Одиннадцатилетнюю настю, которую из-за тяжелой формы сколиоза считали обреченной ведущие детские специалисты европы и украины, спасли кубинские хирурги, заново сложив ее позвоночник
Честно говоря, приглашение посетить Украинский молодежный чернобыльский фонд в канун его десятилетия было воспринято мною довольно скептически. Сколько этих оздоровительных фондов, которые, прикрываясь благородными идеями, занимаются отмыванием денег или «оздоровлением» своих близких или знакомых с тугими кошельками. Но, познакомившись с работниками фонда, мои сомнения исчезли.
В небольшом холле фонда кубинские врачи осматривали трехлетнего мальчугана из Житомирской области. Ребенок страдал острой формой кожного дерматита -- все тело мальчишки было покрыто язвами, которые вызывали невыносимый зуд. Как только заканчивалось действие лекарств, несчастный мальчик расцарапывал язвы до крови и плакал от боли. По окончании осмотра врач со слезами на глазах обронила на ломаном русском:»Я не могу на это смотреть… » Украинских детей с тяжелейшими заболеваниями, вылечить которые не удается даже в ведущих европейских клиниках, один раз в два месяца принимает Куба, чтобы подарить им жизнь без страданий.
«Американцы запросили за операцию 120 тысяч долларов»
-- Мы уже вроде бы привыкли к таким картинам, -- рассказывает Ольга Денисова, директор программы по лечению и оздоровлению детей за границей Украинского молодежного чернобыльского фонда, -- но всякий раз, когда становишься свидетелем человеческих трагедий, едва сдерживаешь слезы. Ведь подчас люди обращаются к нам с последней надеждой, когда уже все методы лечений испробованы, а наши и ведущие европейские специалисты разводят руками от бессилия помочь тяжелобольному ребенку. А кубинские врачи совершают чудеса, делают уникальнейшие операции. Даже если есть лишь один шанс из ста, они берутся лечить пациента. Творить чудеса кубинцам позволяет высочайший уровень медицины, доброта и сострадание к нашим детям. Операции, которые иногда стоят десятки тысяч долларов, кубинские специалисты делают бесплатно.
-- На Кубе нас вернули к жизни, -- рассказывает Светлана Селейман, мать четырнадцатилетней Насти. -- У дочки в пять лет начал развиваться сколиоз -- в отличие от привычного представления об этом заболевании, когда искривление позвоночника происходит во внешнюю сторону, у Насти позвоночник стал искривляться вовнутрь, постепенно нарушая расположение внутренних органов, что, естественно, изменяло их нормальную работу. Поначалу внешне это никак не проявлялось, но потом стала неестественно выгибаться лопатка. А когда Настя стала подрастать, начали нарушаться и пропорции тела. Дочка была очень слабенькой, немного отставала в физическом развитии от своих сверстников.
Не проходило дня без того, чтобы мы не делали дочке профилактические процедуры: массаж, бассейн, специальные упражнения. Но, несмотря на все наши усилия, болезнь прогрессировала. Специалисты-ортопеды, наблюдавшие нас, говорили, что ребенок безнадежен. Мы решили попробовать лечиться за границей. Были и в Германии, и в Испании, и в Италии. К сожалению, все безрезультатно. Некоторые врачи говорили, что нужна операция, но, как оказалось, подобные не делаются нигде в Европе. Тогда я стала рассылать запросы в США и Израиль. Вскоре из Америки пришел ответ, что они могут прооперировать дочь, но это будет стоить 120 тысяч долларов (без учета лекарств и содержания!). Операцию предполагалось провести в три этапа, но гарантию на положительный успех американцы не давали. Естественно, денег таких достать нам было негде, да и не было у меня доверия к американцам. А тем временем болезнь прогрессировала. Позвоночник уже изогнулся вовнутрь на… 55 градусов! Стала нарушаться работа печени. У Насти появилось еще одно заболевание -- витилиго, сопровождающееся появлением на теле пигментационных пятен. Это заболевание у нас тоже считалось неизлечимым. Поэтому к тому времени я уже потеряла всякую надежду. Но когда узнала о Чернобыльском молодежном фонде и о том, что его сотрудники отправляют безнадежно больных детей на Кубу, где их излечивают, я поняла, что в этом мое спасение.
«В церкви мы пообещали не стричь волосы»
-- Я понимала, что больна, -- продолжает рассказ Настя, -- но, насколько серьезно, еще не осознавала. Может быть, из-за возраста, а может, и потому, что мне никто толком не рассказывал о серьезной угрозе. А когда уже на Кубе я увидела снимок своего позвоночника, просто была в ужасе, -- особенно когда представила, что все это внутри меня. Вид был жуткий, позвоночник изогнулся вовнутрь. Было заметно, как он вот-вот заденет легкие. Врачи, ничего не скрывая, сказали мне, что без хирургического вмешательства жить мне осталось не больше года. Пока в течение двух месяцев меня обследовали и готовили к операции, мне стало совсем плохо. Угол изгиба позвоночника достиг катастрофической отметки -- 85 градусов. Представьте, позвоночник согнут почти под прямым углом, и все это внутри тела.
Несмотря на риск, я сразу согласилась на операцию. Хотя мама побаивалась. Когда мы уже приняли решение оперироваться, посетили небольшую церквушку, находящуюся неподалеку. Здесь молились Святому Лазарю, покровителю костей. Вообще это целый обычай. Все, кто готовится к операции или хочет излечиться от какой-то болезни, будь то кубинец или украинец, приходят сюда и дают обещание. Не важно, что ты пообещаешь: это может быть просто обещание слушаться маму. Главное -- сдержать слово. Ребята, которые были на Кубе дольше меня, рассказывали, что в день Святого Лазаря в эту церквушку приходит много людей. Некоторые кубинцы, моля о выздоровлении, ползут к церкви на коленях, держа на руках своего больного ребенка. Тогда вместе с мамой мы пообещали: если операция пройдет успешно, мы обе не будем стричь волосы до моих шестнадцати лет.
-- Конечно, кубинцы не гарантировали 100-процентного успеха операции, так как она была невероятно сложной, -- рассказывает Светлана Селейман. -- Врачи мне напрямую сказали, что шанс выжить у Насти составляет лишь пять процентов из ста. Страшно было это слышать, но, несмотря ни на что, я была уверена в этих людях -- заботу о Насте и о других больных детках можно сравнить разве что с материнской. Медсестры, проходя мимо больного ребенка, всегда приветствовали его поцелуем. Один из больных ребятишек как-то сказал, что там могут вылечить только одними поцелуями. Дочку положили не в обычный госпиталь, а в тот, где лечили только иностранцев. Кстати, в этой клинике в свое время проходил лечение Борис Ельцин, а президенту Ирака Саддаму Хуссейну делали операцию на коленной чашечке. Конечно, я волновалась, переживала, а когда Настю повезли в операционную, упала в обморок прямо в коридоре.
Когда меня привели в чувство, я вышла из госпиталя, села на обочину дороги и так просидела на одном месте все шесть часов, пока шла операция. Тогда ни о чем не могла думать, просто ждала. Когда в дверях госпиталя появился один из хирургов, я подбежала к нему. У него был ужасно уставший вид, на стеклах очков виднелись капельки крови. Он произнес только: «Все нормально!» -- и жестом попросил не беспокоить. Врач подошел к большому старому дереву, росшему у госпиталя, и долго стоял возле него, отдыхая. Вскоре вышли остальные шесть хирургов и присоединились к коллеге. В то, что они совершили, трудно поверить: Настю разрезали вдоль позвоночника от самой шеи до копчика, каждый позвонок хирурги переставляли в нормальное положение. Кроме того, там, где позвонок был деформирован, врачи его выравнивали, вживляя донорские кости. После операции Настю по пояс «одели» в гипс.
«Мне было так больно, что я не хотела учиться ходить»
-- Честно говоря, -- продолжает Настя, -- если бы я знала, что после операции мне будет так больно, то, наверное, никогда бы не согласилась на операцию. Конечно, я не из слабых, терпеть боль могу, но то, что я перетерпела после операции, несравнимо ни с чем. Сначала я не могла понять, где мне больно, -- боль была какая-то внутренняя. Потом стало болеть все тело, вплоть до кончиков пальцев, так как при операции было затронуто много нервных окончаний. Меня успокаивали, говорили, что надо потерпеть, но я не могла этого слышать, кричала на всех, ругалась. Время от времени меня нужно было переворачивать на живот, чтобы тело не затекало и не было застоя в легких. Не передать вам, какой сильной была боль. Когда меня переворачивали, я пыталась кусаться, царапала ребят, помогавших маме. Правда, самое тяжелое ожидало меня впереди.
Ведь мне нужно было вновь учиться ходить, что вызывало нестерпимую боль. Я так благодарна двум парням-воспитателям из лагеря, которые заставляли меня ходить. Через месяц я уже танцевала на дискотеке. Поверх гипса надевала платье и плясала. Иногда мама меня ругала -- мол, я себя не берегу. Конечно, я все понимала и знала, что мама ругается, потому что безумно переживает за меня. Видела, как она постарела за то время.
Спустя месяц после операции мы вновь приехали в госпиталь к хирургам, оперировавшим меня, на обследование. Узнав, что я танцую на дискотеке, их удивлению не было предела.
-- За десять лет существования фонда с помощью кубинских специалистов удалось вернуть к нормальной жизни больше восемнадцати тысяч украинских детей, -- продолжает Ольга Денисова. -- В начале своей работы, когда создавался фонд, упор делался на реабилитацию и лечение детей, пострадавших от последствий Чернобыльской катастрофы. Кто-то, конечно, может спросить, а как же другие больные дети? Мы не отказывали никому, кто нуждался в помощи и кого могла принять Куба. Хотя все относительно. Ведь никто не может ни доказать, ни опровергнуть тот факт, что заболевание, например, мальчика с жутким дерматитом не является следствием Чернобыльской аварии. Настя родилась в 1986 году, и мы считаем, что ее болезнь -- следствие той страшной аварии. Но проблема в другом. У нас есть собственный потенциал для лечения этих детей, но мы им не пользуемся. А решить все проблемы за счет Кубы, население которой в пять раз меньше Украины, невозможно. Как-то к нам в фонд приезжал кубинский специалист для обследования тяжелобольного ребенка. Выяснилось, что перелет на Кубу мальчик может не выдержать, тогда стали искать, что можно сделать у нас. В одном из медицинских институтом нашли нужное оборудование, с помощью которого можно было лечить и этого ребенка, и других детей. Единственной загвоздкой оказалось незнание методики лечения украинскими врачами. Кубинский специалист предложил бесплатное обучение, но из-за бюрократических проволочек вопрос до сих пор не решен.
Многие упрекают фонды в том, что их услугами пользуются лишь люди обеспеченные. Безусловно, иногда нашими услугами пользуются богатые люди, которые имеют достаточно средств, чтобы оплатить перелет на Кубу и проживание там. Обычно мы предлагаем им спонсировать перелет еще одного--двух детей-сирот или ребенка из малообеспеченной семьи. За время существования фонда не было ни одного отказа.
По этому поводу хочу рассказать один случай. Как-то к нам обратился бизнесмен. На протяжении десяти лет его жена не могла выносить ребенка. На Кубе же ей это удалось, родилась дочь. Однако через две недели после родов у женщины начались конвульсии. При обследовании у нее обнаружили опухоль в мозге, причем в таком месте, что хирургическим путем удалить ее было невозможно. У нас и в большинстве европейских стран женщина была бы обречена. Кубинцы ее спасли, проведя уникальнейшую операцию, -- через артерию к опухоли ввели специальный зонд, который и поразил опухоль с точностью до нескольких микрон.
Вообще судьба у наших людей, уехавших на Кубу, складывается по-разному. Некоторые едут туда на несколько дней, а остаются на годы. Так, мама с сыном (мальчик страдает тяжелой болезнью, не ходит) ехали на лечение на шесть месяцев, а провели на острове уже шесть лет. В течение всех этих шести лет мать каждое утро привозит сына на побережье и на руках несет его к океану купаться. Сам он ходить не может. В Украине ему давали пару лет жизни. На Кубе сказали, что вылечат. Рассказывают, что сын пообещал маме: когда начнет ходить, отнесет ее на руках к океану.
«Facty i kommentarii «. 8 апреля 2000. Медицина
674
Читайте нас у Facebook
