«Гауляйтера Украины должен был убить немец. Разведчик Кузнецов был запасным»: историк о том, чьи останки покоятся на Холме Славы во Львове

«Кузнецов подписал свой отчет кличкой «Пух»

— Лет десять назад, когда вышла моя вторая книга о советском разведчике Николае Кузнецове, со мной захотела встретиться дочь одного из подпольщиков, работавших в оккупированном гитлеровцами Ривном, — продолжает Александр Намозов. — Ее отец работал на кладбище. Женщина показала мне надгробия, которые служили для советских подпольщиков и бойцов УПА своего рода тайными почтовыми ящиками, через которые передавались письменные сообщения. А потом она меня ошарашила новостью: «Вы знаете, Александр, Кузнецовых-то было двое. Один занимался разведкой, а второй в основном стрелял немцев». «С чего вы это взяли?» — спрашиваю. «Мне подруга Валя рассказала под большим секретом». Валя — это младшая сестра одной из ключевых фигур подпольной агентуры НКВД Лидии Лисовской в оккупированном Ривном. Моя собеседница дружила с Валентиной. «В советские времена Валя очень боялась проболтаться, что Кузнецовых было два — понимала, сотрудники КГБ могут ее убить за разглашение тайны. Но со мной она все же поделилась», — сказала дочь подпольщика.

— Признаться, я тогда отнесся к ее словам скептически, — говорит историк. - Рассудил: возраст у нее преклонный, вот и напутала что-то или вообще придумала. Но эта информация неожиданно нашла подтверждение в другом источнике. В 2005—2006 годах Ривненскую область возглавлял Василий Червоний, к сожалению, уже покойный. Он сказал, что беседовал в Дубенском районе с ветераном УПА, который видел Кузнецова и даже участвовал в его расстреле.

Дедушка рассказал политику, что в 1944 году бойцы из отряда украинских повстанцев, в рядах которого он воевал, задержали в Дубенском районе несколько вооруженных человек, среди которых был мужчина в форме немецкого офицера. У него нашли отчет на русском языке, написанный от первого лица. Там было подробно рассказано, как этот фальшивый немец застрелил нескольких гитлеровцев из оккупационных администраций в Ривном и Львове. Отчет был подписан псевдонимом «Пух». Не вызывало сомнений, что это агент НКВД. Бойцы УПА предложили немцам обменять его на одного из своих лидеров Николая Лебедя, который вместе с женой Дарьей и двухлетней дочкой находился тогда (в первой половине 1944 года) в концлагере. Также повстанцы просили в обмен на «Пуха» оружие. Переговоры затянулись. Линия фронта подошла к Дубенскому району. Поэтому пришлось пленного агента НКВД расстрелять. Его похоронили где-то возле хутора Рожок.

Василий Червоний договорился с ветераном УПА, что навестит его вместе со мной, и я услышу этот рассказ от непосредственного участника событий, смогу задать дополнительные вопросы. Ветеран покажет место, где похоронен «Пух». Мы уже ехали к этому дедушке, когда он позвонил по мобильному Червонию и стал извиняться, сказал, что общаться со мной не будет, мол, его дети строго-настрого запретили ему говорить о Кузнецове. К моему огромному сожалению, интервью сорвалось.

— Почему свидетельства ветерана УПА являются подтверждением того, что Кузнецовых было двое?

— Да потому, что Кузнецова с агентурным прозвищем «Пух» расстреляли в Дубенском районе, а его напарник, похороненный на Холме Славы во Львове, погиб либо в бою с украинскими повстанцами, либо был убит чекистами в другом месте — на Львовщине, возле села Боратин Золочевского района.

— Отчет Кузнецова-«Пуха», вероятно, не сохранился?

— Сохранился и был опубликован после войны руководителем службы безопасности УПА Лебедем. В отчете есть одна любопытная особенность: в нем описана только часть покушений на сотрудников оккупационной администрации Ривного и Львова. И это при том, что «Пух» был заинтересован записать как можно больше подвигов. Его руководство в Москве могло поставить вопрос так: чешские подпольщики сумели застрелить заместителя имперского наместника Гейндриха, в Беларуси ликвидировали гауляйтера Вильгельма Кубе. А украинский наместник Эрих Кох остался невредимым. Один из непосредственных виновников этого — «Пух».

— Почему же он не внес в отчет всех ликвидированных его группой гитлеровцев?

— Видимо, он написал о том, в чем участвовал лично. Значит, остальные теракты совершил другой человек — тот самый завербованный немец. Заметьте, что ради ликвидации наместника Украины Коха НКВД предпринял масштабную операцию. Она началась с того, что в 1942 году на Ривненщину одну за другой забрасывали с самолетов на парашютах несколько групп подготовленных для партизанской и подпольной войны сотрудников НКВД. Их главной, по сути, единственной задачей было создать в лесу партизанский отряд (его назвали «Победители») для оказания поддержки киллерам, которым предстояло убить Коха.

Первые несколько групп приземлились не там, где планировалось, об их судьбе ничего неизвестно — получается, их уничтожили немцы. Очередную группу возглавил кадровый сотрудник НКВД полковник Дмитрий Медведев, хотя из-за проблем с позвоночником врачи запрещали ему прыжки с парашютом. Его группа приземлилась в запланированном районе, уцелела. Медведев сумел создать большой — порядка 1000 человек — отряд (в него вливались местные жители, красноармейцы, а также евреи, бежавшие из плена и гетто). В отряд из Москвы перебросили киллеров для выполнения главного задания.

В пользу того, что их было двое и основным являлся завербованный немец, говорит такой факт: русский парень Николай Кузнецов хотя и вырос рядом с немецкими поселенцами на Урале, вряд ли владел разговорным языком, армейским жаргоном и знал реалии жизни Германии настолько хорошо, чтобы ежедневно общаться с офицерами Вермахта и не вызывать у них подозрений. Поэтому добраться до Коха под видом оберлейтенанта Пауля Зиберта он не мог. Для этой операции чекистам был нужен настоящий немец.

— Настоящего немца задействовали и для ликвидации гитлеровского наместника в Беларуси?

— Нет. Там операцию провели иначе. Агент НКВД Елена Мазаник не выдавала себя за немку. Она устроилась уборщицей в особняк наместника Кубе как местная жительница и смогла подложить ему мину и уйти невредимой.

«Киллеры НКВД проваливали одно задание за другим»

— Кого конкретно из оккупационной администрации в Ривном удалось уничтожить советским разведчикам?

— Из крупных руководителей — никого. Гитлеровцы выбрали Ривне как столицу рейхскомиссариата Украины. К осени 1943 года советская разведгруппа была вынуждена признать, что добраться до Коха не удастся. Поэтому с санкции Москвы решили ликвидировать его заместителя Пауля Даргеля. Это поручили дублеру, то есть Николаю Кузнецову, — основным разведчиком решили не рисковать. Подпольщики получили нужные сведения: в 13 часов Даргель с секретарем выйдет на улицу и направится на обед. В это время его можно подстеречь и застрелить. Но операцию (она была проведена 20 сентября) все же подготовили бестолково. Кузнецов не знал в лицо заместителя гауляйтера и его секретаря, поэтому расстрелял других гитлеровцев — заведующего отделом права и рядового финансиста. В отместку за теракт оккупанты расстреляли 500 ни в чем не повинных жителей Ривного, которых держали в качестве заложников в местной тюрьме.

Отказаться от плана ликвидировать хотя бы Даргеля полковник НКВД Медведев не мог — понимал, что в Москве его за это расстреляют. Поэтому основной разведчик (завербованный НКВД немец) получил приказ убить заместителя гауляйтера. Разведчик совершил покушение на Даргеля восьмого октября: три раза выстрелил из пистолета с расстояния двух-трех шагов и… ни разу не попал! После этого сумел скрыться. Допускаю, что немец попросту не захотел убивать немца.

Через 12 дней около шести часов вечера Даргеля подстерег Николай Кузнецов — швырнул в гитлеровца гранату, но она угодила в бровку и отскочила в сторону. Даргель отделался легкими ранениями. Осколки попали и в Кузнецова. Получается, он снова поставленную задачу не выполнил. Стремясь хоть как-то реабилитироваться, Медведев 10 ноября направил основного разведчика убрать далеко не самого важного заместителя гауляйтера, отвечающего за доставку посылок немецким солдатам на фронт и другие хозяйственные дела. Его также не удалось ликвидировать. Это уже походило на провал. Тогда решено было выкрасть и доставить в расположение партизанского отряда, а затем на самолете в Москву немецкого генерала Ильгена.

Большой ценности для советского командования он не представлял, поскольку возглавлял вспомогательные подразделения, состоявшие из бывших пленных красноармейцев, донских и кубанских казаков. Но до него Кузнецов с подпольщиками могли добраться — Ильген проводил свободное время с девушками, среди которых были агенты НКВД. На захват генерала Кузнецов взял четверых помощников. Но и на этот раз удача оказалась не на стороне киллера — Ильген был чемпионом Берлина по боксу. Поэтому даже впятером скрутить его не удалось. Во время схватки Кузнецов с дикой силой врезал гитлеровцу пистолетом в висок и… убил его. А ведь стояла задача взять живым. За генералом уже и самолет из Москвы направили. Кузнецов с товарищами забрали документы, оружие, награды и мундир генерала — как доказательство его ликвидации. Тело захоронили недалеко от Ривного возле одного из хуторов.

Видимо, провал этой операции толкнул Кузнецова на отчаянный шаг. Несмотря на то что немцы подняли тревогу, перекрыли дороги, он все же вернулся ночью в Ривне и в восемь утра подстерег немецкого судью Функа, человека преклонного возраста, и застрелил его. Но разве этого от Кузнецова ждало начальство в Москве?

Фронт уже приближался к Ривному. Основной разведчик с Кузнецовым получили приказ перебраться во Львов, чтобы попробовать ликвидировать тамошнего немецкого губернатора Бауэра. В конце зимы 1944 года они таки сумели застрелить его заместителя и сразу же бежали из Львова. Почему-то разделились. Но пробиться в отряд Медведева или к линии фронта ни один из них не смог. Завербованный немец погиб возле села Боратин Львовской области (его останки на Холме Славы), а Кузнецов — в Дубенском районе на Ривненщине.

Ценную информацию сестры-подпольщицы выуживали у своих немецких любовников

— Кто те две молодые женщины из советской разведгруппы в Ривном, которым удалось добыть ценную информацию?

— Двоюродные сестры Лидия Лисовская и Мария (псевдоним Майя) Микота. Кстати, перед войной Лисовская едва не вышла замуж за (вы очень удивитесь) Вольфа Эйдельштейна, отца одиозного российского политика Владимира Жириновского.

— Вы уверены, что это правда?

— На 100 процентов. В нулевые годы Жириновский приезжал на родину отца и деда в город Костополь Ривненской области, в котором я живу. И даже заказал мне провести исследование истории его рода по отцовской линии и написать об этом книгу. Его отец Вольф был из семьи костопольского промышленника Исаака Эйдельштейна, в 1920—1930 годы одного из самых состоятельных людей Ривненщины. Лидия Лисовская была балериной, приехала в провинциальный Костополь, спасаясь от возможного преследования бандитов.

Дело в том, что вместе с еще несколькими актрисами она приняла предложение какого-то импресарио попробовать себя в кино и отправиться в Голливуд. По дороге в поезде девушки узнали, что после посадки на корабль их повезут в бордель на Ближний Восток. Поэтому, когда состав сделал остановку в Берлине, Лидия сбежала. Накануне девушкам раздали аванс за «будущую работу в Голливуде». Лисовская успела потратить часть денег (она любила жить на широкую ногу), а вернуть их возможности не имела. Поэтому Лидия скрывалась в Костополе, где жила ее родня, в том числе Мария Микота (тогда, в 1930-е, еще школьница).

Я нашел одноклассницу Марии, которая рассказала, что Лисовская была очень красивой и обладала манерами шляхетной дамы. Местные женщины и девушки смотрели на нее с восторгом и завистью. Вольф Эйдельштейн не мог не заметить появление в небольшом городе столь шикарной барышни. Стал ухаживать за ней, вполне возможно, сделал бы предложение, но отец Вольфа запретил жениться на Лидии. Сын подчинился, но поставил условие — оказывать беглянке материальную помощь.

Через некоторое время у Лидии вспыхнул роман с офицером польской армии (напомню, тогда Ривненщина входила в состав Польши), она вышла за него замуж. Лисовская она по мужу, ее девичья фамилия — Демчинская. Семейное счастье длилось недолго. В сентябре 1939 года на Польшу напала гитлеровская Германия, а затем Советский Союз. Супруг Лидии попал в плен. Ривненщина вошла в состав советской Украины. Чекисты стали зачищать «классово чуждые элементы», Вольфа Эйдельштейна и его брата выслали в Казахстан.

Лидию Лисовскую от подобной участи, похоже, спасло то, что она согласилась сотрудничать с НКВД. После начала войны между Германией и СССР ее оставили в оккупированном Ривном для разведывательной работы. Лидия (ей тогда был 31 год) нашла себе покровителя — 54-летнего начальника немецкого концлагеря. Это помогло ей спасти двоюродную сестру Марию Микоту от отправки на принудительные работы в Германию. Устроила сестру работать в поезде Харьков — Берлин. Однако девушку там изнасиловали. Она уволилась и с помощью Лидии нашла новую работу — в ресторане «Дойче хаус». Лидия рассказала Марии, что работает на НКВД, и убедила ее тоже стать разведчицей.

— Ценную информацию сестры выуживали у своих немецких любовников?

— Именно так. В Ривном под видом приватной стоматологической клиники работал центр подготовки диверсантов. Мария закрутила роман с руководителем этого центра штурмбаннфюрером Ульрихом фон Ортелем, соратником любимца Гитлера разведчика Отто Скорцени. Ортель если и умел держать язык за зубами, то не во всех ситуациях и не со всеми. По крайней мере, либо в присутствии Марии, либо непосредственно ей он выбалтывал не просто секретные, а очень важные вещи.

Например, о том, что он с коллегами подготовил группу диверсантов из числа перевербованных абвером агентов НКВД для выполнения задания в Москве. Группа должна была проникнуть туда, добраться до пленных немецких генералов фон Зейдлица и фон Даниельса и уничтожить их. Эти двое военачальников с рядом других военнопленных согласились создать Союз немецких офицеров. Считалось, что его члены стали антифашистами. Они выступали в агитационных радиопередачах и на линии фронта через громкоговорители, призывая солдат и офицеров Вермахта сдаваться в плен. Получив информацию о предстоящей засылке диверсантов, чекисты сумели их обезвредить.

Однажды Ортель объявил Марии, что уезжает в командировку. Спросил, что ей привезти и сам же ответил: персидский ковер. Игриво добавил: «Мы же еще не занимались любовью на ковре». Вот вам наглядная иллюстрация справедливости поговорки «Болтун — находка для врага». Девушка передала этот разговор сестре, а та через подпольщиков — в партизанский отряд Медведева, где имелась рация для связи с Центром. Чекисты без труда поняли, что немецкой разведке нужно в Персию, где готовилась встреча Сталина, Рузвельта и Черчилля.

Перед отрядом Медведева и подпольщиками была поставлена задача попытаться узнать, где на территории Украины строится бункер Гитлера «Вервольф» («Волчье логово»). Сведения об этом удалось добыть партизанам — на дороге они захватили немецкий автомобиль с офицером связи, у которого оказался портфель со схемами телефонных линий. Все они сходились у поселка Стрижавка на Винничине. Это дало основание предположить, что там расположен «Вервольф». Проверить версию поручили другой группе, и она подтвердили эту догадку.

«Российские спецслужбы засекретили до 2050 года документы о провалившейся операции по ликвидации Коха»

— Лидия и Майя пережили войну?

— Нет, хотя гитлеровцы их и не разоблачили. В 1944 году разведчицы находились в освобожденном от немецких оккупантов Львове, когда им объявили, что они награждены орденами Отечественной войны. Для вручения наград следует прибыть в Ривне. Но до места женщины не добрались — их убили возле села Каменка (ныне входит в состав Хмельницкой области). Они ехали с сотрудниками НКВД в кузове грузовика «Студебекер». Возле Острога машина должна была повернуть в сторону Ривного, но она направилась на Хмельниччину. Подъезжая к селу Каменка, притормозила.

Девушки, видимо, поняли, что происходит что-то неладное. Когда грузовик затормозил, одна из них спрыгнула на землю, выкрикнула кому-то из своих спутников: «Не стреляй». Мне удалось разыскать в Каменке свидетельницу этой сцены, спрятавшуюся за колодец и оставшуюся благодаря этому не замеченной. Вслед за девушкой спрыгнул советский офицер. «Как можно убить такую птичку?» — сказал он, приближаясь в девушке. Затем завернул ее с головой в шинель и выстрелил в висок. Та же участь постигла и вторую подпольщицу. Я уверен, что сестер убрали чекисты. Почему? Да потому, что много знали. Вполне возможно, таким образом НКВД намеревался похоронить тайну о «двух Кузнецовых».

То, что российские спецслужбы что-то скрывают о провалившейся операции по ликвидации рейхскомиссара Украины Эрика Коха, свидетельствует и то, что архивные документы по этой истории были засекречены до 2025 года, а недавно этот срок продлили аж до 2050 года.

И вот еще что. Я неоднократно беседовал с младшим братом Марии Микоты Иваном. Он три раза встречался с Кузнецовым. Во время войны оккупанты намеревались отправить Ивана на принудительные работы в Германию. Сестра-подпольщица попросила о помощи советского разведчика, работавшего под видом немецкого офицера. Вместе с Лидией Лисовской он приехал на фабрику «Пакет-аукцион», на которой работал Ваня. Офицер сумел добиться перевода парня на другую работу, и тот не попал в эшелон с остарбайтерами. Затем Мария Микота с Кузнецовым приезжали в Костополь — свои люди в местной управе им выписывали документы для подпольщиков. Останавливались Мария с офицером у Ивана. Он мне рассказывал, что в один из этих визитов спросил сестру: «Хiба це той нiмець, який мене врятував?» Он не узнал в госте офицера, приезжавшего выручать его на фабрику. Это еще одно доказательство того, что «Кузнецовых» было двое.

Но это не очень-то важно для российских властей (думаю, что именно по их совету племянница Кузнецова подала иск в украинский суд о переносе праха дяди в Екатеринбург). Ведь история с перезахоронением затеяна ради того, чтобы Россия владела символом, своего рода «сакральными мощами» «легендарного советского разведчика».

Читайте также: Не понравился Жукову: почему украинца Береста не наградили за водружение флага на Рейхстаг

Фото предоставлено Александром Намозовым

10467

Читайте нас в Facebook