«Дочка знает, что мамы уже нет, теперь она яркая звездочка на небе»: история боевой медсестры, которую рашисты убили в Мариуполе
Кладбище в Котельве Полтавской области. На одной из могил лежат охапки цветов и трепещет желто-голубой флаг. Почти каждое утро сюда с чашкой двойного эспрессо без сахара приходит Анна Миняйло. Так, признается, сквозь слезы может наговориться со своей родной сестрой Ольгой Таран, которая обожала Украину и кофе. И которую только недавно удалось похоронить. 34-летняя боевой медик погибла еще в апреле в адском Мариуполе, когда между обстрелами бросилась спасать раненого побратима. Но не успела, вражеский снаряд остановил ее сердце и осиротил ее 10-летнюю дочь, а мужа-бойца заставил мстить за двоих, потому что иначе просто нельзя.
— Мы с Олей всегда были разными. Я более спокойная, а она — настоящий огонь и борец за справедливость, — рассказала «ФАКТАМ» сестра погибшей Анна Миняйло. — Образование фельдшера-акушера Оля получила в медицинском училище в Лубнах. В 18 лет вышла замуж за военного летчика, после этого супруги переехали в Николаев. Там она устроилась на работу в местный интернат № 5 для детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки. Малыши ее обожали, а она готова была каждому отдать часть своего доброго сердца. Казалось, что это не чужие, а ее родные дети. С 2008 года сестра работала медицинской сестрой в Николаевском центре социально-психологической реабилитации для детей. Семейное счастье не сложилось, его она нашла уже со своим вторым мужем Евгением. В 2012 году сестра ушла в декрет, родила Владиславу. Когда дочери исполнилось три года, Оля заявила, что хотела бы в армию. Мол, у нее медицинское образование, у нее точно будет больше возможности помочь бойцам. Мы и ее муж пробовали отговорить, но напрасно. В декабре 2015-го Ольга подписала контракт с 36-й бригадой морской пехоты имени контр-адмирала Михаила Билинского на должность фельдшера танкового батальона и отправилась в свою первую ротацию. Счастью ее не было предела, казалось, что сбылась самая заветная мечта. Почти семь лет сестра служила фельдшером полевого узла связи, боевым медиком медицинской роты. В декабре 2021 года Ольга отправилась на очередную ротацию, полномасштабное вторжение встретила в должности и.о. начальника медицинского пункта танкового батальона под Мариуполем. Где бы сестра ни служила, имела большой авторитет. Она была простой в общении и всегда могла высказать свое мнение в глаза.
— Расскажите об обстоятельствах гибели сестры…
— Когда Олечка ехала в эту последнюю ротацию, я словно чувствовала, что произойдет непоправимое. Все просила остановиться, ведь дочка так хочет быть с мамой. Но сестра ответила, что если так все поступят, то кому тогда отстаивать Украину? Хотя, несмотря на службу, Ольга успевала навестить ребенка, очень по нему скучала. А так ухаживать за девочкой помогала наша семья и семья мужа Оли, потому что он тоже служил.
До 24 февраля Оля с побратимами находились в селе в семи километрах от Мариуполя. А после вторжения россии военные получили приказ удерживать позиции в городе на заводе «Азовмаш». Там творился ад… В одном из бункеров сестра организовала госпиталь и с поля боя привозила раненых. Перед каждым прибытием звонила по телефону девушкам, с которыми служила, и докладывала об этом. А те быстро готовили ей кофе. Сестра даже не останавливалась его выпить, потому что нужно было ехать за другими «трехсотыми»…
Читайте также: «Мы не хотим быть героями и мучениками посмертно», — обращалась к миру военная медсестра, вскоре погибшая под развалинами «Азовстали»
За все время Ольга лично вышла со мной на связь всего дважды — 3 марта и 10 апреля. А мужу 23 марта заявила, что плакать смысла нет, вряд ли вернется и чтобы берег Владусю. В другое время с телефонов ее побратимов приходили от нее заветные два слова «Все нормально». Мы знали, что боеприпасы и провизия заканчиваются, довезти их возможности нет. В апреле командование решило пробираться до нашей линии фронта, в сторону Запорожья. После этого сестра срочно собрала всех военных и раздала им все медикаменты — обезболивающие, оставшиеся у нее кровоостанавливающие средства, и провела инструктаж, как оказать себе первую помощь, используя жгут и турникет. И каждому сказала, что будет тяжело, но не дай Бог бросить кого-то из раненых. В ночь на 11 апреля на прорыв пошли первые колонны, но попали под обстрел. В ту же ночь второй колонной выходила наша Оля и рашисты снова попали. По словам очевидцев, сестра с бойцами успели выскочить из машины и пытались спрятаться под мостом, потому что враги били из самолетов и артиллерии. Сестра тоже бежала туда и заметила раненого. Сразу к нему. Обстрел продолжался. Побратимы кричали, чтобы Ольга падала, потому что мины одна за другой. Но она не слышала или не хотела слышать. Для нее главным было — оказать помощь. В те секунды возле сестры упала мина и ее посекло осколками. Насколько нам известно, сестру бойцы еще пытались спасти, сделали обезболивающий укол, но шансов не было. Мы потом спрашивали у свидетелей, о чем говорила Ольга в последние минуты жизни, вспоминала ли дочь, семью… Единственное, что спросила, где наши ребята, много ли раненых и оказывают ли им помощь. Знаете, одна из военных, когда-то служившая с сестрой, как-то сказала нам: «За все время на всю бригаду было только три таких «дуры» в хорошем смысле слова, как ваша Ольга. Одна погибла, другая — тяжело ранена и в плену, третья — моя сестренка.
На следующий день после ее гибели побратим-связист написал мужу Ольги сообщение такого содержания: «Женя, извини, жена твоя „двухсотая“». За мужество, проявленное при защите государственного суверенитета и территориальной целостности Украины, старший сержант награждена орденом «За мужество» ІІІ степени посмертно…
Читайте также: «Спасла сотни побратимов»: в Луганской области погибла 27-летняя военная медик
— Почему так долго не могли забрать ее тело?
— Мы до последнего не хотели верить в то, что она погибла… Сестры не было в списках ни погибших, ни пленных. Хотя еще 15 апреля мы написали заявление на розыск и сдали ДНК, которая совпала, и в июле нам сообщили, что Оля нашлась. Я спросила, могу ли приехать на опознание сестры, но мне отказали. Потому что выяснилось, что тело после эксгумации. Уже после похорон нам рассказали, что в начале июня рф в рамках обмена отдала тела из братской могилы — это около 350 наших защитников, которые были похоронены в Мариуполе… Несмотря на это, мне все же удалось увидеть фотографии тела сестры, но ее лицо уже нельзя было узнать.
— То есть ваше сердце даже после похорон Ольги так и не успокоилось?
— Нет, я приезжаю на могилу, но все равно жду ее дома. Не хватает ее шуток, советов, улыбки. Тяжело переживает горе дочь Влада, которую мы смогли вывезти из Николаева к себе. Девочка будет учиться здесь, пока ее папа защищает Украину — теперь за двоих. Ребенок знает, что мамы больше нет, но она теперь самая яркая звездочка на небе. И Владочка очень похожа на свою мамочку: несмотря на юный возраст, очень сильная и старается меньше плакать. Мне бы хотелось, чтобы о подвиге моей сестры знали миллионы украинцев, ведь она воевала за каждого из нас и отдала за мирное небо в Украине самое дорогое — жизнь.
Ранее «ФАКТЫ» рассказывали также историю боевого медика мотострелкового батальона 72-й отдельной механизированной бригады Евгении Семененко с Сумщины, погибшей во время выполнения боевого задания — эвакуации раненого.
1994Читайте нас в Facebook
