Солист «дюран дюран» умолял публику потанцевать, но зрители сопротивлялись до последнего
Группа «Дюран Дюран», концертная программа (Дворец «Украина», 30 января)
В жизни ле Бон оказался не таким подтянутым и худощавым, как в кино. Саймон был в неприметных серых штанах, короткой маечке и белых кроссовках. На первый взгляд солист «Дюрана» относится к тому типу «вечно молодых, вечно пьяных» мальчиков из серии «мы за мир, войны не нужно», играющих так называемую позитивную музыку. Видимо, чтобы поскорее согреть зал своим теплом, звук был сразу задан очень мощный, немного надтреснутый и хриплый. Предполагалось, что зал ответит тем же, но пьяный воздух свободы сыграл с нашим зрителем очередную шутку: вместо того, чтобы повскакивать с мест и радостно скандировать «камон, камон, эврибади», все вжались в кресла и застыли наподобие каменных изваяний. Пару раз безуспешно призвав потанцевать, ле Бон в сердцах плюнул и продолжал отрываться в одиночку и в полный рост.
Как это водится у «приличного» киевского зрителя, многие пришли на концерт для того, чтобы «отметиться». Трое молодых людей, повернувшись полубоком и обнявшись, сфотографировались по очереди на фоне «Дюран Дюран» и ушли пить пиво. «Плиз, ро-о-ок!» -- молил ле Бон. Сурово сжав губы, сидели в зале сорокалетние мужики. Изредка рука инстинктивно начинала отбивать ритм в такт музыке, но усилием воли возвращалась обратно на подлокотник. «Дюран» продолжал лупить по барабанным перепонкам, но зритель не сдавался. «Сделай это сейчас» -- называлась песня. «Давай, давай, -- надрывался ле Бон, утиным шагом нарезая круги по сцене. -- Я хочу, чтобы моя энергия вернулась. Верните мне эту энергию!.. » Фигушки. Мы сюда не развлекаться пришли.
Странная штука, эти концерты зарубежных звезд. Те, кто страстно хотели бы послушать музыку «Дюран Дюран», из-за дороговизны могут себе позволить разве что балкончик, а часто не могут и этого. В жизни же тех, кто может купить билет в партер, музыка вообще и «Дюран Дюран» в частности занимает настолько малое место, что рассчитывать на «ответную реакцию» не приходится. Подобное несоответствие не может не сказаться на атмосфере концерта. Вроде бы все на месте -- артисты есть, музыка гремит, зал полнехонек -- а все равно странное ощущение пустоты не покидало. К тому же нельзя, наконец, не сказать о том, что в качестве зала, отвечающего запросам современного поп-искусства (украинская и российская попса не в счет), «Украина» давно и безнадежно устарела. Наши концертные площадки до сих пор подразделяются по совершенно совковому принципу -- для детей и для взрослых. Таким образом, во Дворец спорта приличная публика не пойдет, а танцевать в «Украине» без риска ненароком кого-то убить невозможно. В этом зале хорошо смотрятся только отчетные и правительственные концерты, для которых он и строился. Вот откуда берется эта самая пустота, а вовсе не оттого, что «Дюран Дюран» плох.
Слава Богу, роль задника выполнял огромный прямоугольно-округлый экран, который худо-бедно иллюстрировал песни. При помощи двух-трех понятных каждому символов задавалась тема: ядерному взрыву -- нет, нет, нет (на экране значок радиоактивности и проломленные крыши домов), огромное кровавое сердечко во весь экран (это любовь, это точно), мы -- дети Галактики (на экране -- уходящие в бесконечность в виде точек-тире) и т. д. Особенно запомнились ноги в красных туфлях, которые показывали крупным планом. Ноги принадлежали девушке, а вот род ее занятий оставался неясным. Потом показывали части ее тела -- видимо, она раздевалась. И, наконец, показали раковину и кровь. Что произошло, я так и не понял, но мне понравилось.
Разошелся ле Бон лишь под занавес: когда группа ушла за кулисы, сознательная часть зала, видимо, все-таки пробилась к сцене и начала покрикивать, вызывая группу на «бис». Вторая, неофициальная часть концерта была гораздо интереснее первой. Тяжелые вещи из альбома «Поп-треш» (наиболее удачного, на мой взгляд) имели четкую ритмическую структуру, и стало ясно, в каком месте орать, а в каком -- прыгать. В партере, наконец, задвигались. Ле Бон, обрадованный адекватной реакцией, раскочегарился пуще прежнего. Сразу и атмосфера изменилась, и все встало на свои места, и обмен энергией состоялся, но счастье длилось недолго. В финале ле Бон поиграл на гармошке и пропал уже бесповоротно. В зале загорелся свет, и из динамиков полилась тихая, медленная, приятная музыка. Родился каламбур: «Дюран!.. » -- «Сам Дюран!»
1325Читайте нас в Facebook
