«моя подруга продала меня как курицу на сенном базаре»,-- говорит молодая женщина, которой чудом удалось вырваться из югославского борделя
Это нерядовое уголовное дело управление по борьбе с организованной преступностью УМВД Украины в Херсонской области возбудило еще в начале года. Его сотрудники задержали тогда во Львове двух молодых женщин с контрабандным «грузом» -- группой девушек, переправляемых в бывшую Югославию для сексуальной эксплуатации. Сутенерш арестовали, и вскоре они предстали перед судом. А недавно обеим (беспрецедентный случай в местной юридической практике!) вынесен приговор по статье 124 УК Украины «Торговля людьми».
«Как я не почувствовала обман и предательство?»
Тот телефонный звонок Маша восприняла как подарок судьбы. Они с Олей знакомы едва ли не со школьной скамьи. Раньше дружили семьями -- их мужья были неразлей-вода. Потом, правда, обе развелись: Маша сама воспитывает сынишку, а Ольга опять замужем, теперь вот мотается по заграницам, чтобы прокормить мужа и детишек.
-- Приходи в бар «Белая акация», посидим, поболтаем, -- позвала ее подруга.
Оля пришла не одна.
-- Знакомься, это Лида, -- представила женщину лет тридцати. -- Своя, херсонская, вышла замуж за серба, сейчас там живет. У ее мужа Божо я в баре работаю.
Маленькими неспешными глотками приятельницы пили терпкое южное вино, танцевали, разговаривали.
-- Божо, кстати, сейчас ищет танцовщицу в ночной клуб, -- бросила Ольга. -- Может, поедешь?
-- Знаю я ваши танцы… -- отмахнулась Маша.
-- Ну нельзя же быть такой позавчерашней, -- засмеялись женщины.
-- Чего, собственно, ты боишься? -- недоумевала подруга. -- Мы отвезем, устроим. Не у чужих, к тому же, будешь. Не понравится -- кто помешает вернуться?
В бурю все порты хороши, а в Машиной жизни штормило все сильней: работая официанткой, она приносила домой максимум три гривни в день. Их ни на что не хватало. Пожилые родители помогали, но ворчали. 12-летний сынишка и тот торопился найти ей работу поденежней.
У Маши не было иллюзий, каким ремеслом занимается Оля, да та и не скрывала. Но это ее выбор, Маше такое не подходит.
-- И не надо, -- соглашалась подруга. -- Стриптизерша -- совсем не проститутка, твое дело разогреть клиентов, а в номера их поведут такие, как я.
… Мама едва ли не с рождения водила Машеньку в танцевальную студию. Шелка ее детских бальных платьев обещали необычное будущее. Но раннее замужество перечеркнуло карьеру, правда, родив Кирюшку, Маша еще долго бегала в Дом культуры отвести душу. Танцы, танцами, но стриптиз -- это несколько другое.
-- Какое другое? -- удивлялась Ольга. -- Видела бы ты, кто у Божо там пляшет! В конце концов пару репетиций с хореографом -- и тебе равных нет!
Короче, Маша согласилась. Договор, как гербовой печатью, скрепили выстрелом шампанского.
-- А как же паспорт, билеты? Я ведь, девчонки, без копейки, -- засомневалась новообращенная.
-- Мы все сами сделаем, -- в один голос заверили Лида с Олей. -- рассчитаешься, когда заработаешь.
«Как я не почувствовала сговора за спиной? Не угадала, что все обман, предательство?» -- удивляется сегодня Мария. Впрочем, откуда ей было знать, что жизнь превратила подругу в жадного, зубастого, опасного зверька?
… Маша ликовала целую неделю. Собиралась, улаживала какие-то дела. Купила елку сыну. Каждый день она ожидала какого-то волшебства и по-детски обижалась, когда ничего не происходило. Уж теперь-то все будет иначе. Нет, сомнения тоже одолевали, ведь предстоящая поездка -- не совсем то, чего хотелось. Да что поделаешь? Так вышло, что к тридцати годам, кроме красоты, ничего нет.
Через полтора месяца Машин брат Дима получил от нее письмо. «Здравствуйте, родные мои, -- писала сестра. -- Доехали мы ужасно, два раза снимали с поезда. Сам Господь, наверное, не хотел, чтобы я ехала. Но вот прибыли. Три дня жили у той сволочи Лиды. На четвертый день нас привезли в ад, именуемый клубом «Венеция». Встретил нас шеф, и первые его слова: «Раздевайся догола и покажи, что умеешь». Я была в шоке. Со слезами на глазах пошла на подиум и танцевала стриптиз. Но оказалось, что это цветочки. Когда я закончила танцевать, шеф отсчитал Лиде 2500 долларов, -- меня продали. Через 15 минут у меня забрали паспорт, и Лида ушла, помахав на прощание рукой.
Работают здесь девять девушек (украинки, молдаванки, румынки). Приходят в пять утра с работы пьяными в дупель. Спят до шести вечера, потом быстро красятся и -- на работу. Можно сойти с ума. Мысли у меня были разные: отравиться, выпрыгнуть из окна, но так еще хочется жить! Хочу домой! Шеф сказал, что я должна отработать ему около 3000 долларов. Условия у нас невыносимые: живем в неотапливаемом сарае, мыши, грязь, сплошной триппер. Все румынки больны, но их никто не лечит. Еду готовить негде и не на чем, довольствуемся хлебом и сырыми яйцами.
Удрать отсюда невозможно. Во-первых, нет документов. Во-вторых, по окончании работы всех нас запирают на ключ. Контроль строжайший. Шаг в сторону, любое подозрение -- штраф (минимум десять секс-сеансов бесплатно), за малейшее нарушение избивают до полусмерти, а самое ужасное -- могут продать. Это ад.
Я хочу, чтобы это письмо прочла Ольга. Она все мне наврала. Я узнала что она тоже работала в этом дурдоме неделю, а потом ее выкупил американец, и все время, пока он служил вольнонаемным, она жила у него дома. Когда у парня закончился контракт, он честно рассчитался с Ольгой и купил ей билет домой. Вот откуда у нее деньги. Здесь же заработать просто невозможно, она это прекрасно знает и больше сюда не приедет. Решила стать сутенером, искать таких дурех, как я. Она в деле с Лидкой. Ольга находит девочек, делает им паспорта, а Лида переправляет товар сюда. Здесь есть девочка из Херсона, ее обманули, как и меня. Ольга ее вербовала. Муж этой девочки, что-то разузнав, поднял шум в Херсоне. Так Лидка моментально прискакала, заставила ее позвонить мужу и успокоить его. После этого Лидка боится ездить в Херсон, новое пополнение теперь встречает во Львове, куда девчат доставляет Ольга.
Что мне делать? Как выбраться? Это пожизненная кабала! На всякий случай пишу, где я нахожусь: Республика Сербска, город Белино, клуб «Венеция». Фамилия Лидки -- Мркаич. Ее родители живут в Херсоне возле Торгового центра на Северном.
Только, братик, умоляю тебя: ничего не говори маме. Для нее у меня все хорошо, работаю… Буду закругляться, родненький. Рядом сидит и ждет, когда допишу, солдатик из России, он и отправит тебе мое письмо».
Получив это отчаянное послание, Машин брат тотчас же отнес его в управление по борьбе с организованной преступностью. За Ольгой установили слежку. И когда сутенерша везла для передачи подельнице следующую партию девушек, их с Лидой арестовали прямо в поезде.
Покупая Машино тело, мужчины не желали знать, что творится у нее в душе
Херсонские судьи -- самые скрытные в мире. Владимир Званчук, председательствовавший на процессе над сутенершами, не только не разрешил журналистам присутствовать на заседаниях, хотя слушания были открытыми, но и позже, уже огласив приговор, отказался дать какую-либо информацию.
Обижены на судью, впрочем, не только газетчики.
-- Если бы не слишком мягкий приговор, который вынес Суворовский районный суд, я бы ни за что не согласилась встретиться с вами, -- честно говорит мне Маша. Она считает, что пять лет лишения свободы условно (с исправительным сроком три года и взысканием штрафа в 680 гривен с каждой) -- «детское» наказание для Лиды и Ольги.
… Лезть в душу, как и в чужой холодильник, нехорошо. Может, это и непрофессионально, но я ни о чем милую миниатюрную женщину не расспрашивала -- она рассказала только то, что сама захотела:
-- Бар, ночной клуб, гостиница -- у всего этого было три хозяина. Два совладельца появлялись редко, -- в основном, чтобы забрать деньги да позабавиться с девушками, а заправлял всем 32-летний серб со смешным именем Мимо. Внешне очень интересный. Его страстью был кокаин, а любимой забавой -- выстраивать нас у стенки и начинать стрельбу. До сих пор удивляюсь, как он нас не перестрелял, -- рассказывает Маша. -- В общем-то, Белино -- провинциальный городишко и краснофонарное заведение там тоже заштатное. Соответственно и публика манерами не блещет. Ну, не скажу, что крестьяне на тракторах приезжали и не удосуживались в постели сапоги снимать, но затащить клиента в душ, что, кстати, полагалось, мне редко удавалось.
В чем заключалась работа? Я исполняла два танца: один в нижнем белье, второй -- обнаженная. «Прикид» хозяин покупал сам, высчитывал за него безбожно. Потом следовало подсаживаться к клиентам и раскручивать их на выпивку, которая там в десять раз дороже, чем в обычном баре. Если кто-то из девушек напивался, под утро избивали всех. Били битами, долго и жестоко. Хозяин любил наказание исполнять сам. Ну и, конечно, секс. Мимо продавал девушек за сто долларов в час. В «Венеции» не брали денег только с таможенников и полицейских. Кроме этой, у них была еще одна привилегия: и тех, и других мы обязаны были обслуживать без презервативов.
… Машин сын в школе, и мы можем говорить, не торопясь. Я вижу, как нелегко дается ей эта жуткая исповедь, тем не менее она продолжает:
-- Недели через две я стала понимать по-сербски, да и почти все посетители ночного клуба хорошо владели русским. Начала присматриваться к мужчинам, выбирать, кому можно открыться. Свой выбор остановила на молодом полицейском, звали его Ристо. После ласк и объятий он внимательно выслушал, потом нежно закрыл мне рот ладонью и посоветовал: «Машенька, никогда больше об этом не говори!».
Она пренебрегла советом, не отказалась от затеи навсегда покинуть свою беспроволочную тюрьму.
Как-то в клуб зашел русский военнослужащий из миротворческого корпуса ООН. Подсев к нему и познакомившись, Маша попросила: «Саша, купи меня, я хочу поговорить с тобой». Двадцатилетний паренек из Ростова был первым, кто увидел в ней человека. «Не бойся, я тебя здесь не оставлю», -- пообещал он. Для начала Маша написала домой письмо, он вынес его и отправил в Херсон. Через неделю Саша сообщил, что договорился с друзьями-вертолетчиками, те согласились в грузовом отсеке переправить ее в Россию. Оставалось только выбраться из «Венеции». Но это никак не получалось. В клуб Сашу, заподозрив неладное, теперь не пускали. Больше они не виделись.
Осталось только рассказать, как ей все же удалось выбраться. Однажды в клуб прибежал перепуганный Божо. «Лидочку в Херсоне арестовали!» -- бросился он к Маше.
-- Ее не арестовали, -- схитрила женщина. -- Мой брат взял Лиду в заложницы и не отпустит, пока я не вернусь домой.
Божо достал портмоне, отсчитал 3000 долларов, отдал деньги Мимо и увел Машу. Дома первым делом пришлось лечь в больницу и лечить сотрясение мозга, ушибленную почку. Постепенно сходили синяки. Здесь догнала ее еще одна, последняя неприятность -- оказалось, Маша беременна…
P. S. Все имена и фамилии автор, по понятным причинам, изменила.
«Facty i kommentarii «. 14 октября 1999. Право
1164
Читайте нас у Facebook
