Девятилетний вадим два с половиной часа находился в сознании, истекая кровью, а его правая рука была почти по локоть затянута в соломорезку
-- Его взгляд и сейчас снится мне по ночам, -- вспоминает мама Вадима Мария Юрьевна. -- Вадим не плакал, не кричал, он даже не потерял сознание. Просто стоял, такой бледный, а кровь капала на землю. Когда я увидела его, чуть не лишилась чувств. Мой старший сын Юра и соседи стали придумывать, как вытащить ручку Вадима из этой машины.
-- Я хотел помочь брату, -- рассказывает Вадим. -- Включил соломорезку и стал бросать туда бурьян. Случайно моя рука запуталась в траве и попала под ножи. Я почувствовал невыносимую боль, закричал и нажал на кнопку, чтобы остановить машину.
-- Кто-то из соседей принес пилу-болгарку, и злополучную соломорезку распилили пополам, -- говорит Мария Юрьевна. -- Нас сразу забрали в районную больницу, которая находится в городе Сарны Ровенской области. Пока мы ехали, я все время протирала Вадиму губы водой. Вдруг вижу, он что-то шепчет. Я к нему: «Сынок, тебе что-то надо?» А он мне тихо так: «Мама, я молюсь».
… В больничной палате, где я встретилась с Вадимом и его мамой, этот ребенок самый непоседливый. Пять минут назад он учил кого-то играть в шахматы, а теперь рисует, правда, левой рукой.
-- Он и писать уже практически научился левой, -- рассказывает Мария Юрьевна. -- Но тренируется мало. Дружит со всеми детьми, которые здесь лежат.
Вадим уже больше года почти постоянно находится в отделении реконструктивно-пластической микрохирургии Киевской специализированной больницы «Охматдет». Врачи, применяя различные методики, пытаются восстановить мальчику большой и безымянный пальцы, ведь после травмы у него остался целым лишь мизинец.
-- Еще в районной больнице, когда Вадим только отошел от наркоза, он сразу меня спросил: «Мама, у меня будут пальчики? Скажите, чтобы врачи пришили мне их», -- вспоминает Мария Юрьевна. -- У меня тогда не хватило смелости открыть ему правду. Я заверила его, что когда раны заживут, пальчики пришьют. Уже в «Охматдете» Вадим все понял и сказал: «Мама, зачем вы меня обманывали? У меня никогда не будет пальчиков». И заплакал.
«Мне сказали, что у Вадима нет трети ладони и целым остался только мизинец»
В тот злополучный день Мария Юрьевна с двумя старшими детьми и матерью копали картошку на поле в четырех километрах от дома. Младший сын Вадим остался на хозяйстве.
-- Он и раньше часто оставался один, -- вспоминает мама мальчика. -- Всегда был такой самостоятельный и смышленый. В тот день старший сын Юра принес бурьян, чтобы покормить утят, но порезать решил его уже после того, как придет с поля.
… Когда случилось несчастье, Вадим позвал на помощь соседей. А они сообщили о случившемся маме Вадима.
-- На поле прибежал соседский мальчик и сказал: «Ваш Вадим оторвал себе руку», -- продолжает Мария Юрьевна. -- Мы немедленно поехали домой. Юра, когда увидел младшего брата, просто окаменел. Он все повторял: «Я никогда не оставлю Вадимчика, я всегда буду ему помогать». Младшая дочка Лия тоже не могла прийти в себя. Я только мельком взглянула на руку Вадима, когда ее вытащили: до локтя все висело лохмотьями.
В два часа дня Вадима привезли в районную больницу.
-- После операции мне сообщили, что у Вадима нет трети ладони и целым остался только мизинец, -- рассказывает мама Вадима. -- Через пару дней, когда сняли швы, рука воспалилась. У сына поднялась высокая температура. Ему стали обкладывать руки и ноги пакетами со льдом, но это не помогало. Я попросила врача, чтобы мне дали направление в другую больницу. Но он мне ответил, что ребенку уже ничего не поможет, и «если у меня есть лишние деньги, то я могу поехать в Киев», но даже не сказал, куда.
-- По счастливой случайности один мужчина, который пришел навестить кого-то из родственников, услышал, что произошло с моим сыном, -- вспоминает Мария Юрьевна. -- Он дал мне адрес «Охматдета». Сказал, что ребенка с такой травмой нужно везти именно туда. Вечером я с Вадимом уже садилась в поезд: без выписки, без направления. Врачам сказала, что поехала на консультацию.
«Чтобы нарастить несколько сантиметров на большом пальце, взяли кусочек кожи с живота»
-- Я так боялась, что меня в Киеве не примут, -- рассказывает Мария Юрьевна. -- Ну кто я такая? Простая женщина из села. Но уже в травмпункте «Охматдета» Вадиму сделали рентген (в районной больнице ему ни разу не делали снимок), взяли все анализы и положили сына в отделение ургентной хирургии.
-- Вадим попал к нам через 10 дней после травмы, -- рассказывает заведующий отделением Александр Гришин. -- У него было гнойное воспаление кисти руки. Нам пришлось вскрыть швы и вычистить рану. Операции на кисти очень сложные, так как раны почти всегда загрязнены. Поэтому обрабатывать их необходимо тщательно, а пострадавшего сразу доставлять в специализированное учреждение.
-- После операции ко мне подошел Александр Гришин и сказал: «Еще немного, и мальчик остался бы без руки», -- вспоминает Мария Юрьевна. -- В этом отделении мы с Вадимом пролежали два месяца. Сыну делали уколы, ставили капельницы, а он мужественно терпел. После этого мы ненадолго уехали домой. Только там я в первый раз, да и Вадим тоже, посмотрели на его руку. До этого времени я просто не могла себя заставить пойти с сыном на перевязку. Было очень страшно.
-- Когда мы увидели, что произошло с рукой ребенка, поняли: придется бороться за каждый сантиметр пальца, -- говорит заведующий отделением реконструктивно-пластической микрохирургии Киевской специализированной больницы «Охматдет» Владимир Карчемский. -- Ведь работающим у Вадима остался только мизинец. Сначала решили хоть немного удлинить большой палец, так как он крайне важен для захвата. Для этого сформировали на животе у Вадима небольшой отросток ткани (филатовский стебель), который затем пришили на место пальца. Этот стебель должен был прорасти сосудами, чтобы один его конец можно было безболезненно отсечь от живота. А другой остался бы на пальце.
-- После операции, когда Вадим еще только отходил от наркоза, к нему зашел хирург отделения Владимир Фидельский и сказал: «Ну, что ты лежишь прямо как больной?» -- говорит Мария Юрьевна. -- Вадим сразу заулыбался и быстро пришел в себя.
Я рассматриваю фотографии Вадима после операции. Полтуловища и правая рука мальчика полностью в гипсе.
-- Это чтобы сын во сне не повредил себе палец, он ведь пришит к животу, -- объясняет мне мама Вадима. -- Мы самостоятельно делали тренировки: пережимали на 5, потом на 10 минут этот отросток ткани, чтобы он учился жить своей жизнью.
-- Когда мне сняли гипс и отрезали палец от живота, рука была такой тяжелой, непослушной и тянула вниз, -- добавляет Вадим.
-- В селе я случайно встретила того мужчину, который дал мне адрес «Охматдета», -- говорит Мария Юрьевна. -- Он меня спросил, не пожалела ли я, что отвезла Вадима в незнакомый город. Конечно, нет! На это время моим домом, как это ни печально, стала киевская больница. Но мое сердце остается рядом со старшими детьми и моей мамой. Они все время спрашивают, когда мы с Вадимом вернемся. Я очень им благодарна, они взяли на себя всю работу по дому и лишнюю копейку не потратят -- знают, как нам трудно. Одной с тремя детьми непросто прожить в селе на маленькую зарплату и пенсию, но мы как-то справляемся.
«Главное, что я остался жив»
После того как Вадиму сделали операцию на большом пальце и отсекли «стебель», хирурги взялись за безымянный палец.
-- Этот палец у мальчика не сгибался, -- рассказывает хирург Владимир Фидельский. -- Специально для Вадима мы сделали аппарат наружной фиксации. Он помогает увеличить расстояние между костями и восстановить движение в суставах.
-- Совсем недавно я увидел, как мой палец немножко согнулся, -- говорит мальчик. -- Я сразу не поверил и решил показать доктору Фидельскому. Он похвалил меня и сказал, что это большой успех.
Вадим показывает мне, как он немножко, через силу, сгибает палец. И я вижу, что мальчик очень хочет, чтобы пальчик согнулся. Будем надеяться, у Вадима все получится.
-- Травмы кисти не похожи одна на другую, -- рассказывает Владимир Карчемский. -- Для Вадима мы заказывали специальный аппарат, при лечении других детей применяем совершенно другие методики. Дети не вполне понимают всех последствий случившегося. Мы стараемся сделать все для того, чтобы ребенок не остался полным инвалидом и не потерял в дальнейшем работоспособность. Важно, чтобы пострадавшие попадали к нам сразу. В будущем Вадиму предстоят еще несколько операций. Необходимо будет закончить формирование большого пальца.
-- … На день святого Николая мы были в больнице, -- вспоминает Мария Юрьевна. -- И Вадим попросил меня: «Мама, купите мне маленький подарок». Я ответила, что не могу, денег мало. А он плачет: «У всех детей есть, только у меня нет». Иногда, как подумаю, что мой ребенок остался инвалидом… Стараюсь не плакать при Вадиме. Он, когда видит, говорит мне: «Я же живой, мама!»
309Читайте нас в Facebook
