«утром я послала сыну поздравительное письмо и телефонную чип-карту, чтобы звонил домой. А вечером сообщили, что его уже нет… »
Не прошло и 40 дней со дня трагической и нелепой смерти уроженца Донецкой области 19-летнего Андрея Губина, рядового воинской части в Белой Церкви, как на выездных учениях в Житомирской области погиб еще один солдат этой же части и тоже уроженец Донетчины — 19-летний механик-водитель танка Андрей Самойленко. Это уже третий случай за последние полтора месяца, когда солдаты гибнут в армии в мирное время. И второй — когда это происходит во время огневой подготовки. Пятого сентября Андрею Самойленко исполнилось 19 лет, а 13-го — его сердце разорвал патрон, который «притаился» в дуле пулемета, не вылетев даже при контрольном отстреле. Выстрел прозвучал, когда командир экипажа танка передернул затвор, вставив в орудие новую пулеметную ленту. Рядовому Самойленко, который в этот момент оказался прямо под дулом орудия, не хватило буквально нескольких секунд, чтобы занять свое место в боевой машине и остаться в живых.
В последнем письме Андрей прислал стихи маме и брату, еще не зная, что брат пропал без вести
За пять дней до гибели Андрея его мать и бабушка проснулись на рассвете от звонка в дверь. Открыв и не обнаружив в подъезде ни души, они встревожились и почувствовали беду. Вскоре в их семье умер родственник. «Вот и случилось несчастье», — подумали женщины. Но ошиблись: главная боль ждала их впереди. В среду 13 сентября вечером в квартиру Самойленко принесли весть о смерти сына…
Цветами и венками наполнена вся тесная комната, коридор и лестничная площадка дома, где жил Андрей Самойленко. Даже если бы я ничего не знала о погибшем парне, то, взглянув на его «парадный» армейский портрет, с которого он смотрит на мир чистыми глазами ребенка, становится понятно: этот мальчик не может сделать что-то плохое.
- Он в помощи ни разу никому не отказал, перед армией сам почти закончил ремонт в квартире, везде его мужская рука чувствуется, — указывают соседи на стены, аккуратно оклеенные скромными обоями.
- А если бы денег хватало, он бы вообще квартирку в «конфетку» превратил, — говорит тетя Андрея, нянчившая его с пеленок.
Лидия Николаевна — не родная тетка погибшему солдату: она жена двоюродного брата его матери. Но жили эти семьи всегда, как одна.
- Я семьей Самойленко всегда дорожила, они меня как родную к себе приняли, а когда Андрей у Аллы родился, я по болезни полтора года не работала, вот малыша и вынянчила, — вспоминает Лидия Николаевна. — Своих детей у меня нет, так Андрейка был у нас один сыночек на двоих. А последний месяц меня по ночам плохие сны так донимали, что аж давление подскакивало. Не так давно приснился покойный отец Андрея…
По словам моей собеседницы, за последний год какой-то злой рок отнял у семьи Самойленко всех мужчин! Отец погибшего солдата, бывший шахтер, умер 26 декабря прошлого года от отека легких. Девятого августа этого года пропал без вести старший брат Андрея, 30-летний Сергей. Теперь на попечении Аллы Дмитриевны Самойленко осталась внучка, дочь Сергея.
- Сергей был хорошим парнем, но неудачно женился, — тут Лидия Николаевна запинается, не желая описывать неблагополучную семейную жизнь старшего брата Андрея. — В общем, месяц назад он ушел на работу и не вернулся. А его супруга не знаем, где и живет, но дочку она бросила — женщину уже официально лишили родительских прав. Алла над своей внучкой, восьмилетней Дианочкой, опеку оформила и за это ни копейки не получила. Государство считает, раз мать существует, то нужно найти ее и заставить работать, чтобы она платила алименты на ребенка. Только как же ее заставить?! Если она не появилась даже тогда, когда Дианочка в первый класс пошла, не принесла ребенку ни тетрадочки, ни шоколадки!
Как теперь Алла будет внучку поднимать? Ей уже пятьдесят, а все на двух работах трудится: секретарем и кабинеты в институте убирает. А Александра Иосифовна, бабушка Андрея, всю жизнь машинисткой подъемных машин в шахте проработала, потом на пенсии еще лаборанткой в поликлинике подрабатывала. Но два года назад все же рассчиталась — ноги уже еле ходят. На Андрея вся надежда была: он на автослесаря выучился, на автомойке перед армией подрабатывал — руки у него золотые. Такой парень копейку в дом непременно принесет. А теперь кто семье поможет?..
- Андрюша и не знал, что пропал брат, — рассказывает мать солдата Алла Дмитриевна. — Думали, придет сынок в отпуск, тогда скажем. Так Андрей в последнее письмо вложил стихи — и для меня, и для друзей, и для брата Сережи. Сын стихов не писал, наверное, их сочинил его сослуживец. Но все равно так приятно было читать: «Живи, родная, долго-долго и будь здорова, не болей!» Андрюша всех любил. А я, зная, что он выехал из части на учения, не стала посылать ему пятого сентября поздравление с днем рождения, когда ему 19 лет исполнилось. Только утром 13-го отправила праздничную открытку и в конверт вложила чип-карту, чтобы домой звонил. А вечером к нам пришли из военкомата, сообщить, что Андрея уже нет в живых.
«В тот момент, когда я взглянул в окно учебного класса, Андрей упал»
- Танк Т-74 стал нашей первой машиной в жизни, — рассказывает армейский друг Андрея Самойленко, механик-водитель танка 19-летний Роман Гринь. — Мы с Андреем познакомились еще по пути из учебной части в Десне и сразу подружились. Мы оба — дончане, оба окончили ПТУ. Только он — автослесарь, а я — рихтовщик. Потому как технари-профессионалы, мы и стали в армии механиками-водителями танка. Скучать на службе было некогда, особенно на учениях. А на стрельбах на Житомирском общевойсковом полигоне уставали страшно, забот хватало, потому, наверное, о своем дне рождении Андрей вспомнил только к полудню.
Лицо Романа светлеет, и с улыбкой он вспоминает, как армейские товарищи отпраздновали 19-летие Андрея — умяли с хлебом, взятым в столовой, банку сгущенки, присланную Роме из дому, которую он «все берег, откладывал для какого-нибудь торжественного случая»…
Друзей распределили по разным экипажам, но судьба распорядилась так, что именно Рома стал свидетелем последних секунд жизни своего товарища.
- Наш экипаж отстрелялся в тот день первым, и я был в учебном классе, когда экипаж Андрея должен был стрелять, — вспоминает Роман. — Не могу объяснить почему, но меня как будто неведомая рука развернула к окну. Не отрываясь, смотрел на танк, куда в этот момент залезал Андрей. Вдруг — вспышка выстрела! Андрей сначала упал прямо на дуло орудия, а потом отшатнулся и опрокинулся на спину.
На мгновение стало тихо, а потом к раненому солдату со всех сторон с криками: «Стой, огонь!» побежали сослуживцы.
- Он еще дышал, пока его везли до КПП, хоть и был без сознания. Но потом перестал подавать признаки жизни, — со слезами на глазах рассказывает Роман. — Отверстие в груди Андрея, куда вошел патрон, было небольшое, а на спине зияла дыра: калибр 12,7 мм просто разорвал ему сердце. Этот патрон как будто «поджидал» Андрея. Как он вылетел, не понимаю?!
«Пулемет стоял на предохранителе, он не должен был выстрелить!»
Не только сослуживец Андрея, но и прибывшие на похороны представители командования говорят, что пока многочисленные экспертизы так и не дали ответа на вопрос: как и по чьей вине произошел выстрел.
- Случай из ряда вон выходящий: перед учениями проверяли все оружие — пулемет стоял на предохранителе, он не должен был выстрелить! — говорит командир 72-й отдельной механизированной бригады Руслан Хомчак. — Надеюсь, техническая экспертиза и воспроизведение последовательности событий дадут ответ на вопрос о причинах трагедии. На первый взгляд, командиры обоих танковых экипажей действовали, как положено по инструкции.
По информации военных, когда предпоследний экипаж разрядил танковый пулемет, один патрон «заклинило» на расстоянии приблизительно полутора сантиметров перед стволом — он не зашел в патронник. Экипаж боеприпас не заметил. Тем более что патрон не выстрелил, даже после того, как по окончании огневой подготовки экипаж произвел контрольный выстрел. А когда из орудия достали пулеметную ленту, она была пуста. По мнению офицеров, возможно, по неопытности какой-то из экипажей не заметил возникшей проблемы с оружием и не доложил об этом руководству.
Но даже опытный боевой офицер, с которым я решила обсудить эту тему, попросив не называть его фамилию, откровенно признался, что не уверен, что смог бы мгновенно определить возникшую проблему (небольшое заклинивание спускового механизма оружия) и догадаться, что виной всему — засевший в стволе патрон.
Вот и командир экипажа танка, в который входил рядовой Самойленко, тоже не заметил «притаившегося» патрона, даже открыв крышку ствольной коробки, когда устанавливал пулеметную ленту. При закрытии затворная рама протолкнула роковой патрон в ствол, и он вылетел из орудия с такой силой, что прошил грудь солдата насквозь…
По роковому стечению обстоятельств, Андрей, занимая свое место в танке, немного замешкался: он отряхивал грязь с формы (местность вокруг болотистая) и оказался прямо под дулом орудия. Впрочем, командиры признают, что водитель залезал в танк как обычно, то есть тоже действовал по инструкции.
- Андрей выполнял то, что и должен был: он по-другому не мог сесть в боевую машину, — продолжает Руслан Хомчак. — Военная прокуратура Житомирского гарнизона возбудила уголовное дело по факту гибели солдата по статье 414 часть 2 Уголовного кодекса Украины (нарушение правил обращения с оружием, причинившее смерть потерпевшего). Оружие сразу же отправили на экспертизу, сейчас опрашивают членов обоих экипажей. Но учения прекращены не будут. Все, чем солдаты должны были овладеть во время учебы, они знают. Место инструктора в танке не предусмотрено. Конечно, я хотел бы «закрыть рукой» от всяких трудностей и бед 3200 солдат, которые на четырех полигонах Украины сейчас участвуют в учениях, — горячится командир, — но не могу этого сделать! Для обоих экипажей и для Андрея это был уже не первый, а пятый день огневой подготовки, без которой солдату никогда не освоить правила поведения в реальной боевой обстановке. Учения необходимы.
Как рассказал командир восьмого армейского корпуса генерал-майор Сергей Островский, присутствовавший на похоронах в Донецке, обстоятельства гибели Андрея Самойленко и смерти рядового Андрея Губина (о которой «ФАКТЫ» писали ровно месяц назад) разнятся. Кстати, вспоминая о той трагедии, генерал поведал, что мать рядового Губина подтвердила свое намерение, которое она высказала перед всеми собравшимися в день похорон ее сына в Докучаевске. Ирина Губина приезжала в воинскую часть (Белая Церковь) на девятый день после похорон своего сына и, угостив его сослуживцев поминальными сладостями, тут же отнесла в военную прокуратуру официальную просьбу не судить слишком строго парня-сироту, ставшего виновником трагедии. Мать по-прежнему считает, что Денис, который, балуясь, нажал на курок автомата, направленного в своего армейского товарища, не знал, что оружие заряжено, поэтому не повинен в его смерти. Ирина Губина по-матерински привязалась к лучшему армейскому другу своего сына и отчаянно настаивает на встрече с ним, чтобы поддержать парня и сказать, что он прощен. Командиры считают, что такую возможность Ирине Губиной, очевидно, предоставят, как только следствие будет завершено и дело Дениса Сало передадут в суд.
485Читайте нас в Facebook
