Прожив вместе 62 года и не представляя свое существование друг без друга, супруги покончили жизнь самоубийством
В последние дни января многих жителей Дрогобыча (Львовская область) потрясло известие о том, как у себя дома покончили жизнь самоубийством полковник в отставке 82-летний Николай Настич и его 83-летняя супруга Наталия. Эту супружескую пару в городе знал и стар и млад. Проработав не один десяток лет врачами, они спасли и вылечили тысячи людей, навсегда оставив в их сердцах добрую память о себе. О причинах смерти судачили разное. Но сотрудники городской прокуратуры, проводившие расследование, пришли к выводу, что в данном случае речь идет о супружеской преданности, большой любви и человеческой трагедии.
«Они готовились к смерти вдвоем»
-- После того как дежурный милиции сообщил нам о смерти семьи Настич, следственная группа тут же выехала на место ЧП, -- рассказывает старший следователь прокуратуры Дрогобыча Олег Денега. -- Что нас сразу поразило -- идеальный порядок в квартире. В первой комнате в постели, возле которой стоял небольшой столик, заставленный лекарствами, лежала Наталия Федоровна. Сразу было видно, что выстрел в голову сделан в упор. Рядом валялась пистолетная гильза от патрона. В другой комнате на диване лежал мертвый Николай Александрович. Он тоже выстрелил себе в голову, его рука так и продолжала сжимать старенький пистолет «ТТ» 1944 года выпуска. Как потом было установлено, он получил его в бытность военным врачом, когда табельное оружие полагалось иметь по штату и, видимо, не сдал его.
Возле дивана на журнальном столике стояла включенная настольная лампа. Причем луч света был направлен так, чтобы каждый входящий сразу обратил внимание на две записки -- прощальное письмо и листочек с номерами телефонов родственников, которым супруги просили сообщить об их смерти. Для удобства они указали даже коды городов, время прихода и отхода электричек, телефонный номер справочной железнодорожного вокзала.
Когда же мы прочитали прощальное письмо и поговорили со знакомыми этой семьи, поняли, что они готовились к смерти именно вдвоем, это было их обоюдное решение. По роду деятельности мне пришлось повидать немало, но в этот раз я еле сдерживал себя -- прочитав их письма, мурашки по телу пошли. Сейчас подобные чувства друг к другу редко встретишь.
Супруги в прощальном письме, зная, что гробы не пройдут в дверь, посоветовали выносить их через окно
Тяжелая болезнь совсем измучила Наталию Федоровну. Скорее всего, Николай Александрович боялся, что жена умрет первой и ему придется доживать одному. Ведь они рано поженились и прожили вместе 62 года! Нет ничего худшего, когда врач наблюдает признаки смерти у дорогого ему человека. Кстати, по мнению экспертов, проводивших вскрытие, Наталия Федоровна умерла бы через два-три месяца, она была очень больна, перенесла 14 операций.
-- Гробы у них были заготовлены заранее, -- продолжает Олег Денега. -- Настичи держали их в подвале и, зная, что гробы не пройдут в дверь, в своем прощальном письме посоветовали выносить их через окно. Перед самоубийством Николай Александрович повесил на видном месте свой китель с многочисленными наградами, а Наталия Федоровна на приготовленном чемоданчике оставила записку: «Похороните меня в этом». Так и сделали. Проводить их в последний путь собралось много людей. Опекун семьи Антонина Л. все переживала, что кто-то из них заподозрит ее в непорядочности. Между тем буквально все в доме Настичей лежало на ее плечах и со всем она справлялась весьма добросовестно…
-- Около четырех лет назад в Дрогобыч (из Москвы и Киева. -- Авт. ) приехали родственники семьи Настич, -- рассказывает опекун Антонина Л. , -- и попросили меня опекать пожилых людей -- чтобы в их квартире был порядок, в холодильнике -- еда. Живем мы рядом. Так что любые возникавшие проблемы мы разрешали сразу же. Николай Александрович и Наталья Федоровна были очень известными в Дрогобыче, через них прошли целые поколения. Это была очень интеллигентная семья. В их семейном фотоальбоме нет кадров, где бы они снимались отдельно. Всегда -- только вместе!
Примерно за три недели до самоубийства Наталии Федоровне стало хуже, врачи каждый день делали уколы, колол ее и муж. Она уже не могла самостоятельно ходить и только лежала. Николай Александрович все время был возле нее. Хотя и у него со здоровьем были нелады -- стал плохо ходить, приходилось пользоваться костылями, падало зрение. Иногда жаловался: «Хочу рассказать Наташеньке о том, что увидел на улице, услышал от знакомых, а пока приду домой, все забуду. Мне такая жизнь не нужна, я мучаюсь!» Между тем характер у него был, как говорится, военный. Если сказал что-то, обязательно так и сделает. Недавно говорит: «Пойду калитку закрою». Я: «Вам же ходить тяжело, сама быстро сбегаю». А он: «Нет! Если я сам не смогу закрыть калитку, значит, уже совсем не годен!» Брал костыли и шел!
А болезнь жены очень переживал! Все говорил: «Не будет моей Наташеньки, я жить не хочу!» Такая вот у них любовь была.
В тот день они позвонили рано утром, попросили меня зайти. Подумала, может хотят, чтобы пошла на базар за покупками или уборку сделала. В коридоре меня встретил Николай Александрович: «Моя Наташенька умерла!» Когда я зашла в комнату, Наталия Федоровна лежала в постели, раны в голове не было видно. Тогда я сказала: «Николай Александрович, ждите меня тут, я вызываю «скорую» и бегу за своим мужем. Сейчас буду». Когда пришли, он лежал уже мертвый с пистолетом в руке.
«Как врач и христианин поступка не одобряю»
-- В 1945 году практически все врачи выехали из нашего региона в Польшу, -- вспоминает профессор медицины 87-летний Мирослав Романюк. -- В Дрогобычской облбольнице до 1959 года (Дрогобыч имел статус областного центра до 1959 года) я остался один -- пришлось работать и хирургом, и гинекологом, и терапевтом, и окулистом, и роды принимать. А через пару лет мне прислали в подкрепление двух молодых медиков-выпускников и супругов Настич. Во время войны они работали в военном госпитале, поэтому в больнице были оформлены как хирурги. Вскоре Наталия Федоровна закончила специальные курсы и до самой пенсии работала врачом-окулистом. А Николай Александрович стал главврачом городской поликлиники, затем руководил поликлиникой для партийного актива. Когда мы лишились статуса областного центра, он стал работать хирургом-отоларингологом в Стебниках. Настоящий врач, прекрасный организатор, он пользовался большим уважением.
В последнее время Наталия Федоровна начала угасать, ее мучили сильные боли. Да и сам Николай Александрович передвигался с трудом, стал заговариваться. Знакомые рассказывали мне, что он их не узнает. Хорошо, что опекуны заботились о них. Я понимаю, что супругам Настич пришлось нелегко, и все-таки как врач и как христианин поступка их не одобряю. Надо было держаться до конца…
Супруги Настич решили иначе -- в своих страданиях они поставили точку. Свинцовую. Ушли, как и жили, -- вместе и с гордо поднятой головой.
Прощальное письмо
«Дорогие друзья! Мы уходим в тот мир. Моя Наташа, с которой мы прожили длинную жизнь, 62 года. Жизнь была интересной и счастливой. А сейчас вот уже два месяца Наташа мучается от болей в руках, ногах позвоночнике, не спит ночами, мучается от болей. Не может повернуться в постели, не может сесть, встать, кричит криком. Ее смотрели терапевт, нейрохирург, невропатолог. Все их лечение не дало результатов. Жизнь ее в муках идет к концу.
А у меня после перенесенного сахарного диабета выпала память. Я никого не помню, не узнаю друзей. Кроме того, исчезло зрение, не могу читать. Из-за мозолей на ногах хожу с костылями по дому. На правой руке не разгибаются пальцы. На левой руке нет чувствительности. Во рту один зуб и так далее. Жизни нет!
Ухожу из жизни вместе с любимой женой. Сыну Юре и внуку Сереже мы об этом не говорили. Брату Жене в Киеве. Такая жизнь, как наша, уже ни к чему. Гробы выносить через окно. Целуем всех. Все ваши. Не вспоминайте лихом».
Наше прощальное слово:
«Мы прожили долгую, безгрешную жизнь, верно служили народу. Сейчас мы глубокие, немощные старики, обремененные тяжелыми недугами. Жизнь стала тяжелым испытанием. Уходим в тот мир с чувством глубокой благодарности Тонечке и Зенеку (их опекуны. -- Авт. ) за их постоянную заботу о нас. Нашим страданиям нет избавления. Похороните нас скромненько, а Боженька пусть простит нас».
«Facty i kommentarii «. 1 марта 2000. Человек и общество
552
Читайте нас у Facebook
