«Стрелять в человека очень сложно», — актер Александр Охрицкий об особенностях фронтовой жизни
— Александр, как вы, не имея военной подготовки, оказались в рядах ВСУ?
— В начале войны пришел в киевскую тероборону. Когда подписывал заявление, в нем было указано, что нас в случае необходимости могут мобилизовать в ряды ВСУ. Два месяца был в теробороне, а потом нам сказали, что угрозы городу нет, но потребность в подкреплениях на Донецком направлении. Где-то семьдесят процентов нашей роты согласились поехать туда. В учебном центре прошли эдакое «плюс-минус» обучение по стрельбе и тактике, сейчас воюем на Луганщине.
— Как у вас появилась идея записывать эти коротенькие юмористически мотивационные видеоролики о жизни на передовой?
— Дело в том, что юмор — мое кунг-фу. Я Брюс Ли в этом. Самое главное, что могу и что у меня хорошо получается, это поддерживать моральный дух пацанов, которые находятся рядом со мной. Когда мы сидим в окопах, когда нет воды, а от жары даже слюна закипает на губах… Меня преподаватель еще в театральном вузе учил: «Когда тебе тяжело — шути». Вот я и шучу. И это действительно разряжает ситуацию. Ты забываешь, что ты голоден, устал, что чего-то не хватает. Это поднимает настроение, поднимает дух. И силы откуда-то возникают, открывается второе дыхание. Я почувствовал, что это у меня выходит.
Что касается идеи, то я решил через соцсети рассказывать родным тех, кто сейчас на фронте, и очень сильно переживают за них, обо всем, что у нас происходит, через призму юмора. Потому что я ко всему стараюсь относиться с юмором даже в критических ситуациях. Мой юмор иногда злой. Но только в отношении тех, кто этого заслуживает. А для всех остальных — добрый. Мне хочется, чтобы юмор делал людей лучше. У меня эдакое «юмористическое моралитэ».
Читайте также: «Война подняла в нас ненависть, боль, обиду и страхи»: Ксения Мишина поделилась, как справляется с реалиями войны
— Вы шутите о вещах, которые никто лучше вас не знает и не понимает. Но сейчас в тех же соцсетях развелось много шутников, хайпирующих на теме войны. Захватчики у них тупые орки, россияне — вообще ничтожные и бестолковые. Но в таком юморе есть обратная сторона. Люди действительно начинают думать, что враги у нас трусы и ВСУ их валят пачками. Это не так. Враг сильный и жестокий.
— Я всегда за честный юмор. Когда врагов показывают полными болванами, нас с ребятами это зацепляет. Да, среди орков есть полные дебилы, но за их спинами стоят серьезно подготовленные люди. Если кто-то в тылу думает, что воевать с ними просто, он сильно ошибается. У меня есть друзья, которые мне пишут: «Ну что, Санечек, мочишь москалей? Ты же пулеметчик!» Что я могу им ответить? Это очень сложно — стрелять в человека, очень сложно воевать. Что-то разъяснять им нет смысла, у меня здесь есть более важные задачи. Делаем свое дело, и все.
Понимаете, мы попали в ловушку, которую сами построили. В свое время Арестович и ему подобные подняли нам настроение, успокоили, что мы начали гнать врага и дальше все будет просто. И люди расслабились. А в действительности все очень сложно. Многие украинцы считают, что мы скоро будем под Москвой. Так и будет. Но потом. Сейчас очень тяжелый период.
— По вашему мнению, в какой мере нужно предоставлять обществу информацию о ситуации на фронте — говорить правду или все же выдавать фактаж очень осторожно и дозированно?
— Правда очень страшная… Но ты перестаешь бояться, когда понимаешь, что действительно происходит, когда получаешь полную информацию. Есть фронты, где мы побеждаем, есть фронты, где нас давят, есть моменты, например, в авиации, где мы пока проигрываем россиянам. Считаю, что надо обо всем этом говорить более правдиво. И призывать, чтобы люди, желающие защищать страну, шли в военкоматы, подписывали контракт на год, отправлялись в «учебку» и получали какую-то полезную военную профессию, например, пулеметчика или оператора современных артиллерийских систем. Сейчас на фронте очень не хватает специалистов, которые могут подготовить, настроить, навести…
Читайте также: «Я села на кухне — и тут раздался взрыв»: Елена Фроляк о первых днях войны
Что касается информации, я не смотрю новости. Просто слушаю приказы и делаю то, что могу. Вижу, что страха перед врагом нет ни у кого. Просто россияне пока еще технически нас побеждают. Но это не главное. Знаете, территорию можно считать занятой только тогда, когда по ней пройдет живой солдат. А их солдаты далеко не ходят. Да, российские мины и ракеты летят далеко, но солдаты сидят на месте и не очень стремятся лезть вперед. Только техника их спасает. А мы готовы и там, и здесь. Если в одном месте проиграли, зато что-нибудь отбили в другом. Это нужно доносить людям.
Читайте также: «Я послала путина вслед за русским кораблем»: Мария Бурмака о войне и смерти друга
Правду следует говорить, чтобы в тылу понимали, что армии нужно помогать. Часто встречаю в соцсетях посты типа: «На передовой пацаны по сто „штук“ получают. Зачем им помогать?» Так здесь такие потребности… Государство просто не успевает обеспечить всем необходимым такое количество добровольцев и мобилизованных. Не хватает техники, машин, бензина, солярки, одежды. Каждый раз после выезда на боевые ты возвращаешься едва ли не голый. Рюкзаки с вещами теряются постоянно. Я однажды отходил под обстрелом. Пуля прошла в миллиметре от меня и сбила рюкзак. Потом его нашел — полностью посекло пулями. Моему другу Володе с позывным «Царь» пуля из автомата пробила железную кружку, когда он пил чай. Едва успел прыгнуть в окоп. Однако Володя — человек добрый и отзывчивый, долги отдает сразу. Взял пулемет и разрядил в ту сторону весь боекомплект. Так мы работаем.
Люди должны четко понимать, что война будет долгой, что нужно потерпеть сейчас, чтобы получить хороший флеш-бек. Думающие граждане это понимают. А те, кто не хочет думать (их, к сожалению, много, особенно здесь, в Донецкой области), начинают обвинять власть, что что-то подорожало, а что-то вообще исчезло из продажи. Так оно же подорожало потому, что экономика упала из-за войны. Давайте собираться как-то вместе и давать отпор врагу, чтобы быстрее восстановить экономку. Я уверен, что мы вернем и свою землю, и экономику поднимем. У нас просто нет второго выхода.
— Почему у вас позывной «Акула»? Потому что вам пальцы в рот лучше не класть?
— Во-первых, всю жизнь занимаюсь спортом и у меня хорошая спортивная злость. Я всегда готов бороться до конца по любому делу, просто так не отступаю. Пацаны знают: если что-то нужно, я это достану любой ценой. Я достал машины, еще многое, что нам нужно. Во-вторых, я пулеметчик. Как-то приехали на стрельбы, а там гранатометчики стреляют. Выпросил пострелять из гранатомета. Теперь, когда иду на позиции, беру с собой пулемет и гранатомет. Может, еще какой-нибудь танчик удастся «вальнуть». Я вроде бы с юмором к этому подхожу, однако у меня действительно есть злость и желание дать врагу дрозда. Причем постоянно. Когда начинается сражение, не бегу назад, сразу показываю характер. Зуб за зуб, как говорится. А зубов у меня много.
Читайте также: «Хотелось бы дойти до Урала»: поэт-песенник Петр Мага стал командиром взвода
— Понятно, что вы себя без профессии не представляете. После нашей Победы легко сможете вернуться в театр и кино?
— Да. Это уже не потеряешь, не продашь и не пропьешь. Однако трудно будет вернуться не только в профессию, но и в мирную жизнь. Я уже замечаю, что, когда мы с ребятами в тылу, плохо спим, плохо даже едим. Но я буду стараться. Слава Богу, что здесь я среди своих. Эти ребята сегодня моя семья. Да, нам очень страшно. И этот страх, сидящий в нас, не скоро пройдет. Но мы боремся с ним. И побеждаем. Это главная задача — не «поплыть», не рассыпаться, когда тебя «валят» из танка или минами, не паниковать. На передке сильные люди. Я верю, что нам хватит мужества, силы воли и характера выстоять здесь, а затем вернуться в мирную жизнь. Мы за это боремся и к этому идем.
5050Читайте также: «Из родной Беларуси летят ракеты в моих детей»: звезда «Дизель Шоу» Евгений Сморигин рассказал, как его семья переживает войну
Читайте нас в Facebook
