Кинорежиссер элем климов: «я проснулся за 20 минут до смерти моей жены ларисы шепитько»
Июль -- особенный месяц в жизни кинорежиссера Элема Климова. Этот месяц подарил ему жизнь и отнял у него любовь… Трагедия произошла 20 лет назад на 187-м километре Ленинградского шоссе. Черная «Волга» съемочной группы картины «Прощание», по неустановленной причине внезапно выскочила на полосу встречного движения и врезалась в мчавшийся навстречу грузовик. Погибли шесть человек. Среди них режиссер, жена Элема Климова Лариса Шепитько.
Близкие люди считали Ларису Ефимовну мистической женщиной. Она даже предчувствовала собственную смерть. Незадолго до гибели, находясь с подругой в Болгарии, Лариса заставила ее пойти вместе в церковь и дать клятву, что в случае ее, Ларисиной, смерти та позаботится о ее 6-летнем сыне Антоне.
… В тот роковой день, возвращаясь с озера Селигер в Москву, она простилась со всеми друзьями и знакомыми. Последним был известный фотограф Николай Гнисюк. «Коля, если ты через месяц к нам не приедешь, ты меня уже не застанешь», -- сказала ему Лариса. Только мужу и сыну ничего не успела сказать…
«На съемки Ларису возили из инфекционного барака на носилках»
Элем Климов поступил во ВГИК поздно, в 25 лет. В то время Лариса Шепитько уже училась на курсе у Александра Довженко. Она поступила во ВГИК, когда ей едва исполнилось 17 лет…
-- Вы помните момент, когда увидели ее впервые?
-- Когда я пришел во ВГИК, обалдел: красавица на красавице. Но Лариса поразила меня сразу, с первого взгляда. Такая красавица! А красавица-то оказалась с характером! Помню, стояли мы на первом этаже ВГИКа в очереди в кассу, стипендию получать, она впереди меня. Попытался я было с ней заговорить -- куда там! Она как-то очень легко и быстро меня отбрила. Дело в том, что хоть Лариса и была младше меня на пять лет, во ВГИК поступила на четыре года раньше -- как студент я был младше ее.
Так я и наблюдал за ней все время, но не приближался. Иногда она и вообще исчезала -- куда-то уезжала, что-то снимала. И вроде бы мы и не общались, и только совсем недавно одна моя знакомая из ВГИКа, которая очень хорошо знала Ларису, сказала, что она все время обо мне спрашивала…
А потом как-то само собой получилось, что мы подружились. В Киргизии Лариса снимала свою дипломную картину «Зной» по рассказу Чингиза Айтматова «Верблюжий глаз», а там была вспышка инфекционной желтухи. И Лариса, ее однокурсница Ира Поволоцкая и две киргизские актрисы -- все заболели. Ира сразу уехала в Москву, ей объяснили, что эту болезнь надо срочно лечить, иначе она останется в человеке, затаится. А Лариса осталась… Из инфекционного барака ее возили на носилках, и с этих носилок она снимала свой первый фильм. Но ничего не проходит бесследно. Ира уехала, но режиссером так и не стала. Лариса осталась, всю жизнь в ней тлела болезнь, но она стала настоящим режиссером. В ней проявилась натура, и эта натура жила в ней до самого конца.
Он помог больной после съемок Ларисе смонтировать картину. А спустя некоторое время они поженились. Удачная во всех отношениях семейная жизнь никак не отразилась на их творчестве: оба продолжали работать как одержимые. И, как это порой бывает в жизни, исподволь, незаметно назревал конфликт, возможный только в отношениях двух творческих людей.
-- Дело в том, что это совсем не просто, когда муж и жена оба режиссеры, да еще и одного киновозраста: вместе начинали, рядом продолжали, во всем помогали друг другу. Я многому у нее учился -- не во ВГИКе, а дома: она, например, блестяще работала с актерами. Я ей помогал, иногда даже снимал вместо нее, потому что она часто болела. И хоть победам друг друга мы всегда радовались, состязание между нами имело место. У Ларисы тоже творческая судьба не просто складывалась, но не так, как у меня. «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» сразу была запрещена. И полгода мне не давали защитить диплом во ВГИКе, говорили, что я снял антисоветский и антихрущевский фильм. И спасло мою защиту только вмешательство Сергея Аполлинарьевича Герасимова. А позже кто-то послал картину на дачу Хрущеву. Он посмотрел, очень смеялся, а потом спросил: «Почему держите такой хороший фильм? Отдавайте в прокат!» Так с первого фильма начались мои злоключения. «Похождения зубного врача» вообще никто тогда не увидел, про «Агонию» я просто не говорю: ее на 10 лет положили на полку, и картиной этой занималось не Госкино, как обычно, а Политбюро ЦК КПСС -- ничего им там было больше делать! Я понимал, что обречен. А когда в Белоруссии «Иди и смотри» закрыли, со мной вообще какой-то обвал произошел.
На фоне всего этого у Ларисы невероятный взлет с картиной «Восхождение». По делу взлет, потому что я считаю этот фильм шедевром. И она с ним полетела по всему миру -- призы на больших и маленьких кинофестивалях, Америка, Европа… Ну и просто нервы не выдержали у меня: очень я психовал тогда, уходил, прятался и даже запил -- чего скрывать, все было. Надо отдать Ларисе должное, она проявила себя в этих обстоятельствах просто идеально. Все понимала и помогала мне выкарабкаться. Дело в том, что когда закрыли «Иди и смотри», у меня от стресса была поражена левая половина мозга, а на этой почве началась ужасная кожная болезнь. Она меня лечила, мазала серной мазью -- я весь, с ног до головы, был в этой мази и забинтован, как кукла. Но главное -- она очень поддержала меня морально.
«За 16 лет совместной жизни я Ларису так и не узнал»
В 35 лет Лариса решила рожать. Врачи не рекомендовали, но ей не впервой было проявлять упорство и побеждать. Во время ее беременности произошла удивительная история.
-- Ларису уложили на сохранение. В больнице она вышла в коридор, ей стало плохо, она упала и ударилась головой о батарею. В результате -- сотрясения мозга, а поскольку ее уложили на мягкую кровать, началось осложнение на позвоночник (у нее старая травма была). Она слегла надолго. А живот все рос и рос. Я в это время был в Сибири, мы искали натуру, где будем снимать «Агонию». И приехали в село Покровское, родовое село Распутина. Встречались там с людьми, которые его помнили, смотрели его дом. Я решил послать Ларисе телеграмму, ей оставалось еще месяц ждать ребенка. А поскольку я выучил манеру выражаться Распутина, то и телеграмму написал его слогом: «Солнце засияет, птички полетят, вижу: встанешь и понесешь Грегория». В тот же день ее Ларисе в больницу и доставили. А той совсем плохо: врачи пытаются ее поднять, а мышцы ослабли, она ни сесть, ни встать не может. Мама дает ей телеграмму: «Смотри, какой-то гад тебе написал!» Лариса прочла, долго смеялась… и встала. И принесла сына.
Говорят, у Ларисы было столько молока, что она кормила сразу четырех детей, а внешне была похожа на Мадонну. Но долго сидеть без работы она не могла…
-- После «Восхождения» она долго искала, что делать дальше. Однажды утром мы завтракали на кухне -- Лариса, я и Антоша, он был еще маленький, но уже разговаривал. Лариса говорит: «Антоша, спроси у папы, что маме надо снимать?» -- «Скажи маме, что в соседней комнате лежит журнал «Наш современник», а в нем повесть «Прощание с Матерой», и если мама хочет на следующую гору попасть, она должна прочитать эту повесть». Так с моей подачи ей в руки и попала повесть действительно феноменальная, и она поняла, что если картина получится, ей удастся превзойти свой предыдущий успех. Но на этой картине она погибла…
Режиссер Шепитько погибла на съемках картины «Прощание». Говорят погибла не просто так, а потому, что ради красивого кадра сожгла вековое дерево. Время трагедии установлено точно. Как и то, что Элем Германович проснулся за 20 минут до происшедшего от самого страшного в своей жизни сна…
-- Лариса уже давно была в экспедиции, я спал один. Как раз еще ремонт шел в этой квартире, в которой ей так и не довелось пожить. А почему я точно знаю время? В своих поездках по миру с «Восхождением» Лариса добралась до Канады, где фильм шел с бешеным успехом. После одного из просмотров к ней подошел Дональд Сазерленд, встал перед Ларисой на колени и сказал: «У меня нет с собой цветов, можно, я вам часы подарю?» Это были японские часы «Сейко», с цифрами вместо стрелок -- в Союзе тогда таких еще не было. Лариса передарила часы мне. И когда после страшного ночного кошмара я проснулся в совершенном ошеломлении, то первым делом, еще не понимая, что происходит, нажал кнопку на часах и запомнил время. Как потом выяснилось, до столкновения оставалось 20 минут…
Через неделю после похорон Элем Климов уже стоял в экспедиции у камеры: в память обо всех погибших, но, прежде всего, в память о Ларисе, он решил закончить «Прощание».
-- После смерти Ларисы вы могли связать свою жизнь с другой женщиной.
-- Вы знаете, желающих достаточно и было, и есть. Но я понял, что после Ларисы это уже невозможно -- она была совершенно особенной, божественной женщиной. Я ее за шестнадцать лет совместной жизни так до конца и не узнал. Когда Лариса погибла, Антоше было 6 лет… Ну не смог я через себя переступить! И даже если бы это вдруг случилось, и другая женщина вошла бы в наш дом, она всегда чувствовала бы, что я переполнен Ларисой. И эту другую надо было бы пожалеть… Кстати, Лариса совершенно точно предсказала дату своей смерти. И вообще она знала что-то такое, чего ни я, ни кто-то другой не знает, например, о своих прежних жизнях…
Доказательство этого знания висит в квартире Элема Климова, это -- картина, на которой изображена Лариса Шепитько. Но на самом деле женщина, позировавшая художнику… Ларисой не является. Картину они нашли в старинном замке в Чехословакии.
-- Когда мы вошли в главный зал этого замка, Лариса вдруг остановилась и сказала: «Я здесь уже была!» Она оглянулась и, увидев обычный с виду, накрытый скатертью стол, взяла меня за руку: «Здесь была гостиная, а за тем столом играли в покер». Представьте, что мы почувствовали, когда экскурсовод откинул скатерть, и мы увидели… зеленое сукно: за этим столом в прошлом веке действительно играли в карты. А в следующей комнате нас ожидало потрясение: на стене висел портрет. Женщина, изображенная на нем, была не просто похожа на Ларису. Это была Лариса, но -- жившая более ста лет назад. Когда она погибла, я заказал копию портрета…
-- Ваша история -- история о великой любви. Что для вас любовь?
-- Любовь -- это все в жизни человека. Если конечно, она настоящая. Если ты не любишь, то и не создашь ничего. А если любишь, у тебя крылья отрастают, ты можешь летать. Не всем везет встретить в жизни любовь, мне повезло: это такое счастье, что в моей жизни была Лариса.
4007Читайте нас у Facebook
