Родственники, в ужасе застывшие возле 47-летнего павла, чью шею пронзил металлический штырь, вдруг услышали из уст умирающего: «хоть кто-нибудь даст мне закурить? »
Павел Петрович нынче герой в родных Ярмолинцах, что на Хмельнитчине. «Увидев меня, люди делают квадратные глаза, не веря, что я живой, — смущенно признается мой собеседник. — Интересуются, куда вошел штырь, откуда вышел, спрашивают, как я себя чувствую, здоровья желают, будто я какая-то звезда». «А вы и есть звезда», — уверяю я Павла Петровича, присматриваясь к его шее, где от тяжелого ранения осталась лишь небольшая вмятина. «Да ну… » — вконец конфузится он. Мужчина, похоже, до сих пор не осознал своего счастья. Ведь случая, когда при таких ранениях не были бы задеты жизненно важные органы, нет даже в медицинских энциклопедиях!
Увидев больного, испуганная медсестра бросилась… назад в карету скорой помощи
- И как это вас угораздило, Павел Петрович? — спрашиваю я, приехав к нему в Ярмолинцы.
- У внука был день рождения, — рассказывает Павел Мищинский. — Пообедали вместе, выпил немножко за здоровье внучка. Потом все поехали на озеро, а я подумал: «Ну что я буду с молодыми гулять? Мне крапиву косить надо».
Накосив и нарезав крапивы, хозяин решил забросить мешок с травой на чердак летней кухни, чтобы она там сохла. Стал взбираться по приставной лестнице и вдруг поскользнулся. В последнюю долю секунды Павел Петрович решил изменить траекторию полета. На бордюр падать не хотелось (боялся повредить ногу, которую когда-то сломал), и он «спланировал» в огород. Мужчина совсем забыл, что днем раньше водрузил туда цветочницу — собственноручно изготовленное сооружение, состоящее из нескольких металлических кругов и длинных штырей, к которым подвязываются цветы. Конструкция стояла вверх ногами, поэтому Павел Петрович упал прямо на ржавые штыри.
- Боли я совершенно не почувствовал, — продолжает собеседник. — Вот только не мог встать, будто меня что-то держало. Я рванулся, но без толку. Нащупал под горлом и за ухом штырь. Знал, что в таких случаях ничего нельзя вытаскивать из раны. Но в тот момент сгоряча хотел вынуть этот прут. Подергал-подергал, понял, что не справлюсь, и начал звать детей.
- У меня было какое-то предчувствие, — рассказывает Татьяна, старшая дочь Павла Петровича. — Мы с мужем Иваном на озеро не поехали с гостями и остались дома. И слава Богу, что остались! Иначе отец дождался бы помощь часа через три. Мы сидели дома, смотрели телевизор. Двери на улицу были открыты. Услышав голос папы, вышли с мужем во двор. Уже вечерело, и я сначала не поняла, что произошло. А когда увидела, чуть сознание не потеряла…
Муж стал обзванивать родных, а я вызвала «скорую». Врачи все не ехали, хотя я звонила несколько раз, объясняя, что у нас очень тяжелый случай. Когда прибежала моя тетя, она так им всыпала по телефону, что «скорая» примчалась мгновенно. Из кареты вышла медсестра, посмотрела на папу и бросилась… обратно в «скорую».
Я остолбенела: «Куда вы?!» — кричу. Но она, наверное, такого никогда не видела, испугалась: «Я вам врача привезу!» Нет, говорю, останьтесь, делайте что-нибудь! Может, надо сделать обезболивающий укол, чем-то сердце поддержать… Медсестра осталась, начала делать уколы. Тут стали собираться родственники. Одного врача привезли из дома нашей машиной. Еще двух медиков направила «скорая».
Врач накрыл пациенту грудь крышкой от бака и стал пилить злополучный штырь
- Павел Петрович был в сознании?
- Да. Еще и пытался нас успокоить, — продолжает Татьяна. — Когда приехали родственники и собрались возле него, папа сказал: «Все хорошо!» А потом добавил: «Хоть кто-нибудь даст мне закурить?» Мы все чуть не упали! Ничего себе «все хорошо»! Пока ждали врачей, сосед принес циркулярную пилу «болгарку», чтобы отрезать пробивший папину шею штырь от основной конструкции. Врач Петр Тындюк, молодец, быстро начал всем руководить. Велел собрать из дому все одеяла, подстелить папе, чтобы не простудился, и накрыть сверху, чтобы искры от «болгарки» его не обожгли. Каждому родственнику нашел дело. Поэтому паники не было. Никто не кричал, все делали то, что говорил врач.
В дело пошли все медикаменты, которые нашлись у нас в доме. Ведь «скорая» ничем не обеспечена. Не хватало шприцев — нате шприцы. Нет лейкопластыря — вот вам лейкопластырь. Когда папа вместе с отпиленным штырем уже лежал в «скорой», нас спросили, заплатят ли родственники… за бензин. Конечно, заплатим! Но в тот момент мы думали о другом… Районная «скорая» быстро повезла папу в область, где нас уже ждали. Он упал в семь часов вечера, а в Хмельницком мы были около 22 часов.
- Поздно вечером мне домой позвонил дежурный врач-анестезиолог, — рассказывает заведующий отделением анестезиологии и интенсивной терапии Хмельницкой областной больницы главный анестезиолог области Николай Бесараба. — Он сообщил, что поступил больной, которому при падении штырь прошел через середину шеи и вышел в затылочной области. Решили немедленно начать операцию. У больного, к счастью, не было кровотечения. Он лишь жаловался, что не может повернуть голову и не в состоянии глотать, поскольку чувствует комок в горле. Но при этом не кашлял, не задыхался. Рентгенография и УЗИ шеи показали, что повреждения органов… нет! Но иногда острый предмет, проходя через ткани, может надорвать сосуд или орган и плотно прилечь к нему, перекрыв кровотечение. Всегда существует опасность, что кровотечение откроется уже после удаления инородного тела. Поэтому мы готовились к сложной операции. Заказали кровь той же группы, что у больного, вызвали сосудистого хирурга.
- Штырь нужно было тянуть по ходу движения инородного тела, таково правило, — подключается к разговору врач-анестезиолог Александр Масловский. — Но на пруте под подбородком была заусеница, оставшаяся после того, как родственники отрезали его «болгаркой». Если такую заусеницу протянуть через рану, обязательно что-то повредится. Поэтому снова решили поработать пилой. Я привез из дому «болгарку». Мы закрыли лицо больному простыней и накрыли грудь крышкой от бака для инструментария, чтобы его не обожгло искрами. Я обрезал заусеницу, затем мы отшлифовали конец прута, сделав его гладеньким. Удалось даже надеть на штырь резиновый дренаж…
«Скоро Павел Петрович забудет это происшествие, как страшный сон»
- Вы волновались? — спрашиваю у врача, который извлекал штырь.
- Не то слово! — отвечает заведующий отделением торакальной хирургии Раймонд Франковский. — Конец, который торчал из-за уха, не позволял нормально уложить больного на операционном столе. Анестезиолог Николай Машевский держал больного за голову, фиксируя ее. А я с Божьей помощью и душевным трепетом тянул этот металлический прут.
- Представляю, какие нужны были осторожность и расчет.
- Конечно. Если бы, не дай Бог, произошло повреждение сосудов в процессе операции, больной мог бы умереть. Когда штырь вытащили, с меня пот катился градом — такое было напряжение… Через два дня пациента перевели из реанимации в торакальное отделение. А через 12 дней выписали домой.
- Что его спасло?
- Во-первых, то, что он выпил чарку. Поэтому в расслабленном состоянии смог вылежать несколько часов до операции. Ведь ни голову повернуть, ни двинуться лишний раз… Во-вторых, наш врач удачно заточил конец штыря, который при извлечении не нанес дополнительных травм. Но самое главное — штырь внутри не произвел абсолютно никаких повреждений! А ведь в этой области проходят сонная артерия, яремная вена, пищевод, трахея, гортань, щитовидная железа. Если бы штырь задел позвоночник и повредил спинной мозг, это могло привести к параличу… Думаю, большую роль сыграло и грамотное лечение в послеоперационный период. Нам удалось избежать серьезных осложнений.
- Какие перспективы у этого больного?
- Он абсолютно дееспособный и скоро забудет происшествие и своих врачей, как страшный сон! (Смеется. )
- По медицинской статистике, какой процент больных выживает при подобных повреждениях? Один из тысячи? Один из миллиона? — задаю вопрос главному анестезиологу области Николаю Бесарабу.
- Такой статистики даже не существует. Остаться живым и здоровым при подобном ранении невозможно в принципе! Да, был у нас когда-то случай: жена, рассердившись на мужа, метнула в него вилами, которые пронзили череп насквозь. Мужчина остался жив, но превратился в инвалида. А Павел ушел здоровым.
Несколько дней назад Павел Петрович вышел на работу. Он трудится на водоканале оператором очистных сооружений.
- Вам всегда так везет? — спрашиваю я у вчерашнего пациента, которого случай сделал знаменитым едва ли не на всю страну.
- Наверное, у меня есть ангел-хранитель, — задумывается мой собеседник. — Еще в шестом классе упал с комбайна спиной прямо на острые металлические колена механизма. Хлопцы связали ветки и принесли меня домой, думали, я повредил позвоночник. Но ничего, обошлось!
- Теперь вы будете более осторожным?
- Да нет… От судьбы не уйдешь. Хотя, если бы не врачи, где бы я был? Особенно мне понравился заведующий торакальным отделением Раймонд Франковский. Лечит хорошо. И дисциплина у него в отделении железная.
- А куда вы дели штырь, который Раймонд Болеславович извлек у вас из шеи?
- Он остался в больнице. Мне такой памяти не нужно.
- А эту конструкцию (цветочницу, на которую упал герой. — Авт. ) зачем вы сохранили? Выбросили бы и ее. Вон она какая смятая, некрасивая.
- Э-э, нет. Зачем выбрасывать? В хозяйстве все пригодится! — смеется Павел Петрович.
1089Читайте нас в Facebook
