В Одессу вернулись украинские моряки, которые почти четыре месяца находились под арестом в Гвинее
В международном аэропорту «Одесса» экипаж контейнеровоза «AS Castor» (на фото в заголовке) встречали, как героев — цветами и аплодисментами. Родные и близкие плакали от радости. А ведь могло быть совершенно иначе: нашим землякам грозило 20-летнее тюремное заключение. «ФАКТЫ» рассказывали о том, как в Африке разразился финансово-кокаиновый скандал. И произошел он, судя по всему, не случайно.
3 июня судно «AS Сastor», совершавшее рейс из испанского Лас-Пальмаса, вошло в гвинейский порт Конакри и вместе с командой (кроме десяти украинцев, среди членов экипажа было шесть филиппинцев и поляк) было арестовано. На борту 146-метрового теплохода немецкой компании-оператора «Alpha Shipmanagement» находились 1200 груженых контейнеров. В одном из них среди сахара местные таможенники обнаружили две упаковки с кокаином.
— Не сто граммов и не двести, а 70 килограммов! — говорит капитан контейнеровоза «AS Castor» Станислав Озаринский. — Характерно, что «вычислили» кокаин моментально. Все происходившее в порту здорово напоминало инсценировку. Таможенники сразу же сосредоточились на конкретном контейнере, словно зная, откуда именно следует извлечь «нужный» груз. Практически игнорируя досмотр других емкостей международного стандарта (так официально именуют морские контейнеры. — Авт.), они оперативно вскрыли этот контейнер и извлекли содержимое. У меня и у других членов экипажа не осталось ни малейших сомнений в том, что «ориентировка» была стопроцентной: именно здесь лежит то, что в дальнейшем должно послужить «неопровержимой уликой».
Согласно действующим международным нормам и правилам, капитан не несет ответственности за содержимое контейнеров. Отвечает лишь за их сохранность и своевременную доставку из одного порта в другой.
По словам капитана Озаринского, характерны два момента. Первый — злосчастный контейнер был одним из двух транзитных, принятых на борт судна в испанском Лас-Пальмасе, куда их ранее доставили из Бразилии. Второй момент — при погрузке эти металлические емкости расположили так, что доступ к их дверям был полностью блокирован.
— Когда гвинейские таможенники «нашли в контейнере сумки с кокаином», как они выразились, меня и старшего помощника-филиппинца под дулом автомата сняли с борта и отвезли в местную тюрьму — без предъявления каких-либо обвинений, — вспоминает капитан. — В тюрьме условия были ужасающие: ни еды, ни воды, ни койки. Нас не били, но мы постоянно испытывали психологическое давление. Изнурительные допросы и неопределенность были тяжким испытанием. После четвертого допроса я подписал бумагу о том, что беру на себя ответственность за экипаж, который не причастен к инциденту с кокаином. Однако это мало что изменило: нас со старпомом продолжали удерживать в камере, а остальных моряков — под стражей на судне…
В разговор вступает мать капитана Озаринского Нина Дмитриевна, пришедшая встречать сына:
— Первые дни Станислава и старпома-филиппинца удерживали не в тюремной камере, а в глубокой земляной яме, накрытой сверху металлической решеткой. Воду дозировали так, что не хватало даже для питья. То же самое с едой. Выручил случай. Вместе со Станиславом и старпомом в яму поместили местного жителя — получателя того самого злосчастного контейнера. Именно это обстоятельство спасло моего сына от голодной смерти. Жене грузополучателя разрешили свидания, и она приносила пищу.
— Экипаж находился под постоянным психологическим прессингом, — рассказывает второй механик Геннадий Григорьев. — На судне проводили обыски. Что до бытовых условий, то несколько моряков успели подхватить местные, африканские болезни. Там высокая влажность и жара, поблизости — болотистая местность. Один из моряков-филиппинцев заразился малярией, его госпитализировали. А ведь именно в этом районе африканского континента широко распространена лихорадка Эбола…
— Многие коллеги температурили, — добавляет боцман Виктор Лысиченко. — От питьевой воды, которую доставляли с берега, болели животы, зубы. Но мы держались — знали, что за нас борются наши родные и близкие.
14 (!) судебных заседаний не сумели доказать вину капитана «AS Castor» и команды. Дошло даже до высшего суда, но и там у обвинителей не нашлось доводов. Все проведенные экспертизы подтвердили: экипаж физически не мог подложить что-либо в контейнеры. Тем не менее отпускать моряков не спешили.
После длительных переговоров с участием дипломатов и выплаты судовладельцем штрафа в миллион долларов контейнеровоз наконец-то покинул гвинейский порт. В противном случае моряки могли бы сесть в тюрьму на 20 лет.
— За каждого человека требовали 50 тысяч долларов выкупа, — рассказал капитан. — Потом сумму снизили. Нас со старпомом «оценили» в 100 тысяч. После этого был уплачен еще миллион долларов — уже за судно…
Помогали в возвращении моряков домой МИД Украины, представители украинского и филиппинского консульств. По словам посла Украины в Сенегале Александра Овчарова, сложности в работе над «делом моряков» были вызваны тем, что консульство находится не в Конакри, а в Дакаре. Но украинские представители пытались как можно чаще посещать судно и контролировать условия пребывания экипажа. Большую работу выполнили и жены моряков, создавшие инициативную группу.
Как заметила супруга боцмана Людмила Зверева, именно близкие оказывали моральную поддержку пленникам:
— Мы им писали, звонили, и они знали, что НЕ брошены, что мы стараемся… Огромное спасибо за поддержку Христианской миссии моряков в Одессе.
Жены моряков с «AS Castor» приняли решение добиться справедливости во что бы то ни стало.
— Я с самого начала отслеживала по специальной программе в Интернете передвижение судна, — говорит супруга капитана Виктория Озаринская. — Первой заметила двухсуточную задержку, сразу же забила тревогу. Только через пару дней Стас позвонил мне из полицейского участка и рассказал о случившемся.
Не могла предположить, что придется постигать и юридические аспекты мореплавания. Я искала подобные истории, связывалась с родственниками. Хорошо, что нашлись неравнодушные люди, которые помогли. Прежде всего это благотворительный фонд помощи морякам «Ассоль».
*Капитана Станислава Озаринского на родине встречала жена Виктория, которая первой забила тревогу, когда судно ее супруганеожиданно задержали в африканском порту. Фото автора
В фонде «Ассоль» считают, что ситуация, в которой оказался экипаж «AS Сastor», — это новый вид пиратства, который уже возведен в «государственный» ранг.
— Это рэкет местных властей, которые таким образом понуждают судовладельца к взятке, — уверен юрист фонда «Ассоль» Андрей Шевченко. — На судно заранее подбрасывают наркотики, причем не обязательно в контейнеры. Бывает, водолазы подныривают, прикрепляют пакет к борту, днищу судна. Затем представители местных властей задерживают теплоход, а ведь каждый день простоя — это десятки тысяч долларов! Если судовладелец не платит «штраф», тогда в счет оплаты за пребывание в порту власти стремятся конфисковать само судно. Моряки в таких случаях — обыкновенные заложники. Потому возвращение экипажа «AS Сastor» можно считать серьезной победой, достигнутой всеми совместно: семьями моряков, дипломатами, нашим благотворительным фондом, журналистами, предавшими огласке эту историю.
В Одессе официально зарегистрированы 70 тысяч моряков. От их заработков зависит благополучие едва ли не трети населения города. После того как в первые годы независимости было уничтожено крупнейшее в Европе Черноморское морское пароходство (в составе которого имелось более 300 судов), почти все они работают на иностранных судовладельцев. Работа моряков связана с немалыми рисками. Уже несколько лет, как к техногенным и погодным опасностям добавилось еще и пиратство. По статистике, украинские моряки попадают в беду чаще других. Эксперты объясняют это тем, что из-за низкого уровня жизни наши граждане соглашаются работать даже на безответственных судовладельцев.
1212Читайте нас у Facebook
