Марат гельман: «у кремля хватает оружия и помимо меня»
Марат Гельман — это уже не человек, а миф. Образ заслонил человека. Кто он? Галерист? Политтехнолог? Человек искусства или логическая машина, умеющая добиваться победы на выборах для своих клиентов? В этом году Марата Гельмана все чаще видят в Киеве. Что он делает в Украине? Занимается организаций выставок и перформансов или, как считают многие политические журналисты, — нынешней избирательной кампанией? И не является ли Марат Гельман «тайным оружием Кремля?» Обо всем этом лучше всех знает, конечно же, один человек — сам Марат Гельман. Вот с ним мы и решили обо всем этом поговорить, чтобы расставить точки над «i».
Из досье «ФАКТОВ»
Гельман Марат Александрович родился в 1960 году в Кишиневе. В 1983 году окончил Московский институт связи. С 1988 года коллекционирует произведения современного искусства и организует выставки. В 1990 году основал одну из первых частных галерей Москвы, названную просто «Галерея Гельмана». Соучредитель «Фонда эффективной политики», соучредитель издательства ГИФ. Председатель Ассоциации Независимых Кураторов, руководитель интернет-гильдии медиа-союза. Владелец, обозреватель и идеолог проектов Guelman. ru и Gif. ru.
«Мои первые художественные проекты были связаны именно с Украиной»
- Марат Александрович, о вас в Украине ходит много слухов. Ваше частое появление здесь вызывает много вопросов. Нашим читателям было бы интересно узнать, что происходит на самом деле. Поэтому хочу спросить вас прямо в лоб: Марат Александрович, кто вы?
- Отвечаю: я — галерист Гельман. Так я себя однажды определил, однозначно и просто, и с тех пор ничего не изменилось. Я коллекционирую произведения современного искусства, работаю с художниками, помогаю им. Ведь художник — человек, вообще-то, беззащитный. Я бы сказал, что художник — это человек без кожи, особо остро чувствующий реальность. Он, собственно, только потому и может быть художником. И чтобы он смог оказать какое-то воздействие на общество, надо создать ему условия для этого. Вот этим я и занимаюсь.
- И в Киеве тоже?
- И в Киеве тоже. Я открыл здесь свою галерею — неподалеку от Майдана Незалежности, на Костельной, 11. Приглашаю туда всех желающих, всех, кто интересуется современным искусством. Я стараюсь регулярно проводить там выставки, представлять российских и украинских художников.
- А почему именно Киев?
- Мои первые художественные проекты были связаны именно с Украиной. Это было еще во времена перестройки, когда сама идея чьей-то личной галереи, вообще того, что кто-то может сам, лично заниматься организацией какой-то художественной деятельности, казалась дикой. Я взял самых ярких украинских художников и представил их в Москве. Это оказалось значительным культурным событием — в Москве, с ее эгоцентризмом, сам факт того, что в Украине идет интенсивная художественная жизнь, был почти шоковым. Потом эта выставка и представленные на ней художники завоевали весь мир. Это Савадов и Сенченко, Ройтбурд, Олег Голосий и Саша Гнилицкий, Василий Цаголов. Так что нельзя сказать, что я вдруг вот так взял и появился в Киеве — я просто сюда вернулся.
- И до каких пор вы намереваетесь здесь пробыть?
- Как минимум, до конца этого года. Это ведь год Украины в России. Но если удастся сделать, чтобы моя галерея в Киеве не требовала больших расходов или даже обозначила перспективу доходов, — то навсегда.
«Нельзя относиться абсолютно всерьез к той реальности, которая тебя окружает. Это может плохо закончиться»
- В Украине, кажется, уже все знают, что вы не только галерист, но еще и политтехнолог. Как вам это удается совмещать? И вообще — что первично, а что вторично в этом странном сочетании профессий?
- Оно не такое уж странное, каким может показаться на первый взгляд. Между тем и другим много общего. То и другое требует сценарного мышления, умения видеть сегодняшний день не как что-то застывшее, а как движение, как переходный момент. Нельзя относиться абсолютно всерьез к той реальности, которая тебя окружает. Это может плохо закончиться. Во-вторых, это умение выстраивать коммуникацию с творческими людьми. Что-то свежее, оригинальное, приносящее успех могут придумать только они. А политик в своей обычной жизни привык общаться с людьми двух типов: либо чиновниками, которые ему подчиняются за зарплату, либо своими сторонниками, которым он и так нравится. Творческие же люди, во-первых, не любят служить, а во-вторых, не являются ничьими сторонниками, кроме самих себя. С ними нужно выстраивать коммуникацию как-то по-другому, неизвестным для политиков образом. Поэтому мой опыт галеристской работы, умение выстроить бизнес из неуправляемых людей, оказался уникальным и востребованным.
Кстати, вот вам такой пример: великий фламандский художник Питер Пауль Рубенс, уже будучи знаменитым художником, вдруг неожиданно занялся дипломатией. Пытался примирить европейские государства. И когда он приехал в Мадрид и встретился там с королем Филиппом IV, король стал говорить ему комплименты по поводу того, что он очень талантливый дипломат. На что Рубенс ответил: «Вы знаете, я вообще-то художник, и дипломатией я балуюсь».
- Правда ли, что вас называют «тайным оружием Кремля»?
- Называют. Но я частное лицо. Кто-то из журналистов во время моей работы на губернаторских выборах в Нижнем Новгороде запустил эту формулу. У Кремля хватает оружия и помимо меня.
- В чем же, по вашему, разница между выборами в России и в Украине?
-- В России люди вообще меньше интересуются политикой и практически только сейчас начали хоть как-то интересоваться идеологией (за исключением коммунистов). В Украине все по другому. 19 процентов считают себя приверженцами социал-демократии, 13 — экологической идеологии, 10 процентов — национал-демократической.
«Если Путин хочет быть первым европейским президентом России, то он должен реорганизовать партию власти»
- В последние недели в российских СМИ активно обсуждается деликатный вопрос о том, что якобы в Кремле собираются создавать социал-демократическую «партию власти». Были публикации в «Независимой газете», «Комсомолке», репортеры «Московского комсомольца» раздобыли информацию из кремлевской администрации, что это, как будто, действительно так…
- Это действительно так. Есть проект на базе «Единого отечества», фракции «народный депутат» плюс Горбачевцы создать партию европейского образца. Есть сторонники этого проекта, есть противники. Сама эта дискуссия — свидетельство того, что проблема назрела. Путин выиграет следующие выборы и без партии, но если он хочет (а он хочет) быть первым европейским президентом России, то должен реорганизовать партию власти, как последний постсоветский рудимент. Пока «партия власти» — это всего лишь чиновничья армия. Конечно, она дисциплинированна и способна действовать по приказу как единое целое. Но это еще не партия. Для партии нужна идеология. У чиновников идеологии просто нет. Чиновник — это человек, который исполняет приказы власти. В этом смысл его деятельности.
- Возможно ли, чтобы Путин возглавил такую партию?
- Судя по тому, что Путин делает, его взгляды очень близки к классической социал-демократии. Так что и этого исключать нельзя, хотя в России не принято, чтобы президент принадлежал к какой-то партии. Все будет зависеть от того — с какой программой он решит избираться на второй срок.
- А что вы, как политтехнолог, сказали бы о перспективах социал-демократии в Украине и России?
- В обеих наших странах это очень перспективное идеологическое направление. Для постсоветского пространства — это вообще оптимальная идеология. Во-первых, левая идеология себя исчерпала. Коммунисты в чистом виде, такие, как российские анпиловцы или здешняя КПРС, -- это политические маргиналы, у них нет никаких шансов. КПРФ Зюганова и КПУ Симоненко — уже давно готовы к компромиссу и держатся не на идеологии, а на привычке. Праволиберальная идеология сильно скомпрометирована неудачными рыночными реформами. По крайней мере в России. Кроме того, в России и в Украине привыкли к государственному патернализму, к тому, что государство о людях заботится, во всем им помогает. На Западе такое государство называется социальным, и оно давно построено социал-демократами в Швеции, Германии и многих других странах. А правые либералы социального государства не признают — с их точки зрения, человек должен уметь позаботиться о себе сам. Так что фактически, кроме среднего пути социал-демократии, никакого другого просто не просматривается ни для России, ни для Украины.
- А каковы шансы партии вашего друга Виктора Медведчука СДПУ(о) на нынешних выборах?
- Я не хотел бы давать прогнозы. Первого апреля все узнаем.
Читайте нас в Facebook
