Народный художник Украины Людмила Мешкова: "Каждый раз после посещения моей выставки Параджанов говорил: "Прихожу сюда, как на исповедь"
Судьбы Украины и Грузии давно переплелись. В солнечной Грузии лечилась от туберкулеза тяжелобольная Леся Украинка. Украинская поэтесса так полюбила Кавказ, что писала: «Если бы я не была украинкой, была бы только грузинкой!» Поэтесса умерла в Грузии, а украинская земля стала последним пристанищем для грузинского поэта Давида Гурамишвили, приехавшего в 87-летнем возрасте в Миргород на воды. Каждый год миргородчане обсаживают его могилу яркими чернобривцами.
«Сколько шороху вы натворили в Тбилиси!» — сказал Шеварднадзе"
- Я влюбилась в Грузию еще в детстве, прочтя «Мцыри», — рассказывает народный художник Украины Людмила Мешкова. — Лермонтовские горы, ущелья меня очаровали. Затем прочитала Шота Руставели, заинтересовалась судьбой царицы Тамары и настолько прочувствовала колорит этой страны, как будто там побывала. Позже стала ездить в Тбилиси к своей старшей сестре Ларисе, которая вышла замуж за тбилисского архитектора. Видимо, так распорядилась судьба, чтобы я ближе узнала грузинский народ. Это настолько щедрые и гостеприимные люди, искренне желающие помочь, что в Грузии я отдыхаю душой…
- На вашей персональной выставке, проходившей в Тбилиси в 1982 году, едва не столкнулись первый секретарь ЦК Компартии Грузии Эдуард Шеварднадзе и патриарх Грузии Илия II. Раньше такое невозможно было представить.
- О приезде первого руководителя республики нас предупредили. Поэтому, когда к зданию подкатили черные «Волги», естественно, все заволновались: Шеварднадзе приехал! И вдруг из машины вышел католикос-патриарх всея Грузии Илия II в окружении свиты. У нас глаза полезли на лоб: что такое? Ведь должен быть Шеварднадзе!
Оказывается, патриарху рассказали о моей выставке, и как человек, интересующийся искусством, предстоятель Грузинской православной церкви опередил первого секретаря ЦК Компартии Грузии. Патриарх долго ходил по залам, рассматривал работы. Перед уходом подарил мне огромный крест из гагата и написал в книге: «Художник поразительно чувствует сверхземное дыхание. Да благословит Господь!»
По приглашению патриарха я побывала в его резиденции. С тех пор считаю Святейшего своим наставником. Мы общаемся. Когда же католикос Илия II начал мне сниться, попросила у него фотографию и по ней сделала портрет. Для меня важно почувствовать энергетику человека, суметь выделить главное в его характере. Словом, показываю человека таким, каким увидела. Когда я вручила Илие II его портрет, он произнес: «Вы нарисовали не меня, а свою душу, но обещаю — я таким стану».
- Что-то я не вижу среди ваших работ портрета Эдуарда Шеварднадзе.
- По этикету первый секретарь уже не мог приехать на мою выставку после патриарха. Поэтому Эдуард Амвросиевич, стройный, седой, принял меня в своем кабинете. Приветливо сказал: «Боже мой, сколько шороху вы натворили в Тбилиси! Все только и говорят о ваших работах».
«Сейчас Нани Брегвадзе за 70, но она так прекрасна, что никто не посмеет назвать ее старухой»
- Действительно, на моей выставке в Тбилиси побывало очень много людей, — продолжает Людмила Мешкова. — Никогда не забуду, как пришли члены сборной СССР по шахматам Нона Гаприндашвили, Майя Чибурданидзе, Нана Александрия, Нана Иоселиани — строем, как на соревнование. Вместе с тренером, женщиной небольшого росточка. И в один голос сообщили: «Нам сказали обязательно побывать на вашей выставке». Я уже не говорю о преподавателях и студентах художественного института. Студентам вообще рекомендовали: «Пока в Тбилиси проходит выставка Мешковой, на лекции можете не ходить… «
Так вот, во время разговора с Шеварднадзе я со страху пролепетала: «Вы такой красивый! Вас надо рисовать!» Он внимательно посмотрел на меня и произнес: «Если бы я был художником, рисовал бы только вас». Присутствовавший на встрече заведующий отделом культуры потом еще долго удивлялся: «Никогда не слышал, чтобы первый секретарь говорил подобные вещи… «
После возвращения в Киев мне захотелось нарисовать Эдуарда Шеварднадзе. Но на портрете он получился какой-то недобрый. Эдуард Амвросиевич это заметил: «Здесь я холодный, жесткий, злой. Почему?» — «Не знаю». Таким я почувствовала его, все-таки Шеварднадзе не из сердечных людей. Но портрет он взял. Говорят, висит у него дома над камином.
- Зато портретов Нани Брегвадзе у вас два.
- Графический портрет известной певицы я назвала «Снегопад, снегопад, не мети мне на косы… «Сейчас Нани Брегвадзе за 70, но она так прекрасна, что никто не посмеет назвать ее старухой. Прическа, глаза, маникюр — все идеально. К тому же Брегвадзе настолько профессиональна, что каждую песню превращает в пьесу. Слушаешь ее «Ах, эта красная рябина» — и перед тобой проходит целый спектакль, как в театре. При этом она не дерет глотку, как другие.
Портрет Брегвадзе в керамике я называю «Черный лебедь». В нем суть грузинской женщины. Это гордость и достоинство. Она ни перед кем не склоняет голову, как бы ей больно и тяжело ни было. Все грузинские женщины несут себя, как черный лебедь, и вы никогда не увидите, чтобы хоть одна из них шла, «низко голову наклоня».
Пока я поймала присущий только Нани Брегвадзе взгляд с поволокой, чуть не умерла. Очень болела спина, ноги не слушались, пришлось обращаться к массажистке. Поэтому удивляюсь, как Никас Сафронов делает портреты за один день. Это ж каким «гениальным» нужно быть! Да еще успевать тусоваться по ночным клубам. Лично мне попасть в образ стоит очень больших усилий.
«Ящики с керамикой для здания ЮНЕСКО в Париже мне помогал переносить Отар Иоселиани»
- К поклонникам вашего таланта относился и Сергей Параджанов, отчий дом которого был в Тбилиси.
- Сергей Параджанов обожал керамику и каждый день приходил ко мне на выставку со словами: «Прихожу сюда, как на исповедь. Я здесь очищаюсь!» До сих пор помню его тбилисский адрес: улица Котэ Месхи, 10. Мы с сестрой практически через день бывали в этом доме, где всегда толпилась тьма-тьмущая народу. Известный кинорежиссер в своем бархатном пиджаке помещичьего вида всегда находился в центре внимания. Любил много говорить. Слушать его было необычайно интересно, это был мастер-класс гениального человека.
Параджанов был талантлив во всем. Мог за минуту одним росчерком нарисовать сердце с цепью, перерезаемой ножницами. Тогда артист как раз вернулся из тюрьмы и подарил этот рисунок мне. Его работы из бумаги и гобелены меня восхищали. Он умел сочетать в коллаже битую чашку, кусочек бирюзы, рыбью чешую. Чувство композиции у Параджанова было безупречным. Каждый кадр его фильмов, в том числе «Теней забытых предков», «Цвета граната», можно остановить и рассматривать как картину.
- Ваше восхищение грузинским кинематографом чувствуется и в портрете Отара Иоселиани.
- Действительно, грузинское кино произвело на меня огромное впечатление. Фильмы Иоселиани «Листопад», «Жил певчий дрозд», «Пастораль», снятые в Грузии, долгие годы лежали на полке. Эти работы считались антисоветскими, а теперь и не поймешь почему. Иоселиани уехал в Париж, и там к нему пришло признание. Его называют грузинским Феллини. Все фильмы Иоселиани парижского периода — «Фавориты Луны», «Утро понедельника», «Истина в вине» — удостоены престижных премий. Теперь Отар приезжает на «Тэффи» в Москву в качестве почетного гостя, а в Киеве ведет мастер-класс.
Увидев свой портрет, Иоселиани как взял меня за руку, так и не отпускал целый день. В принципе, он человек немногословный и непредсказуемый. Поэтому восторженных од в мой адрес не произносил, но в благодарность целый день посвятил мне. Мы ходили по музеям Тбилиси, побывали у режиссера Шенгелая, зашли к его маме актрисе Нате Вачнадзе и только вечером попали к Иоселиани домой. В нашей дружбе этот портрет, судя по всему, сыграл большую роль.
- И Иоселиани даже помогал вам таскать ящики с керамикой для оформления панно в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже…
- Над этим керамическим панно я трудилась два года в художественной мастерской в Софии Киевской. Затем готовую керамику фурой привезли в Париж. Было воскресенье, и в здании ЮНЕСКО никого не было — только охранники с автоматами ходили. А мне же надо все это перенести! Я позвонила Иоселиани и попросила помочь. Тогда он жил в потрясающей квартире графини Алекс — со старинным камином, леопардом в гостиной, огромной библиотекой и баром. Они с Алекс приехали шикарно одетые, тем не менее вместе со мной начали таскать неподъемные ящики. Иногда Отар театрально останавливался и восклицал: «Да что же это такое, е… Сам Отар Иоселиани и французская графиня прут такую тяжесть!.. «
Помню, как за много лет до этого, еще в Тбилиси, Отар пообещал отвезти меня на машине в аэропорт. И опоздал. Под проливным дождем я на такси еле-еле успела к концу регистрации рейса. Успокоилась только в салоне самолета. Мы уже должны были выруливать на взлетную полосу, как вдруг в салоне кто-то спросил: «Кого на трапе ждет Отар Иоселиани?» Выхожу к трапу — стоит мой друг Иоселиани. Крепко выпивший, еле держится на ногах, его поддерживают под руки. Протягивает мне мокрую авоську с какой-то тарелкой: «Это подарок от моей бабушки. Если ты разобьешь, я тебя убью!» Тарелка оказалась антиквар-ной, XVI века. Пока с этой авоськой шла на свое место, весь салон мне улыбался.
Но главное для меня то, что Иоселиани — режиссер мирового уровня — и в Париже сумел сохранить особый, грузинский колорит. Вот таким должен быть уровень и украинской культуры.
681Читайте нас в Facebook
