Мама Сергея Подгорного: «Сережа ел только из красивой посуды и спал на белоснежном белье»
В доме Сергея Подгорного (полюбившегося зрителям Смуглянки) все осталось как прежде. На стенах старенького двухэтажного здания в пригороде Киева висят фотографии актера в роли и детские снимки. Вот уже год мама Сергея Подгорного Раиса Федосеевна, практически брошенная всеми родственниками, с трудом сводит концы с концами. Спасибо соседям, которые ухаживают за старушкой и не дают ей умереть с голоду. Она же молится за своего сына, думая о нем каждый день. Смотреть картины с участием Подгорного мать до сих пор не может. «Сереженька для меня все равно живой, он в моем сердце», — говорит Раиса Федосеевна, сжимая в старческих руках фотографию сына…
«Бывало, осерчает сын, а потом станет передо мной на колени, руки целует и умоляет: «Простите, мама»
— Уже год, как нет моего Сережи, — со слезами в голосе рассказывает Раиса Федосеевна. — Никто из родных ко мне за это время так и не приехал — ни внучка, ни невестка. Я брошена всеми на свете. Спасибо, хоть соседка у меня добрая, иногда заходит, помогает убраться в доме. Да и поесть приносит. Как-то я целую неделю пролежала голодная, не в силах подняться. Соседка, увидев меня, ахнула… Только отжила я свое, нет у меня больше никого, Сереженька последний умер. Говорят, красивая у него могилка получилась.
— Разве вы не видели?
— Да нет сил у меня. Как похоронила сына, после этого на кладбище не ездила. Я ведь лежу все время, подняться редко получается, ноги будто приросли к полу. Спасибо добрым людям, друзьям Сереженьки, которые не забыли сына и сделали ему памятник. Мне рассказывали, что он получился интересным. С одной стороны памятника фото Сережи в роли улыбающегося Смуглянки, а с другой — глаза, из которых катятся слезы. Ой, Боже, Боже…
— А вы, Раиса Федосеевна, каким сына запомнили?
— Да всяким. Был Сереженька как волна. То эмоциональный, яркий, веселый, то тихий, печальный. У меня ведь двое сыновей было, и обоих нет уже на свете. Водка, проклятущая, всем жизнь сломала. А был-то Сережа парнем завидным! И добрым. Меня с самого детства только на «вы» называл. Так у нас в семье повелось. Если что надо по хозяйству, Сережа первым вызывался помочь. Бывало, еду из города на электричке, сумки тяжеленные тащу. Сын тут как тут, подхватывал меня буквально с поезда. «Мама, что же это вы нагрузились? Вам же нельзя, ноги больные!» — хватал сумки и бегом в хату. А потом вернется, под руку меня возьмет и тихонечко до двери ведет.
— Вам часто снился Сергей за этот год?
— Нет, ни разу не приснился. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Думаю, что к лучшему. Наверное, моему Сереженьке там, на Небесах, спокойно и уютно. Поэтому и не хочет тревожить свою старуху-мать, наведываясь ко мне и заставляя страдать еще больше. Боже мой, Боже… Бывало, осерчает когда сын, накричит на меня, а потом станет передо мной на колени, руки целовать начнет и умоляет: «Простите, мама, простите. А хотите, я вам картошечки нажарю, покормлю вас, как вы меня в детстве?»
*Друзья Сергея Подгорного поставили на его могиле памятник: с одной стороны — актер в роли Смуглянки, а с другой — глаза, из которых катятся слезы
— Отчего же кричать на вас было?
— Да старая я ведь уже стала, за 80. Бывало, глупость скажу какую-нибудь, даже самой стыдно. Поэтому никогда на Сережу не обижалась.
— Сергей умел неплохо готовить?
— Отлично! Сначала, конечно, по дому хлопотала я. Сил у меня было достаточно. А когда слегла, ноги совсем заболели, все взвалил на себя Сереженька мой. Утром побежит в магазин, притащит продукты, к плите станет, вкусного борща наварит. Супы у него получались отменные. Но фирменным блюдом была жаренная на сале картошка. Аромат ее по всему дому разносился, аж слюнки текли. Вот приготовит Сережа картошечку, зовет: «Мама, завтрак готов, прошу к столу». Прихожу на кухню, а там стол красивой скатертью накрыт, тарелочка, вилочка, все расставлено. Очень уж любил Сережа порядок. Ел только из красивой посуды, а спал на белоснежном белье и пуховой перине. Бабушка с детства приучила его к мягкой постели.
«Часто Сережа оставался у Быкова ночевать. У него даже были ключи от квартиры и машины Лени»
— В школе с сыном у вас не было проблем?
— Бог миловал. Учился хорошо. У всех учителей ходил в любимчиках. Как только открывался какой-нибудь новый кружок, Сережа первым в него записывался. Но, конечно, самым любимым у него был театральный. Там он и пел, и стихи читал. Помню, как-то пришел со школы, сел со мной рядышком, положил голову мне на плечо, заглянул в глаза и тихонько говорит: «Мама, а я решил, что стану актером». Но тогда мы с отцом не придали этому значения. Хотели, чтобы наш сын стал врачом. Да и Сережа был не против. Говорил, как только начнутся вступительные экзамены, подаст документы в медицинский. Потом только я поняла, что сын не хотел заранее нас расстраивать. А для себя он уже давно решил, что будет поступать только в театральный.
— Но покорить творческий вуз ему удалось лишь со второй попытки.
— Первый раз он поступал в студию при Театре имени Ивана Франко. Признался нам в этом буквально за несколько недель до экзаменов. Сказал: «Мама, я еду в Киев, хочу учиться на актера. И не думайте меня отговаривать…» Помню, отец помог ему тогда даже с выбором песни. А я сшила сыну национальный костюм с красивой рубашкой-вышиванкой. В общем, глаз от него было не отвести. Сережа рассказывал, что он сразу же произвел впечатление на одного из членов приемной комиссии — знаменитую актрису Наталью Ужвий. Она вроде бы после просмотра обнадежила его, сказав, что такой красивый мальчик непременно должен учиться актерской профессии. Сын приехал домой довольный. Говорит: «Мама, думаю, я уже поступил».
Через несколько дней поехал в Киев смотреть списки. И можете представить его состояние, когда он не увидел там своей фамилии. Сережа был в стрессе, не ведал, что творит. Рассказывал, что слезы застилали ему глаза, пока шел по улице. Он двигался, не понимая, куда направляется. Не заметил, что несколько часов куда-то шел, а люди, окружавшие его, казались ему какими-то мурашками. Дома, когда мы пережили этот провал, Сергей позвал нас с отцом и торжественно объявил: «Я все равно стану актером. Вы еще будете мною гордиться». Целый год он потратил на подготовку к творческому конкурсу и экзамены в театральный институт имени Карпенко-Карого сдал отлично. «Мама, видите, у меня все получилось», — сказал Сережа, узнав, что стал студентом.
— Благодаря институту он познакомился с Леонидом Быковым, которого иногда называл «батьком».
— Ой, если бы Ленечка был жив, то, возможно, был бы сейчас со мной и Сережа. Быков действительно был ему как отец. Леонид очень доверял сыну. Одно время у Сережи даже были ключи от квартиры и машины Быкова. Часто Сережа оставался у Леонида в его киевской квартире. Помогал ему с какими-то бытовыми вещами, а Леонид наставлял его на правильную дорогу. Ведь когда они познакомились, сынуля мой был еще совсем ребенком, нескладным и романтичным. Часто приезжал со своими одногруппниками и к нам домой, в Бучу. Несколько раз гостил у нас и Леонид Быков. Я наварю борщ, картошечку поджарю, огурчики малосольные — все на стол. Ребята приезжали голодные и уплетали за обе щеки. Обращались ко мне «мамочка».
— Девушки тоже приезжали?
— Сережа не приводил домой девушек. Несмотря на то, что сын мой был очень красив, личная жизнь у него не складывалась. К тому же он был однолюб, тяжело находил себе пару. Первая жена Светлана родила ему сына Владимира. Но вместе они прожили всего год, а потом Света с сыном уехала в Адлер и больше сюда не возвращалась. Я ни разу больше так и не увидела внука. Сережа тоже очень расстраивался из-за того, что не может общаться с сыном. Хотя деньги и подарки в Адлер постоянно посылал — по требованию бывшей супруги. Потом в жизни Сергея появилась Людмила. У них родилась дочь Сашенька. Сын ее обожал. До семи лет Саша жила у нас. По сути, я ее и вырастила. Вот это были счастливые времена…
«Когда работы не стало совсем, Сергей начал пить»
— Помните момент, когда ваш сын стал известен?
— Я это прочувствовала, попав на премьеру картины Леонида Быкова «В бой идут одни «старики». До этого, честно говоря, даже не могла себе представить, что столько людей любят актеров, снявшихся в этом кино. Сережа пригласил на премьеру всю нашу семью. Тогда были живы еще мои мама с папой. Сын приехал за нами на машине. Мы все нарядились, муж надел свой выходной костюм, я сделала прическу, бабушка достала любимое платье. Сергей повез нас в кинотеатр «Украина». Народу — море! Сергей был со всей съемочной группой, а после картины подошел к нам, расцеловал всех, и мы поехали домой. Там уже закатили банкет.
— Что он купил на гонорар, полученный от съемок в «Стариках»?
— Мы никогда не обсуждали денежные вопросы. Сергей некоторые сбережения откладывал на «книжку». Конечно, тратил на себя, покупая хорошую одежду. Сережа был большим модником. Когда выходил из дому, следом за ним тянулся аромат дорогих духов. На гонорар от первых картин сын смог купить себе машину — новенькие золотистые «Жигули». Он обожал машину, прекрасно водил, мог разобрать ее буквально до винтика. Правда, через несколько лет машину эту пришлось продать, а новую он так и не купил…
*Оставшись без любимого сына, Раиса Федосеевна еле сводит концы с концами
— Увы, ни для кого не было секретом, что Сергей любил выпить.
— Да он выпивал, как все. Как Быков, Талашко. Потом, когда уже совсем не стало работы, это переросло в болезненную зависимость. Студия закрылась, личной жизни нет, предложений никаких… И Сергей стал пить. Я часто с ним об этом говорила, просила, умоляла не губить свою жизнь. Но у сына был один ответ: «Я не алкоголик». Считал, раз он не валяется под забором, не буянит, значит, все это ерунда. Обычно день его проходил так: он шел в магазин, покупал чекушку водки и бутылку пива. По дороге встречал друзей, которые уже поджидали его с рюмочками. То, что оставалось, приносил домой и допивал. И каждый день одно и то же. Он никогда не кричал, не заговаривался, не буянил. Просто все время находился «под градусом».
— Где же он брал деньги на выпивку?
— Ну у него ведь пенсия чернобыльская была. Как только произошла авария на станции, он в первых рядах поехал вместе с артистами давать концерты в Чернобыль. Никогда не признавался, что у него болит. Последние годы его очень мучили позвоночные грыжи. Бывало, сядет возле дома и курит сигарету за сигаретой. Говорил, становится вроде легче. «Если бы у меня, мама, работа была, я бы стал другим, — говорил часто. — И не курил бы, и не пил…» Все надеялся, что его позовут сниматься. Не довелось…
— У вас не было предчувствия беды?
— Как раз накануне смерти Сереженьки меня одолевали плохие сны. Но то, что это был знак, поняла уже потом. До сих пор помню утро 19 июля прошлого года. Стояла страшная жара. Сереженька попил утром чая, завтракать не стал, сказав, что пойдет в банкомат, снимет «чернобыльские» деньги. Туда надо было идти через железнодорожное полотно. На обратном пути не дошел до дома всего 500 метров. Упал в высокую траву недалеко от железной дороги, его долго не могли найти. Лишь в пять часов дня сына случайно увидел какой-то мужчина. Скорая помощь увезла Сережу в больницу, а в 12 часов ночи он умер. Заключение врачей — обширный инфаркт. Вот и не стало моего Сереженьки. Я места себе не находила — куда он пропал? Около полуночи позвонила мой лечащий врач и сказала: «Сережи больше с нами нет». Я как услышала, так и упала без чувств. Вот вам и конец истории жизни Смуглянки. Моего Сереженьки…
2913Читайте нас у Facebook
