«когда закончилась пресная вода, мы рот полоскали морской водой»
Трое жителей села Чкалово, расположенного на берегу Азовского моря, в очередной раз доказали, что человек, при наличии у него выдержки и смекалки, сильней стихии. Два дня и три ночи братья Григорий и Петр Шляховые вместе с напарником по рыбацкому промыслу Сергеем Баском провели в открытом Азовском море на потерявшем управление катерке. При этом мужчины не заболели и даже не простудились.
Их нашли 16 декабря в воскресенье, а во вторник корреспондент «ФАКТОВ» встретился с рыбаками, готовившимися к очередному выходу в море. Село Чкалово, к слову, родина знаменитого современного путешественника Федора Конюхова.
«Когда поняли, что люди нам не помогут, стали молиться даже неверующие Петя и Сергей»
Зимой база отдыха «Азовский маяк» у села Новоконстантиновка пустынна и холодна. Здесь у причала держит свой катер «Стрела» 46-летний хозяин Григорий Шляховой. Суденышко может вместить пять-шесть пассажиров или взять на борт тонну рыбы. Пока мы беседуем, возле вытащенного на трейлер катера возится 36-летний Петр Шляховой, с нетерпением ожидая, когда журналист перестанет терзать брата вопросами. Третий рыбак-герой не пришел на встречу. Как объяснил Григорий, щелкнув себя по горлу, 41-летний Сергей Басок все еще отмечает собственное спасение. Понимаю мужика и не осуждаю.
- Мы с братом работаем в рыболовецком ЧП «Посейдон», имеем лицензию, — рассказывает Григорий Шляховой. — Серега, наш друг, всегда берем его с собой в море. 13 декабря мы ремонтировали мотор, заменили сгоревший клапан и вышли в море, чтоб проверить движок. Погода было отличная: море тихое, ветер от берега. Ловить рыбу не собирались, но, встретив знакомых, которые шли проверять сети, решили посмотреть и свои снасти. Сети наши километрах в 65 от берега, дошли до них, стали выбирать рыбу. Набрали с мешок пеленгаса, когда лопнул приводной ремень «Хонды». Это японский 130-сильный двигатель. Что мы могли сделать? Только стать на якорь и ждать, когда будут возвращаться товарищи и возьмут на буксир.
Было около четырех часов дня, темнело, и все лодки, как оказалось, с моря уже ушли. Нам оставалось только сидеть и курить. У меня отец был рыбак, я сам с детства рыбачу. Знаю, что лучше всего ждать на одном месте: все местные ходят в море примерно по одному курсу и на нас бы обязательно вышли.
- Вы были хорошо одеты?
- Как всегда. У всех теплые непромокаемые куртки, комбинезоны. На ногах чуни на меху и рыбацкие сапоги. Запас еды был на день: колбаса, сало, булка хлеба, пять литров воды. Пока воды было много, пить никто не хотел. Осталось пол-литра — сразу всем пить захотелось. Но и так на двое суток хватило. Сигарет, а курим все трое, с собой было шесть пачек. Спиртное? В море никогда его не берем. Я не пью, а ребята и хотели бы, может, выпить, но вслух об этом не говорили. Ночь провели нормально, устроившись на лежавших на дне настилах.
На второй день, в пятницу, ветер усилился, погода изменилась. Волна поднялась до четырех, а то и больше, метров. В такую погоду выходить в море нельзя, мы знали, что за нами никто не придет, не прилетит вертолет. Когда понимаешь, что человек тебе не поможет, обращаешься к Богу. Я стал первым молиться, сначала про себя, потом вслух. Я человек верующий, а Петя и Сергей нет. Но и они начали просить Бога о помощи. Чувство страха присуще человеку. Когда же знаешь, что тебя дома ждут и волнуются, так не хочется погибать. Думая о своей семье, я даже всплакнул.
- Сколько детей, если бы команда «Стрелы» не вернулась домой, остались бы сиротами?
- Восемь. У меня две дочери, Наташа и Виктория, студентки мелитопольского государственного педуниверситета. У брата трое детей. Старшая дочь — инвалид детства, младшей — шесть лет, мальчику — 13. У Сергея три парня, младшему только год. Мы не имели права не вернуться. Главное было — держаться и бороться. Паники за все время среди нас не было. Курили, пока хватало сигарет, разговаривали. А чем еще там заниматься? Как старший по возрасту я понимал, что должен ребят поддерживать. Видя, что они падают духом, заводил разговор, просил порезать рыбу, посмотреть, не перетерся ли канат на якоре. Все это отвлекало.
- Чем вы питались, когда запас еды закончился?
- Слегка поджаренной рыбой. Чтобы согреться, мы набили пустую банку рукавицами, налили туда из бака бензин и подожгли. Горючее по чуть-чуть подливали. Горячую банку обкладывали рыбой, когда она прожаривалась, снимали вилкой кожу и ели. А соль у нас была. Когда кончилась пресная вода, полоскали рот морской.
- Сколько вы могли еще продержаться?
- Наверное, не один день, — считает Григорий. — Человеческие возможности не ограничены.
Непогода могла продержаться несколько недель
На вторую ночь полил дождь и поднялся сильный ветер. Было так облачно, что ни по звездам, ни по солнцу рыбаки не могли даже определить свое местонахождение. Имеющиеся на «Стреле» навигационные приборы позволяют узнать расстояние до берега и направление ветра только во время движения катера. Чтоб выяснить, дует ветер к берегу или в море, решили поднять якорь. За час дрейфа катер продвинулся на один километр. То есть за сутки можно было уйти на приличное расстояние. Решив, что надежней стоять на месте, Григорий дал команду опять бросить якорь.
Ракетницы, чтобы подать сигнал, на катере не было, мобильные телефоны до суши «не доставали». От безысходности и постоянно нависавшей опасности люди измучились. Вместо сна приходила тяжелая, урывками, дрема. Интересно, что галлюцинаций или видений, нередких в подобных случаях, ни у кого из троих мужчин не наблюдалось.
В это время на берегу для спасения мореплавателей ответственные за это службы делали все, что могли.
- Мы объехали семьи рыбаков, старались поддержать близких, вселить надежду на спасение, — говорит старший инспектор Приазовского районного подразделения МЧС Юрий Бойко. — На своем 55-километровом участке береговой линии организовали патрулирование, кроме наших сотрудников привлекли пограничников и милицию. Информацию об исчезновении рыбаков передали на все пункты Госфлотинспекции в соседних районах. На поиски пропавших вышли шесть катеров. Рыбаки за свой счет и на личных лодках выходили в море на 70 километров.
Из-за ухудшения погоды в субботу поиски прекратили. Тем временем подали заявку на вертолет Ми-2 в Донецк, он должен был прилететь 16 декабря, в воскресенье, в 8 утра. Так как час работы вертолета стоит 2200 гривен, мы заручились согласием родственников и письмом рыболовецкой компании «Посейдон», гарантировавших оплату. К счастью, все окончилось благополучно, и вертолет не успели задействовать.
Нервы у всех троих рыбаков были напряжены до предела. Надежда на то, что ветер и море стихнут и на их поиски выйдут лодки, слабела. Как рыбаки они знали: неблагоприятный для них северо-восточный ветер может дуть и три дня, и шесть, и две недели. В ноябре, например, он дул 21 день, и все это время рыбаки в море не выходили. В одну из самых трудных минут Петр сорвался, упрекнув жен в том, что они ничего не делают для спасения мужей. Григорий оборвал брата: «Неужели ты думаешь, что они там лежат и смотрят телевизор»?
- Я знал, что дома за меня молятся, — говорит он. — Моя мама, жена и дочери — члены общины христиан-баптистов. Когда вернулся, жена рассказала, что в Запорожье, Мелитополе, Киеве за меня молились члены их церкви. Позже многие знакомые говорили: «Мы за вас молились». Поэтому мы благодарны всем, но в первую очередь, своим женам — Галине, Анжеле и Татьяне. Они делали все возможное и невозможное ради нашего спасения.
«Врачи вначале не поверили, что мы абсолютно здоровы»
Третья ночь была самой тяжелой для рыбаков в психологическом плане. Но именно после нее ветер стал утихать.
- К четырем утра воскресенья погода нормализовалась, — рассказывает Григорий. — В полшестого увидели огни лодки, она не приближалась, а двигалась параллельно. Мы сразу же подожгли факел. Огонь заметили, и к нам подошел на лодке Толя Писаренко, земляк. Он нам передал термос с горячим чаем и сигареты. Спросил, не заболел ли кто. Еще сказал, что некоторые односельчане нас уже и похоронили. Затем Толя взял «Стрелу» на буксир и потянул в Мироновку. Через час мы были на берегу. Там по указанию бригадира Дмитрия Игнатьевича
Занкова другая лодка отбуксировала нас в «Азовский маяк». Здесь уже ждали «скорая помощь», спасатели. Врачи вначале не поверили, что мы, все трое, абсолютно здоровы. Правда, мы были черными от трехсуточной бензиновой копоти. Первым делом нас заставили написать объяснительные для «органов» о случившемся.
От эмчаэсников узнали, что нас искали якобы шестью лодками. Но это не так, только Игорь Порохня и Константин Иващенко рискнули еще в пятницу на своем катере выйти в море, когда волна была самая большая. Я их, правда, отругал: «Зачем было в такую погоду искать?» А они: «Что бы нам сказали ваши жены? И ты бы на нашем месте пошел». Они нас не нашли и вернулись. После этого в селе нас и «похоронили».
Еще ко мне приезжал Коля Баранов из Мироновки. «Гриша, — говорит, — ты думаешь, мы не переживали? Если бы хоть чуть была погода получше, я бы поднял на поиски всех мироновских». Много сделал и наш бригадир Занков: договорился, чтобы к поиску подключили вертолет, от переживания ночами не спал. В таких ситуациях люди проявляют себя. Помню, у меня был случай, когда выбросил тонну рыбы, чтоб взять на буксир чужую лодку. Человеческая жизнь дороже.
Не проходит осени и зимы, чтоб на водоемах Запорожской области, в первую очередь на Азовском море, не происходило ЧП с рыбаками. С ноября 2006 года по март 2007-го погибло 14 человек, 12 рыбаков удалось спасти.
- Для чего вы рискуете из года в год? — спрашиваю Григория Шляхового.
- Я по специальности учитель биологии и химии, — отвечает он. — Но в школу пойти не могу, сами знаете, какие там заработки. В селе сейчас нет работы. Наш водитель-тракторист, например, стоит на бирже труда. Море для меня — все. В хорошую путину в месяц мы зарабатываем по две-три тысячи гривен. В плохую — по 100-200 гривен. Бывает, если море замерзает, месяцами сидим дома. Вот сейчас из-за ремонта лодки зря время теряю, стыдно находиться на берегу, когда другие в море.
576Читайте нас в Facebook
