Леонид каденюк: «после сообщения о полете гагарина решил, что стану космонавтом. Тогда я ходил в третий класс»
Ныне первый космонавт независимой Украины Леонид Каденюк работает в Администрации главы государства заместителем Генерального инспектора при Президенте Украины. Вот такой крутой поворот к административной работе. Ничего не поделаешь -- следующий полет украинского космонавта пока не планируется. Но Леонид не теряет надежду: мол, «американец Джон Гленн отправился в космос в 77 лет, а я моложе, так что шанс остается». А чтобы его не упустить, Каденюк поддерживает спортивную форму: бегает по 10 километров, занимается гимнастическими упражнениями. Правда, ради занятий спортом вставать приходится без четверти шесть. Впрочем, Леониду к трудностям не привыкать. А свою настойчивость и целеустремленность он наглядно продемонстрировал, когда в 1996 году уволился из российских ВВС, оставил Звездный городок и вернулся в Украину, чтобы в числе нескольких претендентов побороться за право полететь в космос.
Президенту разрешили встретиться с космонавтом только после медицинского осмотра
18 ноября 1997 года истекали последние сутки перед полетом международного экипажа, в который, кроме американцев и японца, вошел Леонид Каденюк. В случае какого-либо нежелательного поворота событий Леонида готов был заменить его дублер Ярослав Пустовой. В США не принято готовить запасных астронавтов, но поскольку представитель Украины впервые отправлялся в космос, для наших сделали исключение. Американцы оплатили их подготовку и полет Каденюка.
На космодром на мысе Канаверал экипаж прибыл в соответствии с местной традицией -- на боевых истребителях. Леонид летел в одном самолете со своим другом, командиром «шаттла» Кевином Кригелем. Причем тот уступил управлением американским истребителем Каденюку, успешно освоившему эту машину и выполнявшему на ней фигуры высшего пилотажа. В Союзе Леонид был летчиком-испытателем, освоил более 50 типов самолетов и их модификаций, причем испытывал крылатые машины, находясь в составе отряда советских космонавтов.
За неделю до старта к экипажу посторонних не допускали -- так космонавтов страхуют от инфекции. Однако находившемуся в те дни с визитом в США Президенту Украины Леониду Кучме встречу с Каденюком разрешили. Но только после медицинского осмотра. А через несколько дней они общались вновь с помощью средств связи: Президент -- из своего кабинета в Киеве, Каденюк -- с борта «Колумбии» в космосе. Кстати, полет украинца на «шаттле» стал возможен благодаря соглашению, подписанному осенью 1994 года между президентами Кучмой и Клинтоном.
Зачастую старты «шаттлов» переносят из-за погодных условий, но на этот раз ветер и облачность были в пределах нормы, и «Колумбия» отправилась в космос четко в намеченный час. Многочисленная делегация из Украины, а также представители диаспор США, Канады и Австралии провожали Леонида, находясь на смотровой площадке. Этот полет продолжался 16 суток.
«Невесомости я радовался, как мальчишка»
-- Леонид, вы прошли полный курс подготовки к полету на советском космическом корабле многоразового использования «Буран», затем -- на корабле «Союз». Но экспедиция на американской «Колумбии» была вашей первой миссией на орбиту. Вы, наверное, волновались перед стартом?
-- Как ни странно, нервозности не испытывал. Признаться, после выполнения предстартовых операций я даже вздремнул -- пока наземные службы проводили последние проверки систем «шаттла». На это у них ушло пару часов. Мы находились в креслах корабля, и я не заметил, как заснул. Проснулся минут за десять до старта. А когда корабль оказался на орбите, испытал душевный подъем. Особое удовольствие доставляло ощущение невесомости, я радовался ему, как мальчишка. Но невесомость -- вещь опасная. Она способна доставить неприятности любому, пусть и трижды здоровому, человеку. Некоторым адаптироваться к ней бывает непросто -- начинаются головные боли, значительно снижается работоспособность, появляется тошнота, наступает потеря пространственной ориентации. Зафиксированы также случаи, когда первые двое-трое суток космонавты вообще не могли работать. Но у меня, к счастью, адаптация прошла практически незаметно. Это имело особое значение, ведь уже на втором часу полета я начал украино-американский биологический эксперимент.
Напомню, я занимался исследованиями по выращиванию растений в условиях невесомости и работами по программе Киевского института системных исследований человека. Для будущего работы в области космической биологии имеют особое значение, поскольку пилотируемые экспедиции на другие планеты займут годы, и без «огорода» на борту обойтись будет крайне проблематично. А с выращиванием растений в невесомости существуют проблемы. Важно их побыстрее решить. Ведь в ближайшие двадцать лет мировое сообщество планирует осуществить пилотируемую экспедицию на Марс. Этот полет займет около полутора лет.
-- А бывает ли так, что после полета организм «вспоминает» невесомость?
-- В первые дни после полета такое действительно было -- в снах. Я в них как бы возвращался к жизни на борту «Колумбии». Сны были до того явственными, что порой сразу после пробуждения не понимал, в космосе я или на Земле.
А на корабле случалось наоборот -- возникало чувство, что появилась гравитация. Скажем, когда укладывался спать, надевал повязку на глаза и лоб -- чтобы не мешал свет и можно было зафиксировать голову. Так вот, давление повязки отчасти компенсировало отсутствие гравитации.
-- Не испытывали ли вы в полете чувство страха?
-- Я ведь профессионал и знал, на что шел. Кстати, у каждого из нас спрашивали, кто должен находиться возле его родственников, если с нами случится несчастье. Я выбрал двух американских астронавтов -- мужчину и женщину. Женщина -- Хайди Стефанишина, украинка по национальности. Они были рядом с моей супругой, но та не знала зачем. У нас также интересовались, как поступить, если во время полета кто-либо из наших родных заболеет или умрет -- сообщать, не откладывая, или после приземления.
Из 254 летчиков со всего Союза в отряд космонавтов зачислили девятерых
-- Расскажите, как вы стали космонавтом?
-- Космонавтом я решил стать еще в детстве, 12 апреля 1961 года, когда объявили о полете Юрия Гагарина. Тогда я ходил в третий класс. Мечта о космосе помогла мне хорошо учиться (школу закончил с серебряной медалью), стимулировала к занятиям спортом. Я был капитаном школьной команды по ручному мячу, волейболу, баскетболу. Затем поступил в Черниговское высшее авиационное училище летчиков, а после его окончания пять лет служил инструктором, ожидая очередного набора в отряд космонавтов. Комиссия прибыла к нам в часть в 1976 году. Из многих желающих тогда отобрали двоих -- меня и еще одного офицера. Нас направили в Москву, где по очереди проходили глубокие медицинские исследования 254 летчика со всего Союза. Проверка продолжалась в течение двух месяцев. По ее результатам отобрали лишь девятерых, в том числе меня. Кстати, в США нет столь строгих требований к здоровью астронавтов: там прежде всего обращают внимание на профессиональные и личные качества.
-- Во время подготовки к полету в Америке экипаж жил «коммуной»?
-- У каждой семьи была отдельная квартира. Но мы часто встречались, ходили друг к другу в гости. Все очень сдружились, много общались. А моя жена угощала всех украинским борщом. Это настоящий сельский борщ, на приготовление которого уходит часа три. Его рецепт мне передал мой брат-двойняшка Сергей, когда я уезжал в Америку. Борщ неизменно вызывал восторг. А супруга японского космонавта Хитоми Дои даже переписала рецепт и в шутку обещала открыть в Токио украинский ресторанчик.
-- А вы любите готовить?
-- К приготовлению еды жена меня не допускает, считает, что это ее монопольное право. А вот другую работу делаем вместе. И сын-старшеклассник нам помогает. Правда, для домашних дел времени остается маловато. В выходные всей семьей ходим на прогулки -- мы очень любим природу. Нас неизменно сопровождает наш любимый пес, боксер Аякс. Еще стараюсь побольше времени уделять сыну -- ему исполнилось 16 лет, возраст переходный. Я стараюсь быть ему не только отцом, но и другом. Парень растет хороший, серьезно увлекается компьютером и иностранными языками. Какую профессию выбрать, он пока не решил. Но в космонавты, похоже, не стремится.
-- Вас не приглашали вернуться в Звездный городок?
-- Возможно, это прозвучит тривиально, но я человек патриотических убеждений. Будь после распада Союза надежда на полет космонавта от Украины, я, не задумываясь, сразу вернулся бы на родину. И когда узнал о готовящейся экспедиции на «шаттле» с участием украинца, так и поступил. Предложи сейчас россияне хоть несколько полетов, не согласился бы.
«Facty i kommentarii «. 18-Ноябрь-2000. Человек и общество.
2099Читайте нас у Facebook
