Шелест не терпел, когда во время партии в бильярд ему поддавались. Если замечал, сразу говорил: «не балуй! Хочешь играть -- играй наравне! »
Первый секретарь ЦК Компартии Украины Петр Шелест ехал на работу. Милицейская «Волга» из его сопровождения проскочила подъем к Октябрьскому дворцу культуры. Пропустив ее, на проезжую часть перед правительственной «Чайкой» неожиданно выбежала женщина с пакетом в руках. Машина остановилась. Петр Ефимович обратился к своему порученцу: «Алеша! Возьми письмо!»
Тогда Алеше Комерчему было тридцать пять -- он был ровесником старшего сына Шелеста Бориса. Сегодня Алексей Арсентьевич рассказывает читателям «ФАКТОВ» о своей работе с Петром Шелестом (частично эти воспоминания выйдут в документально-историческом сборнике под редакцией Юрия Шаповала «П. Шелест. Настоящий суд истории еще впереди»).
«Если Шелест спрашивал у охранников «Как дела?», мы уже знали, что настроение у него хорошее»
-- Тогда я вышел из «Чайки» и взял письмо, -- рассказывает Алексей Комерчий. -- В нем была просьба об улучшении жилищных условий.
Позже эта женщина, оказавшаяся дорожной рабочей, остановила меня на углу улиц Герцена и Артема, где она работала. Узнав меня, разговорилась: «Я вручала письмо Петру Ефимовичу. Дай Бог ему счастья и здоровья! Он мне так помог! Мы с мамой ютились в крошечной комнатке, а сейчас живем по-человечески. Передайте мою благодарность Петру Ефимовичу».
Когда я передал первому секретарю ЦК КПУ благодарность рабочей, он сказал: «Да пожалуйста. Вот если бы на местах больше вникали в эти вопросы, людям не приходилось бы останавливать нас».
Входя в здание ЦК партии, Петр Ефимович обязательно здоровался с сотрудниками охраны. Многих он знал по именам и мог спросить: «Ну, Коля, как дела?» Тогда украинский язык не приветствовался. Помню, когда Петр Ефимович выступил с докладом во Дворце «Украина» на украинском языке, началась его критика, Шелеста упрекали в национализме. Поэтому, как и все, он говорил и на русском, и на украинском. А в командировках Петр Ефимович любил беседовать с простыми людьми на украинском языке. Помню, однажды он остановился в селе перед Корсунь-Шевченковским. Здесь у одной из хат стояли несколько человек. Выйдя из машины, Петр Ефимович спросил: «Як вам живеться? Свято вже не за горами… » -- «Добре. Агiтатор тут ходив, роздавав прапорцi, щоб ми їх вивiсили», -- обстоятельно ответил мужчина. -- «Ну i що ж ви? Вивiсили?» -- поинтересовался Шелест. -- «Ну а як же… »
В машине Шелест обратился к сопровождавшим его представителям Черкасской области: «От бачите, як ведеться робота з людьми, а треба, щоб до свят готувалися свiдомо».
Мы уже знали, если Петр Ефимович обращался к охраннику или водителю с вопросами «Как дела? Что нового?», значит, настроение у него хорошее. Если молчал, то и мы молчали -- Петр Ефимович был строгим и требовательным руководителем, не терпел бесцеремонности и расхлябанности. Не был щедрым и на похвалы.
Первый секретарь ЦК Компартии Украины интересовался всем, в том числе и сельским хозяйством. В поездках обязательно останавливался на трассе и осматривал посевы. Как-то, проезжая по Харьковской области, попросил водителя притормозить у кукурузного поля. Зашел вглубь и увидел бурьяны. Петр Ефимович подозвал председателя Харьковского облисполкома и обратился к фотокорреспонденту Давидзону: «Яша, сфотографуй нас на фонi мишиїв!» Местное руководство почувствовало себя не очень уютно…
«Едва Петр Ефимович успевал приехать в резиденцию на Ленинских горах, как раздавался звонок из приемной Брежнева»
-- Делегация УССР во главе с Петром Шелестом присутствовала на праздновании 50-летия Азербайджана в 1970 году, -- вспоминает Алексей Арсентьевич. -- После официальных мероприятий наш Юрий Гуляев представил Петру Ефимовичу Муслима Магомаева.
Юрий Гуляев и Муслим Магомаев очень дружили. Но украинский певец уже имел звание народного артиста СССР, а Магомаев был только народным артистом Азербайджана. Юрий Гуляев всячески старался помочь другу, а Петр Ефимович был в хороших отношениях с первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана Гейдаром Алиевым. Через некоторое время Муслим Магомаев стал народным артистом СССР. Как знать, может эта встреча и ускорила присвоение звания Магомаеву…
Да и генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев на первых порах уважительно относился к украинскому лидеру. Как правило, Шелест присутствовал на заседаниях Политбюро в Москве. Бывало, едва Петр Ефимович успевал приехать в резиденцию на Ленинских горах, тут же раздавался звонок из приемной Брежнева: «Передайте Петру Ефимовичу, что Леонид Ильич ждет его вечером на футболе в Лужниках!» Частенько генсек приглашал Шелеста в гости, а уж с днем рождения поздравлял обязательно.
В мое дежурство звонил телефон правительственной связи и телефонистка соединяла: «Будете разговаривать с Леонидом Ильичом». Через секунду Брежнев говорил: «Добрый день! Как там Петр Ефимович? Вы понимаете, все работа и работа -- некогда даже с днем рождения поздравить хорошего человека. Вот, собственно, чего я и звоню -- поздравить Петра Ефимовича!»
Отправляясь в отпуск, Петр Ефимович старался отдыхать активно. По традиции устраивал турниры по бильярду. Проигрывать первый секретарь ЦК не любил. А кто любит? Но и не терпел, когда ему поддавались. Если замечал, сразу же подходил и говорил: «Не балуй! Хочешь играть -- играй наравне. Иначе не будем!»
Петр Ефимович играл в волейбол, хорошо плавал. Мы, как и положено по инструкции, находились рядом, в лодке. Не помню, чтобы он хоть раз ухватился за борт или сказал: «Алеша, помоги!» Шелест был физически крепким человеком, но никогда этим не бахвалился и не пренебрегал опасностью.
В случае каких-то недоразумений первый секретарь ЦК мог в сердцах обронить: «Турок!» или посмотреть с укором, мол: «Эх, ты!» Сделав замечание или подсказав, как следовало поступить, никогда не жаловался нашему начальнику. Эта черта Шелеста мне очень нравилась: кадры свои он ценил и уважал.
Когда на даче в Конче-Заспе пропал сын секретаря ЦК Борисенко, по распоряжению Шелеста дело взял на контроль министр внутренних дел республики. Он каждое утро докладывал первому секретарю ЦК результаты поисков. Борисенко ходил черный от горя. Все, и в первую очередь Петр Ефимович, разделяли с ним эту боль.
«Сын Шелеста Виталий и на рыбалке не расставался с книжкой»
-- Своих непосредственных подчиненных Петр Ефимович всегда поздравлял с праздниками, никогда не забывал наши дни рождения, -- вспоминает Алексей Арсентьевич. -- Чаще всего дарил книжки (Алексей Комерчий показывает «Iсторичне покликання молодi» на украинском и русском языках и «Україно наша Радянська» с автографом Шелеста-автора. -- Авт. ). Обычно свои дни рождения первый секретарь ЦК отмечал в домашнем кругу. К столу приглашали и нас.
Семья Шелеста жила очень дружно. Жена Петра Ефимовича Ираида Павловна умела создать уют в доме. К детям мужа Борису и Виталию относилась как к родным (первая жена Петра Шелеста умерла, когда Борису не было еще восьми лет, а Виталию -- лишь полтора годика. -- Авт. ). Хотя оба уже выросли, с родителями были близки, в выходные обязательно приезжали к отцу на дачу.
Борис Петрович был полковником, заведовал кафедрой КИИГА. Часто ездил с отцом в командировки -- принимал активное участие в работе, помогал и нам. Виталий Петрович всю жизнь занимался наукой. Расскажу вам один случай.
Как-то в воскресенье, отдыхая на даче в Межигорье, Петр Ефимович пригласил порыбачить и Виталия. Виталий Петрович пришел, как обычно, с книжкой. Закинул удочку, открыл книжку и читает… А у него клюет вовсю! «Виталий! -- кричит Петр Ефимович. -- Клюет!» -- «А, клюет… Ну ладно… » -- отложив книжку, Виталий взялся за удочку.
И охотником Петр Ефимович был неплохим. Как-то на зимней охоте в Залесье стоим на номерах: первый -- Шелест, неподалеку от него -- я, дальше по рангу пошли члены Политбюро Компартии Украины. Вдруг на нас выходит чернобурка. Петр Ефимович, находясь от нее чуть дальше, посмотрел на меня и сказал: «Стреляй!» Я вскинул ружье, выстрелил, лис и осел. Тут же недовольный первый заместитель председателя Совета министров Украины Соболь спросил: «Кто стрелял?» -- «Я!» -- ответил Шелест. «А-а, хорошо-хорошо, Петр Ефимович… » -- поспешил оправдаться Соболь.
Трофей остался в охотхозяйстве. Наше дело поохотиться, пообедать -- и по домам. Петр Ефимович любил украинскую кухню, мог и рюмку после охоты выпить, но пьяным я его никогда не видел. Что вы!
На утиную охоту ездили в Яготин -- там отличные озера. Для такой охоты у Петра Ефимовича был легкий винчестер 16 калибра. Вообще оружия у него было единиц семь: нарезные ружья, карабин «Медведь» с оптическим прицелом…
«Кабинет Петра Шелеста в Кремле находился недалеко от Квартиры-музея Ленина»
-- В отделе кадров КГБ УССР я дважды отказывался от предложения перейти в порученцы к первому лицу республики, -- продолжает Алексей Комерчий. -- Все-таки ответственность большая, боялся, что не справлюсь. Знаете, армейский принцип: подальше от начальства… Дело кончилось тем, что заместитель председателя КГБ сказал: «Знаешь что, дорогой… У тебя партбилет есть? Так вот, куда партия прикажет, туда и пойдешь». И сразу все стало на свои места.
После представления первому секретарю ЦК Компартии Украины вопрос со мной был решен. В приемной на втором этаже показали мой стол. Поначалу нервничал ужасно -- напряжение все-таки большое, а потом привык.
Отставка Шелеста чувствовалась во всем: не такое, как раньше, теплое отношение со стороны Брежнева, гораздо меньшее количество звонков из Москвы. А когда майским утром 1972 года мы открыли газеты и увидели на второй (не на первой!) странице сообщение о переводе Шелеста на работу в Совет министров СССР, все стало ясно. Хотя Петр Ефимович держался молодцом, мы-то чувствовали, что он переживал. Через два дня выехали в Москву…
Кабинет Петра Шелеста в Кремле находился недалеко от Квартиры-музея Ленина. Я уже этот музей хорошенько изучил, отработав с Петром Ефимовичем в Москве месяц -- пока ему не дали в помощники москвичей. На прощание он сказал: «Если что, звони… »
529Читайте нас в Facebook
