Советский подземный комплекс, созданный в балаклаве для ремонта и оснащения субмарин, мог выдержать ядерный удар силой в «пять хиросим»
В 70-е годы в Балаклаве можно было услышать, что прикрывающая бухту гора Таврос таит в себе нечто, в сторону чего даже смотреть не рекомендуется, а пальцем покажешь — «загребут». Сейчас по штольням и залам бывшего секретного объекта не то что разрешают — приглашают пройтись, и иностранные туристы просто валом туда валят. Выходят же, испытав двойное потрясение: сначала от того, что наши люди могли создать такое, а потом от того, что у этих же людей поднялась рука превратить его в руины.
Строительство сооружения военного назначения выдавали за… городскую телефонную станцию
Вход в объект-825 прежде маскировался так тщательно, что постороннему глазу его ни за что было не распознать. Теперь зев штольни представляется пастью чудовища, которое готово проглотить каждого, кто подо-йдет слишком близко. «Пасть» огромна: 12 метров в ширину, 18 — в высоту, а дно штольни вспорото длинным каналом 8-метровой глубины. Но все ассо-циации рассеиваются, как только появляется экскурсовод — внутрь штольни без него нельзя. И еще без фонарика, потому что в десяти метрах от входа уже ничего не видно.
Свет от фонарика желтоватым пятном скользнет то по стенам, то по воде канала. Темно, сыро, холодно. Трудно представить, что когда-то здесь бурлила жизнь. В 600-метровый канал входили подводные лодки. В сухом доке они ремонтировались, у причалов загружались боеприпасами. Где-то рядом собирались торпеды, шумели станки в мастерских подземного завода…
Впечатляют не только масштабы сооружения, но и продуманность его планировки, схемы сообщения участков и служб. Помещения вдоль штольни связаны узкоколейкой, но нигде не видно стрелок, все повороты осуществлялись при помощи подвижных перекрестков. Подвозя тележку с грузом к такому перекрестку, ее заводили на круглую площадку, поворачивали так, чтобы рельсы на площадке совпали с рельсами, ведущими в то или иное помещение, и отправляли на нужный участок. И само расположение помещений комплекса — по кругу — не случайно. «Запирающий» объект
150-тонный ботопорт, по расчетам специалистов, был в состоянии сдержать ударную волну, но часть ее, возможно, прорвалась бы внутрь штольни, а та должна была ее «закружить» и погасить.
- Наши инженеры продумали все до мелочей, — с гордостью говорит Виктор Янчук, начальник строительного управления Ь 528, силами которого был создан подземный комплекс по обслуживанию подводных лодок.
- Вы говорите — «наши». А мы слышали, что объект строили пленные немцы.
- Выдумки! Начали строительство наши военные. Но у них не было достаточного количества нужных специалистов. А тут приезжает Хрущев. Видит, какие сложные работы предстоят. И выполнить их нужно быстро: 1956 год, «холодная война» в разгаре! Постановлением правительства на базе «Тбилтоннельстроя» и «Донтоннельстроя» было создано стройуправление номер 528 (объекту для конспирации дали номер 825. — Авт. ). У нас до
сих пор работает водитель, который 19-летним приехал с Волго-Дона, где работал с отцом и матерью.
Виктор Кирсанов действительно прибыл в Балаклаву в 1956-м и хорошо помнит, как это было. Приехали они всей семьей. Представляли ли, что их здесь ожидает? Нет, конечно. Но с них взяли подписку «о неразглашении», значит, дело предстояло важное. Почему бы не принять в нем участия?
О том, что в 50-х годах минувшего века было самым важным, свидетельствует призыв, нарисованный масляной краской невдалеке от входа в штольню: «Помни войну! 1941-1954». Нынче туристическая молодежь проходит мимо него, едва взглянув, а если и посмотрит, то со снисходительной улыбкой: какой анахронизм! Но когда началось строительство объекта-825, подобный призыв звучал, как пароль: помнишь войну — значит, для обороны ничего не пожалеешь. Затянешь потуже пояс — и на подвиг! Как минимум трудовой. И семья Кирсановых была к нему готова.
- Встретили нас на железнодорожном вокзале в Севастополе, — вспоминает Виктор Кирсанов. — На грузовик — и в Балаклаву. Поселили в здании конторы. Вернее, контора была на втором этаже, а на первом — клуб. В этом клубе нас и пристроили вместе с еще одной семьей. Через неделю определили на частную квартиру, а еще через полгода всех приезжих разместили в только что построенном госпитале. Общий коридор, общая кухня…
Да ведь главное было — работа! Отец в штольню пошел — он был плотником-крепильщиком, а я электрослесарем. Потом в водители определился. Работа шла в три смены: первая с утра, вторая — с четырех, третья — с двенадцати ночи. Впрочем, случалось, закончишь смену, а тебе еще три ходки за песком закажут. Это значило, что какая-то машина сломалась. Стройку не остановишь, поэтому все проблемы решались очень быстро. А устал — не устал, никто не спрашивал.
- Знали, что строят?
- Говорилось — городскую телефонную станцию. А что вышло, вы видели.
Как рассказала экскурсовод, объект-825 должен был выдержать прямое попадание атомной бомбы мощностью до 100 килотонн, что равнялось «пяти Хиросимам». Считалось, что три тысячи человек в случае необходимости смогут жить и работать в этом убежище до 30 дней. Ведь объект включал в себя не только производственные помещения, но и госпиталь, жилье, кухни, душевые… А постоянно в разных службах было занято до 400 человек.
Даже знакомые годами не знали, что трудятся в соседних цехах
В Балаклаву без специального пропуска никого не впускали, сохраняя секретность объекта. Но ходят рассказы рыбаков, среди которых есть и бывшие сотрудники комплекса, о том, что вместе с подлодками в док заходила рыба, которую потом вычерпывали буквально ведрами и тут же коптили. Дымок выходил на поверхность через вентиляционную систему — и по этому дымку можно было определить время, когда очередная субмарина становится на ремонт. Лучшего подарка для иностранной разведки не придумаешь!
Главный инженер завода «Металлист» Валерий Иванов, производственная площадка которого находилась под землей, помнит казус с рыбой. Впустили лодку в док, а осушить его не получается. Когда же выпустили наконец воду, оказалось, что вместе с лодкой зашел… косяк кефали. Крупную рыбу заградительная сетка отсекла, а мелочь проникла и засорила насосы. Рыбы было в доке на полметра!
- Возможно, кто-то брал рыбку домой и там коптил, — говорит Валерий Леонидович. — Но на рабочем месте этого в принципе не могло быть. На объекте царила железная дисциплина. Ремонтники отвечали за технику и жизнь людей, которые выходили в море. С офицерским составом подлодок ремонтники были лично знакомы, и эта спайка работала даже лучше, чем любые подписки. Доковый ремонт за год проходили 10-11 лодок, но работы контролировали не «полодочно», а пооперационно, так что брак был просто невозможен.
Если в доке отслеживалось качество уже выполненных работ, то в торпедном отделении контроль шел впереди исполнения. Поскольку любая ошибка могла обернуться трагедией, здесь царило правило: сначала сказать, что будешь делать, только потом — приступить.
Привычка взвешивать каждое слово и действие помогала и за пределами подземного завода. Даже соседи по лестничной площадке годами не знали, что работают на одном объекте. А некоторые бывшие сотрудники комплекса по сей день отказываются от интервью — подписку, мол, давали! Это на руку тем, кто зарабатывает на всевозможных байках об объекте-825, они охотно «кормят» ими журналистов.
При «музее холодной войны» собираются устроить ресторан и дискотеку»
А вот и очередная байка: будто не успел объект-825 вступить в строй, как, побывав в этих местах, Хрущев предложил переоборудовать его… под винные склады. Но, во-первых, Хрущев не приезжал в Балаклаву в это время, а во-вторых, в недрах горы были оборудованы мастерские, располагались арсеналы и топливные хранилища, нужда в которых, надо полагать, была не только у подводных лодок.
Другое дело, что военная техника быстро уходила вперед. Даже оставшаяся в Украине подлодка «Запорожье», которая ныне отмечает 35-летний юбилей, уже не проходила в штольню. Говорили о второй очереди комплекса, даже деньги под нее были выделены. Но до строительства дело не дошло. Изменилась обстановка в мире: и в смысле отношений, и в смысле технических возможностей потенциальных противников. Подводные лодки в Черном море, где их легко обнаружить, слишком уязвимы. Зачем же их держать?
Рассекретив и демонтировав объект-825 в 90-е годы, военные немного потеряли. Однако то, что осталось, можно было с толком использовать. Только это не в наших привычках. В чрево горы Таврос ринулись мародеры, и через несколько лет их варварской деятельности комплекс превратился в руины. Пришедших туда музейщиков встретили раскуроченные станки, остатки электрической проводки. На каждом шагу людей подстерегали провалы люков, с которых были сорваны чугунные крышки…
Сейчас помещения, объявленные филиалом Центрального музея Вооруженных сил Украины, приведены в относительный порядок — во всяком случае, их можно демонстрировать. Туристов с каждым годом прибывает, но может быть несравнимо больше, если над бывшим объектом-825 хорошенько потрудиться. И есть кому! То же самое доныне здравствующее СУ-528 могло бы приложить руки. На его счету уже 200 объектов в Крыму, в частности водоводный тоннель под Ай-Петри и несколько автодорожных, подземные сооружения винзаводов в Коктебеле, Новом Свете, Массандре и Инкермане.
Но кто возьмется финансировать строительство «музея холодной войны»? Иностранцы (а за последние годы здесь побывали представители 43 стран) подсчитали, что полмиллиарда долларов смогли бы превратить мрачное подземелье в прибыльный комплекс — с гостиницей, ресторанами, дискотекой и прочими затеями, без которых современные путешественники не представляют своего бытия.
Очереди благотворителей с открытыми кошельками пока, однако, не видно. И бывший объект-825 служит памятником самоотверженности и… варварству наших соотечественников.
436Читайте нас в Facebook
