Кардиохирург Борис Тодуров: «Когда у пациента заработало пересаженное сердце, мне показалось, что это у меня оно начало биться!»
41-летний житель Ровенской области, которому сделана пересадка, поступил в клинику полгода назад. Его сердце напоминало пустой мешок — вялая сердечная мышца едва была способна сокращаться.
— Этот больной стал свидетелем смерти нескольких людей с таким же заболеванием, — говорит врач-анестезиолог отдела кардиохирургии и трансплантации сердца Николай Гончаренко. — Не удивительно, что в последнее время он находился в депрессии. Буквально через день подходил к нам и спрашивал о возможности пересадки сердца. Он говорил: «В моем состоянии лучше решиться на операцию, чем каждый день ждать смерти».
— Мы узнали о возможном доноре за два дня до пересадки, — продолжает заведующий отделом кардиохирургии и трансплантации сердца, кардиохирург высшей категории, кандидат медицинских наук Борис Тодуров. — В Институте нейрохирургии (а не в Больнице скорой помощи, как мы сообщили вчера. — Ред.) находился мужчина, у которого наступила смерть мозга. Его родственники дали согласие на то, чтобы после смерти у него забрали органы.
… Два месяца назад врачи Института хирургии и трансплантологии, столкнувшиеся с подобным случаем, были готовы начать пересадку сердца. Но родственники умершего не дали «добро»…
— Закон о трансплантации, принятый год назад Верховной Радой, несовершенен. Он-то и тормозит развитие трансплантологии, — продолжает Борис Михайлович. — У нас было три с половиной часа чтобы взять орган, перевезти его и пересадить. Благодаря четкой работе наших сотрудников пересадка осуществлена.
— Что вы чувствовали, когда увидели, что пересаженное сердце начало работать?
— Честно говоря, мне показалось, что это у меня в груди забилось сердце, — ответил Борис Михайлович.
И Тодуров, и Гончаренко уже не раз участвовали в заборе органов и пересадке сердца. Оба стажировались в Германии, где подобных операций делают 150 в год. Но еще лет пять назад врачи и не подозревали, что займутся трансплантацией сердца.
— После мединститута я много лет оперировал врожденные пороки сердца у детей, — говорит Борис Михайлович. — Но после съезда трансплантологов в Америке в 1997 году, куда я попал совершенно случайно, зародилась идея выполнить пересадку и в Украине. Для этого требуются современная мощная аппаратура, иммунологическая лаборатория, анестезиологическое оборудование. Все это появилось в нашем институте полгода назад благодаря поддержке президента АМН Украины Александра Возианова и директора института Валерия Саенко. Но эта операция не состоялась бы без помощи сотрудников фирмы «BMS trading» Юрия Сидоренко и Сергея Савченко, президента благотворительного фонда «Cultural Exchange» Арлин Кэмпбелл, главы Международной ассоциации помощи семьям Чернобыля Георгия Бацула и представителя фирмы «Версия» Олега Никончука.
— Трансплантологи начали работать у нас меньше года назад, — говорит директор Института хирургии и трансплантологии Валерий Саенко. — Будем надеяться, что органы, взятые с разрешения родственников погибшего, спасут три жизни — ведь пересажено не только сердце, но и две почки. Эти люди уже давно ожидали трансплантации. Специалисты, которые работают в институте, готовы выполнять самые сложные операции, как вы убедились.
Практически все врачи отдела с минувшей пятницы не были дома. До сих пор они не позволяют себе расслабиться. Поздравления принимают, но радоваться не спешат. Работа продолжается.
408Читайте нас у Facebook
