«не надо меня лечить, я хочу умереть», — говорил врачам водитель маза, столкнувшегося с электропоездом
Неохраняемый переезд на участке Письменное-Ульяновка Приднепровской железной дороги, расположенный в самом центре поселка Васильковка, уже давно пользуется у машинистов дурной славой: что ни год здесь происходит несколько крупных столкновений. Этой весной поезд уже врезался в едущую через переезд фуру. Не помогают даже звуковая и световая сигнализации. Вот и в этот раз, по утверждению сотрудников ГАИ, она была включена — гудела и мигала, как положено. Поверит ли кто-то 50-летнему водителю МАЗа Виктору Дзяченко, который клянется, что сигналов не было?
«Мог ли я не увидеть сигнал светофора и не услышать сирену, если бы они работали?»
Водитель днепропетровского АТП-11264 Виктор Дзяченко крутит баранку уже более
30 лет и за все эти годы ни разу не попадал в аварии. В тот день он должен был везти на своей фуре продукцию Запорожского масложиркомбината из Днепропетровска в Донецк. Чтобы прибыть в пункт назначения до обеда, встал затемно и в пять утра уже был на работе. Благо, живет через дорогу от автопарка. Загрузив 20 тонн маргарина в длинную термобудку, Виктор Иванович вывел тяжелый автофургон на безлюдную утреннюю улицу. Только выехал за город — спустило колесо. Поэтому часа полтора ставил «запаску». Но задержка эта — беда небольшая. Главное, считал водитель, чтобы машина выехала в дорогу исправной.
- Как я ее любил! Ухаживал за ней, наверное, больше, чем за женой, — горестно качает он головой. — Кабина была моим вторым домом. Я ее и утеплил, и ковриками украсил.
Для длинномерной фуры железнодорожные переезды — самое опасное место трассы. Если юркая легковушка может в секунду проскочить через колею, то тяжелому прицепу нужно для этого несколько минут — время, не сравнимое со скоростью железнодорожного состава. Для примера, экспресс, идущий со скоростью 120 километров в час, за 5 минут «пролетает» 10 километров. Вряд ли такой опытный водитель этого не знал.
- Переезд в поселке Васильковка очень опасный, — продолжает Виктор Иванович. — Там слева обзор прекрасный. А справа поезд выезжает из-за небольшого поворота, и увидеть его можно только с противоположной стороны путей. Водители легковушек стараются ездить через тоннель, расположенный неподалеку, но фура там не проходит, поэтому я всегда пересекаю переезд со всеми предосторожностями.
Вот и в этот раз Виктор Дзяченко, медленно въехав на горку к переезду, посмотрел на сигнал. Не горит. Потом глянул влево и, как можно дальше высунувшись из кабины, постарался рассмотреть путь справа. Там тоже ничего подозрительного не заметил.
- Я после аварии уже вторую ночь не сплю, — говорит водитель. — Все думаю: мог ли я не увидеть сигнал светофора и не услышать сирену, если бы они работали? Такого просто не может быть!
Перед переездом есть еще один знак: «Stop». Фура и здесь на минуту остановилась, а потом медленно двинулась по ухабистой дороге через переезд…
«Чтобы поезд при такой скорости остановился, нужен запас около километра»
Электропоезд повышенной комфортности «Сичеслав» отправился из Днепропетровска в Донецк в 7 часов утра, а поездная бригада собралась уже около 5 часов. Помощник машиниста 20-летний Андрей Никифоров, живущий в получасе езды от Днепропетровска, даже ночует в такие дни в депо, в «бригадном доме», чтобы не опоздать. Дисциплина в этом преимущественно молодежном коллективе отличная. Ребята подобрались ответственные и знающие свое дело. В 8. 40 состав со скоростью 100 километров в час уже приближался к райцентру Васильковка, где находится один из девяти неохраняемых переездов участка Синельниково-Чаплино. Машинист Вячеслав Максименко и его помощник Андрей Никифоров вспоминают, что всю магистраль было видно, как на ладони, в том числе и расположенный на пригорке переезд. Вячеслав Георгиевич видел, как к нему подползла тяжелая фура и остановилась. Когда составу оставалось промчаться до злополучного места метров пятьсот, МАЗ вдруг медленно поехал через переезд.
- Я просто глазам своим не поверил, — вспоминает
50-летний Вячеслав Максименко, — и в ту же секунду врубил экстренное торможение. Чтобы поезд при такой скорости остановился, нужен запас около километра, а у нас его явно не было. И, поняв, что столкновение неизбежно, мы с помощником бросились в вагон, где находились два проводника и два пассажира — девушка и мужчина. Я крикнул: «Ложись!» Но сделать это мы уже не успели. Вагон содрогнулся от мощного удара, потом завалился на левый бок и покатился под откос.
Все смешалось: клубы черной пыли, летающие, словно пули, осколки стекол и человеческие тела, потерявшие всякую ориентацию…
Когда Вячеслав Георгиевич пришел в себя, из-за стоящей в вагоне пыли ничего не было видно. По лицу текла кровь, а голова раскалывалась от боли. Вагон лежал на боку. Попытавшись выбраться, машинист увидел, что двери заклинило, а от кабины, где они с Андреем еще минуту назад находились, практически ничего не осталось. Помощник, обхватив голову руками, сидел неподалеку. Помогая друг другу, они выбрались наружу через люк на крыше, оказавшейся сбоку. Картина, которую увидел Максименко, повергла его в еще больший шок: вагон лежал под насыпью, четыре последующих сошли с рельсов и перегородили всю магистраль. А ведь в любую минуту на соседней колее мог показаться встречный состав.
Бросившись к последнему вагону, где находилась вторая кабина электрички, Вячеслав Георгиевич связался по рации с дежурным. В это время две девушки — проводницы Лена Репеха и Катя Бесагонова — уже бежали по шпалам в противоположные от места аварии стороны, размахивая сигнальными флажками. Проводники тоже действовали четко и слаженно. Пока машинист сообщал об аварии, они выводили из оторвавшихся вагонов пассажиров. «Хорошо смотрите под сиденьями, в тамбурах. Может быть, кого-то зажало», — командовал начальник поездной бригады 22-летний Сергей Синев. К счастью, людей в пяти пострадавших вагонах было немного. Всего в электропоезд, состоящий из десяти вагонов, продали 130 билетов. Две девушки-студентки отделались ушибами и ссадинами. Одна из них потеряла сумку, и Андрей Никифоров вернулся в лежащий под откосом вагон, чтобы найти ее. Лопнувшая по шву красная сумка обнаружилась в дальнем углу, заодно Андрей подобрал чей-то паспорт и одну мужскую сандалию.
Хозяин обуви нашелся не сразу. Проводник четвертого вагона Коля Гаюн, случайно оказавшийся возле кабины машиниста, несмотря на глубокую рану в виске, поковылял босиком в свой вагон — там в момент аварии все было в порядке, никто не пострадал. Тогда он бросился дальше — в одном из сошедших с рельсов вагонов работала его жена Светлана. Молодая женщина как раз приводила в чувство лежащего без сознания мужчину и ужаснулась, увидев мужа. Новенькая форма была изодрана и залита кровью. Схватив аптечку, Света начала заливать йодом раны пострадавших, на которых налипла густая черная пыль.
Пострадавшие железнодорожники уехали с места аварии последними
Убедившись, что все пассажиры живы, машинист стал искать водителя злополучной фуры. Части МАЗа, коробки с маргарином были разбросаны вдоль насыпи. Сплющенная кабина, слетевшая с рамы, обнаружилась чуть дальше перевернувшегося вагона. Водитель сидел возле нее, схватившись за голову.
- Куда же ты ехал? — устало спросил Вячеслав Георгиевич. — Что же ты наделал?
Оказалось, что фуре не хватило нескольких метров, чтобы выехать из опасной зоны. Электричка угодила в заднюю часть термобудки и вскрыла ее, как консервную банку.
… Минут через десять после аварии к переезду начали прибывать машины скорой помощи: оперативно сработала главврач узловой больницы ближайшей станции Чаплино Нина Мойсенченко и персонал Васильковской ЦРБ. Больше всех пострадала 66-летняя Мария Дементьева: у нее оказалась сломана ключица, до кости срезан подбородок, глубокая рана была и на руке. После оказания первой помощи женщину увезли в областную больницу имени Мечникова.
Погрузив в «неотложки» шестерых пострадавших пассажиров — с ушибами ног и спины, сотрясением мозга, ссадинами, — врачи стали искать поездную бригаду. Но окровавленный машинист только отмахивался: «Ой, ребята, мне не до вас… » Вместе с ним помогал людям покинуть раскуроченный состав и тяжело раненный в голову Коля Гаюн, и прихрамывающий начальник поезда Сергей Синев, и помощник машиниста Андрей Никифоров, у которого на спине не было живого места. Они уехали в Васильковскую ЦРБ последними. Вячеславу Георгиевичу наложили на пятисантиметровую рану, зияющую на голове, четыре шва. Коле Гаюну тоже пришлось зашивать разбитый висок.
После обеда пострадавших работников поездной бригады уже привезли в железнодорожную больницу, расположенную в Днепропетровске. Сюда же доставили на второй день с сотрясением мозга жену Коли Гаюна Светлану, которая уже дома, отойдя от шока, почувствовала себя плохо.
В Васильковской ЦРБ осталась только 42-летняя жительница поселка Межевая Татьяна Дзюба с сотрясением мозга. Еще нескольких легко пострадавших по их просьбе сотрудники службы охраны труда Приднепровской магистрали отвезли домой в Горловку и Днепродзержинск. В областной больнице имени Мечникова, кроме Марии Дементьевой, остаются сегодня 42-летняя Елена Шрамко с ушибами правой голени и спинного мозга и водитель злополучной фуры.
Виктор Дзяченко до сих пор не может отойти от шока: «Не надо меня лечить, — шептал он в первый день врачам, — я хочу умереть».
- Сильный шок у него уже прошел, — говорит заведующий хирургическим отделением Виталий Пелех, — но ушибы очень тяжелые. Все тело представляет собой сплошной синяк. Да и морально очень подавлен.
Пассажиров угодившего в аварию электропоезда вскоре пересадили в электричку, поданную из Донецка. А на переезде остались три ремонтные бригады: две — Приднепровской железной дороги, одна — Донецкой. Им пришлось не только освобождать пути от сошедших с рельсов вагонов, но и восстанавливать 200 метров поврежденной колеи и порванные провода контактной сети. Одна из опор была сбита сошедшим с рельсов вагоном. Движение во встречном направлении было восстановлено только через шестнадцать часов, а обе колеи заработали лишь к пяти часам утра, то есть почти через сутки. Тем не менее, несмотря на столь разрушительные последствия, все могло закончиться и хуже.
- Хорошо, что обошлось без жертв, — комментирует ситуацию прокурор Приднепровской железной дороги Анатолий Мельник. — На этом переезде случались и смертельные трагедии. С 2000 года здесь произошло уже пять столкновений поездов с автотранспортом. А все потому, что экономят на будке с охранником и шлагбауме.
Впрочем, последствия даже такой, обошедшейся без жертв, аварии людям придется расхлебывать еще долго.
- Железнодорожников мы лечим бесплатно, они все у нас застрахованы, — рассказывает заместитель главврача ведомственной больницы Приднестровской железной дороги Валентина Григоренко. — Любые обследования, процедуры, лекарства для них доступны.
О пассажирах вроде бы тоже должна позаботиться страховая компания «Даско», куда, по словам начальника юридической службы ПЖД Игоря Томило, уже поданы все необходимые акты. По истечении определенного срока руководство магистрали проконтролирует, получили ли пострадавшие компенсацию.
Можно сказать, что для них самое страшное уже позади. А вот Виктору Дзяченко предстоит немало испытаний. Как доказать, что светофор не работал, он не знает, а это значит, что вся вина за аварию лежит на нем одном. Виктор Иванович, конечно, готов нести любое наказание, но по справедливости. Поэтому надеется, что откликнутся водители, пересекавшие в этот день, 11 октября, железнодорожный переезд в поселке Васильковка, и развеют его сомнения. Впрочем, даже если будет сделан вывод, что красный глазок светофора мигал, а звуковая сигнализация гудела, переезд, находящийся в пределах населенного пункта, должен охраняться, иначе новых жертв не избежать…
1793Читайте нас в Facebook
