настоящий патриот. Друг настоящий. Миша, когда-нибудь мы обязательно встретимся. Ты там пиши пока, пригодится…
Читайте также воспоминания Игоря Поклада о «маршале советской песни» Юрии Богатикове, с которым композитора связывала многолетняя дружба.
Читайте также: «Благодаря Магомаеву у меня в Москве всегда был номер в самой современной тогда гостинице «Россия», — Игорь Поклад
На фото в заголовке: Михаил Ткач написал около полутора десятков поэтических и песенных сборников, сценарии к фильмам
1704Читайте нас в Facebook
