Наоми Кэмпбелл: «Моя малышка — это лучшее, что я сделала в жизни»

«Мне повезло — моя малышка любит путешествовать так же, как и я»

Беседовала с Наоми журналистка Сара Харрис. Разговор велся по телефону. Вот, как описывает прелюдию этого интервью Сара:

«Наоми опоздала. Опоздала на 34 дня, два часа и 15 минут. Во всяком случае, именно столько времени прошло с того момента, как она согласилась дать мне интервью в прошлом году. Я не могу сказать, что мы встретились. Она вышла на связь со мной с борта самолета, который направлялся из Лондона в Катар. Это был единственный свободный час в ее напряженном расписании. И мне оставалось надеяться только на устойчивый сигнал Wi-Fi. Но он, к сожалению, не позволял обеспечить видеозвонок. Тем не менее наш разговор состоялся, а то, как выглядит Наоми, я узнала благодаря фотографиям, сделанным Стивеном Мейзелом. Невероятно идеальная кожа, чудесные волосы, тело, стройность которого вызывает восхищение. Богиня. По-прежнему. В 51 год…

Мы начинаем беседу.

— Наоми, ты сейчас находишься на высоте более 12 тысяч метров. Твоя 9-месячная дочь с тобой?

— Да!

— Я не слышу ни единого звука, который обычно издает младенец.

— Она ведет себя тихо как церковная мышь. И так всегда во время полета. Мне повезло — моя малышка любит путешествовать так же, как и я. Никаких слез, никакого скулежа ни при взлете, ни во время посадки. Говорю это с гордостью. Она хорошая девочка, много спит, почти не плачет. Мне многие говорят, что она развита не по годам. На днях начала махать ручкой в приветствии. Это так весело. Много смеется. И вот-вот начнет говорить. Мне кажется, что она научится ходить до того, как станет ползать. А еще у нас уже шесть зубов!

— Не плакала, не капризничала, когда зубки лезли?

— Нет! Она у меня боец.

— Идеальный ребенок!

— Ребенок супермодели.

— Ты сообщила о рождении дочери в мае прошлого года, разместив пост в Instagram. На фото была изображена маленькая ножка младенца в твоей руке. Но ты ничего не рассказала тогда, как все было. Не хочешь сейчас поделиться деталями?

— Пока могу сказать одно. Это мой ребенок, я ее не удочеряла. Остальное узнаете из моих мемуаров, к написанию которых я приступаю. Имя дочери я тоже пока не хочу называть.

«Мне 51, а я хожу по подиуму рядом с 18-летними девочками! Как тут не нервничать»

— Как тебе удалось сохранить в секрете свои планы стать матерью?

— Я не болтала о них кому попало. Хватит пальцев одной руки, чтобы сосчитать людей, которым я действительно могу доверять. И они знали, что у меня скоро будет ребенок. И я нисколько об этом не жалею. Моя малышка — величайшее благословение, которое я только могла представить. И это лучшее, что я сделала в жизни.

— Как проходила фотосессия с дочерью? Она не испугалась?

— Нисколько. Она любит яркий свет. Малышка очень общительна. Она с любопытством всех разглядывала. У нее есть одна особенность — дочь смотрит людям прямо в глаза, смотрит долго, словно впитывает всю информацию о человеке. Так что во время сессии она не нервничала. Это я волновалась.

— Но ты же знаешь Мейзела много лет!

— Да, Стивен — один из самых близких моих друзей. Мы познакомились, когда мне было 16 лет. Но я до сих пор всякий раз нервничаю, когда мы работаем вместе. Дело в том, что я боюсь подвести его. Он каждый раз ищет во мне что-то новое, хочет раскрыть это для других. А я стремлюсь дать ему то, что нужно, на все 100 процентов.

— Помнишь, как вы познакомились?

— Это было в декабре 1986 года. Я пришла на съемку в студию Apollo в Нью-Йорке. Сразу обратила внимание на него. «Какой красивый мужчина!» — подумала я. Оказалось, что Стивен обладает не только внешней красотой, но и внутренней. Он точен во всем. Он стал для меня родным человеком.

— Осенне-зимний сезон показов продолжается. Ты успела выйти на подиум в Париже, Милане и Лондоне. Представляла коллекции Versace, Alexander McQueen, Balmain и Lanvin. Это невероятно!

— Что я могу сказать? Мне это по-прежнему доставляет удовольствие. Но нервов требуется все больше!

— Почему?

— Господи! Все же очевидно. Мне 51, а я хожу по подиуму рядом с 18-летними девочками! Как тут не нервничать.

— Боишься конкуренции?

— Нет. Боюсь, наступит день, когда я пойму, что пора заканчивать. А пока я ими командую. Точнее — направляю.

— Раньше было веселее?

— Еще бы! Потому что я была со своими девочками! Я говорю о нашей великолепной четверке — Синди Кроуфорд, Линда Евангелиста, Кристи Терлингтон и я. Конечно, здорово и сегодня выходить на подиум с юными девчонками, но они не такие, не то, что мы когда-то. На одном из недавних показов не выдержала и сказала им: «Ну же, девочки! Шевелите ногами! Почему вы так ползаете по подиуму?!» Я действительно думаю, что в наше время было куда веселее. Мы всегда улыбались. И делали это не через силу. Мы стремились показать прежде всего свою индивидуальность.

— Согласна. Ваши имена по сей день являются синонимами женской власти. Вы изменили моду. Стали первыми манекенщицами, получившими статус знаменитостей мирового уровня.

— Это было невероятное время. Но мы много и тяжело трудились, чтобы добиться этого. Сколько бы ни было показов, переодеваний, фотосессий, мы никогда не жаловались, что устали. Нам это нравилось. Мы заряжали друг друга энергией. Бывало, участвовали в восьми показах за день, а вечером отправлялись на вечеринку, чтобы отпраздновать с дизайнерами успех. Иногда я думаю, а смогут ли нынешние модели выдержать такой ритм?

— Ты поддерживаешь отношения с Синди, Линдой и Кристи?

— Конечно! Мы остаемся близкими подругами. У нас групповой чат. Мы регулярно в нем общаемся. Синди была первой, кто увидел мою дочь. Малышке тогда было всего несколько дней от роду. Кристи приезжала к нам в гости, когда дочери исполнилось две недели, даже меньше. Из моих подруг только Линда пока не видела малышку. К сожалению, она сейчас очень занята разбирательством с фирмой Zeltiq. Ты же знаешь эту ужасную историю. Линда подала на них в суд в сентябре. Они ее изуродовали. Но Линда очень сильная женщина и смелая. Нужно много отваги, чтобы публично рассказать такое, раскрыть правду. Я ее полностью поддерживаю.

Читайте также: «Меня жестоко изуродовали»: одна из самых известных моделей 1990-х годов объяснила, почему живет затворницей

— Слышала, вы снимаетесь в каком-то сериале все вместе?

— Это документальный мини-сериал. Рабочее название «Супермодели». Проект Apple TV+. У нас чудесный режиссер — лауреат премии «Оскар» Барбара Коппл. Мы хотим рассказать о моде 90-х. А еще о нашей жизни, дружбе, карьере. Это история о женских судьбах. И о материнстве, в том числе. Мы не только снимаемся, но еще и являемся исполнительными продюсерами. Вместе с Роном Ховардом (известный голливудский режиссер и продюсер. — Ред.). Знаешь, как модели мы никогда не обладали правами на наш имидж, наши образы. Так приятно осознавать, что в случае с этим проектом у нас есть все юридические права. И мы можем рассказать о себе своими словами.

«Нельсон Мандела однажды сказал мне: „Отоспимся после смерти“. И я запомнила эти слова»

— Ты часто говоришь о правах женщин сегодня. Это важно для тебя?

— Очень. Я выросла в южной части Лондона и всегда была окружена женщинами. Моя мама Валери Моррис-Кэмпбелл была танцовщицей. Она объездила весь мир. Поэтому моим воспитанием занимались тети и, конечно, бабушка. Она родилась и выросла на Ямайке.

Бабуля была главой нашей семьи. Она учила меня готовить и убирать в доме. Я приходила из школы домой и первым делом стирала свои танцевальные костюмы, чистила обувь. Бабуля приучила меня к дисциплине. Я думаю, это важно. Дисциплина помогает мне организовать мою жизнь. Так что я выросла в окружении сильных женщин. Они научили меня самоуважению. А еще научили, как постоять за себя в любой ситуации.

Важно еще не забывать о моем цвете кожи. Когда я начинала карьеру модели, темнокожих девушек на подиуме практически не было. Завоевав место себе, я стремилась продвигать других девочек. Звонила во все модельные агентства, редакции всех модных журналов. Разговаривала со всеми, кто соглашался послушать меня хотя бы полминуты. Нет, я не жаловалась. Я объясняла им, что времена меняются, что цвет кожи не может и не должен служить помехой.

— Что изменилось с тех пор?

— Мне и другим удалось добиться того, что сегодня на подиуме появилось много девушек из африканских стран, из Индии, из стран Ближнего Востока. Многие из них сделали чудесную карьеру. Если сравнивать со мной, то изменения очевидны. Даже когда я стала известной моделью, и меня приглашали участвовать в показах ведущих модельеров, не было ни одного приглашения сниматься в рекламе! Это было обидно, несправедливо, больно. Но я не сдавалась. И мне приятно сознавать, что я сыграла определенную роль в тех изменениях, которые наблюдаются сегодня в рекламе. Ведущие бренды предлагают косметику, нижнее белье, купальники, одежду для женщин с разным цветом кожи, разными культурными и религиозными традициями. Это стало нормой. Но впереди еще много работы в этом направлении.

— Как ты все успеваешь?

— Нельсон Мандела однажды сказал мне: «Отоспимся после смерти». И я запомнила эти слова. Я намерена работать до тех пор, пока дышу, пока во мне есть хоть капля энергии.

— Но теперь у тебя есть дочь!

— То, что я стала матерью, заставляет меня работать еще больше. И стараться делать больше. Я всеми силами поддерживаю любые прогрессивные идеи, любые проекты, которые способны сделать этот мир немного лучше. Я делаю это ради моей дочери, потому что ей предстоит жить в этом мире. Я всегда знала, что наступит день, когда у меня появится ребенок. Но я и представить себе не могла, какое это счастье!

— Сколько часов ты спишь в сутки?

— Знаю, что мало, но мне хватает. На моей работоспособности это никак не отражается. Обставлю любую 20-летнюю! Ребенок придал мне сил, энергии. И я говорю всем своим подругам — не медлите, не сомневайтесь, заводите детей поскорее!

«Я снова чувствую себя ребенком. Пою детские песенки, колыбельные, играю с дочерью»

— Ты сказала, что дочь повсюду путешествует с тобой, я правильно поняла?

— Да. Рождество мы провели на юге Франции. Новый год встретили в Катаре. Оттуда на несколько часов заскочили в Лондон и сразу отправились в Лос-Анджелес. Там пробыли по делам несколько дней и полетели в Париж, где я участвовала в показе новой коллекции мужской одежды от Louis Vuitton.

— А где вы живете постоянно?

— Мы с дочерью граждане мира! Но я понимаю, что скоро наша свобода закончится. Это произойдет, когда моя малышка пойдет в школу. Тогда наши путешествия уже не смогут быть такими спонтанными.

— Тебе кто-то помогает с ребенком?

— Няня. Она чудесная женщина. И она с нами с первого дня жизни дочери. Я ей очень признательна.

— Трудно было найти такую няню?

— Мне повезло. Не пришлось тратить уйму времени на мучительные собеседования с претендентками. Я наняла нашу няню по рекомендации близких друзей. И это наивысший стандарт профессионализма и душевных качеств.

— Как появление дочери изменило твои взгляды на жизнь?

— Она теперь на первом месте. Все, что я делаю, делаю для нее. Все просто. А еще мне нравится смотреть на мир ее глазами. Я снова чувствую себя ребенком. Пою детские песенки, колыбельные, играю с ней. Поражена тем, сколько новых чудесных игрушек появилось сегодня! А куклы! Я о таких даже мечтать не могла.

— Какие игрушки больше всего нравятся дочери?

— Она очень любит музыкальные шкатулки. А еще, чтобы игрушки были яркими, разноцветными, сочетали в себе разные материалы. Она их щупает, пробует на вкус. Так познает мир и себя в нем. А еще она любит наряды. Ее гардероб растет стремительно. Вот кто мой главный конкурент! Скоро по числу нарядов обгонит маму. Это и не удивительно. У меня столько друзей и подруг среди дизайнеров и моделей. И все присылают малышке красивую одежду. Мы не успеваем даже все поносить. Дети так быстро растут!

— Боюсь, что наш час подходит к концу, и связь вот-вот прервется. Последний вопрос — хочешь еще детей?

— А почему нет? Почему нет? (Смеется)".

Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ» (оригинал Sarah Harris/Vogue)

Читайте также: Дженнифер Лопес: «После трех разводов и нескольких неудачных романов я все еще верю в судьбу»

Фото Vogue

3921

Читайте нас в Facebook