ПОИСК
Шоу-бизнес

«Я боялась, что нас расстреляют»: Анна Панова о встрече с российскими солдатами

12:10 22 апреля 2022
Анна Панова
Известная журналистка, ведущая информационной программы «Сегодня» (канал «Украина») Анна Панова лишилась дома под Киевом. Рашисты, оккупировавшие село, сожгли до тла дом, который построил супруг Анны для нее и их маленькой дочери. Панова признается, что до сих пор не может смотреть на фото пепелища, но не падает духом, веря в Вооруженные Силы Украины и благодарит Бога за то, что ее семья осталась живой.

В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Анна Панова рассказала о встрече с оккупантами, ночевке в подвале и смертельно опасном побеге под пулями.

«Это была настоящая отдушина для нашей семьи»

— Анна, что вы чувствуете сейчас, после более чем 50 дней войны?

— Мы все понемногу привыкаем к новой реальности. К мысли, что прежней жизни нет и нет прежнего мира — и так, как было, уже не будет никогда.

Я хотела бы сказать, что адаптировалась и научилась справляться со стрессом. Но это было бы неправдой. Я по-прежнему постоянно листаю ленты новостей. Все мои мысли с украинскими военными и мирными людьми в Мариуполе, который враг методично и жестоко стирает с лица Земли. Я молюсь о жителях Харькова, Изюма, Краматорска и других городов, которые сейчас под ударом врага.

РЕКЛАМА

Я пытаюсь понять, есть ли предел человеческой жестокости. И каждый день с ужасом понимаю, что для путина и русских солдат предела нет. Я советую всем не «зависать» в страшных новостях о войне. Но сама этому правилу не следую. Я — журналист и должна быть в курсе. Какими бы страшными ни были новости.

— Известно, что ваш дом под Киевом полностью разрушен.

РЕКЛАМА

— Знаете, когда нам чудом удалось сбежать с дачи в направлении Западной Украины, я мысленно попрощалась со всем, что там осталось. В итоге наше село в Макаровском районе было под оккупацией больше месяца. Наш дом стоял на окраине села, рядом пустые территории. Видимо, поэтому российские солдаты «облюбовали» этот участок. Устроили там себе командный пункт и медсанчасть. Но, признаюсь, до последнего во мне теплилась надежда, что дом уцелеет.

После освобождения села в начале апреля, посыпались страшные новости. Наше село впритык граничит с Мотыжиным, где нашли братскую могилу, где была похищена и потом зверски убита староста и ее семья, а также другие жители. Там шли жесточайшие бои.

РЕКЛАМА

Когда в село вернулись соседи, они сообщили, что наш дом сгорел дотла. А через несколько дней пришли фото. Мне было непросто примириться с увиденным, это правда. Знаю, что через подобное прошли сотни тысяч украинцев, которые тоже потеряли кров и имущество. Мне очень больно. Но главное, что мы живы.

Вот что осталось от дома Анны Пановой

— Вы постоянно жили в этом доме?

— Это была дача, куда мы приезжали на выходные. Дом строился из современных СИП-панелей, в нем можно было с комфортом жить хоть круглый год. Этот загородный уголок с любовью создавал мой муж. Там был роскошный сад — сливы, яблони, груши, малина… Это была настоящая отдушина для нашей семьи. Там хранилась коллекция картин украинских художников, которую муж собирал 25 лет. Саша все надеялся, что оккупанты не тронут полотна, но все сгорело дотла…

В доме были Сашины фотографии — с его раннего детства. Буквально за день до прихода русских мы просматривали их, муж с улыбкой пересказывал семейные истории…

За полгода до войны

— Чувствуете в себе силы вернуться на это место и увидеть все своими глазами?

— Я не готова. И не знаю, когда буду готова. Слишком много боли в этой земле. Хотя муж сказал, что хочет восстановить дом после войны. Саша говорит, что пустил корни в этом селе — как наш сад. А ведь сад уцелел. Нам всем придется как-то начинать с начала. Снова строить дома, восстанавливать города и села. И снова собирать урожай.

«Российские солдаты постучали именно в нашу калитку. Не открывать было нельзя»

— Где вас застала война?

- Мы были в Киеве. Помню, в пять утра меня разбудил муж со словами: «Вставай, началось!» Тревожный чемоданчик был заранее собран силами мужа: я до последнего не верила, что россия может напасть. Я разбудила дочь, кое-как погрузились в машину и выехали в село. Мы думали, что там будем в безопасности: это за 50 километров от Киева по Житомирской трассе. Но мы ошиблись.

Обстрелы в селе были слышны с первого же дня. Мы видели зарево, когда в Василькове горела нефтебаза, слышали бои за Гостомельский аэропорт, а потом и за Макаров. В небе кружили самолеты.

Дом сгорел дотла

— И вы продолжали оставаться в селе…

— Да. На третий день войны обстрелы стали намного ближе: казалось, гремит в паре километров от нас. В какой-то момент мы заметили, что по сельской дороге едут танки и БТРы — буквально в 30 метрах от нашего дома! Мы надеялись, что они пройдут транзитом. Но машины остановились. На броне отчетливо был виден знак Z. Из бронемашин вышли военные и, оглядываясь, пошли к хатам.

Читайте также: Соломия Витвицкая: «Во двор дома, где живет мой папа, попала ракета»

— Что вы тогда почувствовали?

- Я никогда не забуду эти несколько минут своей жизни. И вряд ли смогу найти слова, чтобы достоверно описать свои эмоции. «Одень Милку!» — сказал мне муж. Дочь как раз смотрела мультик на планшете. Я схватила ее, кое-как надела кофту и перенесла малышку в ванную. Сидели и молились. Молились, как никогда в жизни.

Но солдаты постучали именно в нашу калитку. Не открывать было нельзя. Мы открыли. Боялись, что получим по удару прикладом или сразу автоматную очередь, но этого не случилось.

«Добрый день!» — человек с автоматом и георгиевской ленточкой ступил во двор. «Нам нужна ваша помощь. Можно, мы тут у вас на участке пару машин своих поставим?».

Я сразу поняла, что гражданских они используют, как живой щит. Жуткий леденящий страх, который испытала в тот момент, не забуду никогда. Я спросила разрешения уехать. И — на мое удивление — солдаты нам разрешили. Мы побросали немного вещей в машину, схватили ребенка и выехали к друзьям в том же селе. У них не было погреба. Пришлось идти к соседям, к которым тоже съехалась родня.

Мы находились в подвале размером не больше 20 квадратных метров — 20 человек, среди которых четыре ребенка. Сигналов воздушной тревоги там не было. Мы видели, как прямо у нас над головами сбили вражескую ракету.

Муж Анны собирается восставновить дом

— Известна судьба людей, вместе с которыми вы прятались в подвале?

- Это был первый вопрос, который я задала соседям, когда после месяца оккупации наконец появилась связь. Все живы! Люди оставались там все это время.

Мы выехали из села 1 марта. С каждым последующим днем оккупанты становились все злее. Мне рассказали историю семьи, которая попыталась бежать пешком. Отца и мать русские расстреляли, ребенка привезли обратно в село и бросили в подвал к местным.

«Дети делают нас очень уязвимыми и одновременно очень сильными»

— И все-таки вы решились выбраться.

— Через пару дней непрекращающихся боев мы поняли, что нужно уходить. Еды почти не было, подгузников оставалось на пару дней. Сидеть там с ребенком, которому нет и двух лет, — было невыносимо. Местная тероборона рассказала, что русские взорвали магазин, но там уже нечем было поживиться — забрали водку и презервативы. Оккупанты поставили на выезде на трассу блокпост с противотанковыми ежами. Машины гражданских в первые дни еще не расстреливали, просто разворачивали назад.

— Был момент, когда вам казалось, что это уже конец?

- Это было 28 февраля — именно так и казалось. Оставаться невозможно, выехать тоже, мы в чужой хате, на руках ребенок, свет и связь постоянно пропадают, обстрелы не прекращаются… Из ступора меня вывел Саша. На следующее утро, в первый день весны, он сказал: «Мы попытаемся выехать прямо сейчас». Сама я не решилась бы. Муж настоял — и я доверилась его интуиции.

Мы выбрали момент, когда стало немного потише. Увидели через поле, что оккупанты заехали на свою «базу», то есть на нашу дачу. Наверное, у них был обед. Милку я посадила себе на руки. На машину повесили белый флаг. Включили «аварийку» и ехали очень медленно. Село будто вымерло, на улицах не было ни души.

Я очень боялась, что нас расстреляют. Но на выезде — вражеского блокпоста не было. Мы выехали в сторону Львова. Первые 10 километров были, как из фильма про апокалипсис. Мы увидели развороченную Житомирскую трассу. Покореженные отбойники, сгоревшие танки на правой полосе и дымящаяся установка «Град» на обочине. Сгоревшие машины гражданских. Разбитые дома в придорожных селах. Видимо, бой только что закончился. Мы проскочили просто чудом! И никакая пуля не настигла нас из засады.

Читайте также: «Дом уничтожили специально»: Валерий Харчишин раскрыл детали и озвучил свою версию вражеских действий

— Как реагировала дочь на все происходящее?

— К счастью, она сразу уснула у меня на руках и всего этого не увидела. Обстрелы Милка слышала, конечно. Но, видимо, не понимала, что это, и не плакала. Когда уже где-то в Житомирской области мы остановились на заправке, я спросила ее, куда мы едем. «Дача», — ответила малышка. Видимо, она устала скитаться по чужим домам и чувствовала наше постоянно напряжение. Когда мы доехали до львовской квартиры, где нас гостеприимно приютили друзья, Милана разрыдалась. Это опять был чужой дом.

— Что помогло вам тогда не впасть в отчаяние?

— Знаете, дети делают нас очень уязвимыми и одновременно очень сильными. Необходимость спасти своего ребенка и обеспечить ему безопасность делает женщину воистину несгибаемой. Миллионы украинок этот опыт проходят сейчас — рожая в бомбоубежищах, кормя малышей хлебным мякишем в подвалах или убегая под обстрелами на свой страх и риск. Мой ребенок — мой стимул жить, мой стимул бороться. Война закончится — и снова будут эфиры на моем родном канале с лучшим названием в мире — «Украина». А сейчас я должна сделать все, чтобы будущее дочки было безопасным и счастливым.

— Что можете посоветовать тем, кто лишился дома?

— Моя история — ничто по сравнению с историями миллионов украинцев, которые лишились своего единственного жилья, которые до сих пор сидят в подвалах без надежды на спасение.

Держаться своих близких, обнимать детей и сохранять в себе человечность даже когда люто ненавидишь врага — такой мой собственный рецепт выживания. Он будет актуален и после войны.

— Как полагаете, она скоро закончится?

- Я верю в Вооруженные силы Украины! В то, что скоро оккупанты будут разбиты и с позором уйдут с нашей земли, а Украина непременно поднимется.

Но это еще не все. Нужно, чтобы путинский режим пал — монстр должен развалиться на кусочки и перестать представлять угрозу для мира. А до этого дня нам еще придется подождать и хорошенько потрудиться. Но, знаю, Украина точно победит!

Читайте также: «Фашистские гниды получат по заслугам»: Оля Цибульская показала, что осталось от квартиры ее родителей в Ирпене

4312

Читайте нас в Facebook

РЕКЛАМА
Заметили ошибку? Выделите её и нажмите CTRL+Enter
    Введите вашу жалобу
Следующий материал
Новости партнеров