«Я этого ребенка приняла как Божий дар», — говорит Тамара Голубятникова из Херсона
О том, как в 1998 году у «ФАКТОВ» появился крестник — маленький херсонский мальчишка, мы рассказывали своим читателям уже не раз.
— Газета сама была еще «ребенком», когда впервые написала о пенсионерке, бросившейся спасать младенца, от которого отреклись сначала родители, а потом и государство в лице нищих медучреждений, — вспоминает херсонская журналистка Татьяна Скороход.
Именно Татьяна обратила мое внимание на ухоженную и с виду весьма благополучную даму, которая побиралась в самом центре Херсона. И хотя время было нелегкое и на глазах превращало вчера еще успешных советских граждан в бомжей, роющихся в мусорных баках, эта красивая немолодая женщина с протянутой рукой почему-то особенно задевала за живое. Мы с Татьяной тоже в меру своих возможностей что-то кинули в ее баночку из-под кофе, поинтересовались величиной «заработка», разговорились и узнали такое! Оказалось,
«В кювезах лежали маленькие ангелы, опутанные какими-то проводками»
— Я пришла в больницу, чтобы узнать, какие молочные смеси нужны, — рассказывает Тамара Голубятникова. — И впоследствии два-три раза в неделю стала приносить грудничкам еду.
Пенсионерка жертвовала своим временем, своей небольшой пенсией, как тогда считала, исключительно ради стяжания святости. Батюшка в церкви учил их смирять свои амбиции, свое «я» ради Христа, и она старалась быть хорошей христианкой. Однажды, когда Тамара Михайловна стала уже своим человеком в больнице, ей разрешили взглянуть на тех, кому помогает. Двое самых тяжелых отказников находились в реанимационном отделении в кювезиках.
— Там лежали маленькие ангелы, опутанные какими-то проводками, — вспоминает она сейчас. — Про одного из них, Славу Козака, доктор рассказал более подробно. Мальчик родился в благополучной семье, но когда маме сообщили, что младенец имеет сложную патологию, роженица растерялась. Узнав, что на выхаживание сына понадобятся средства, которых у семьи нет да и вряд ли появятся, написала отказ от новорожденного. «Решение родителям далось трудно, — вздохнул врач. — Они были убиты горем». Я поинтересовалась: «А что ждет этих несчастных малышей?» Ответ был хоть и уклончив, но ясен. Раз у больницы нет средств даже на питание, что уж говорить о лечении?
Тамара Голубятникова робко попросила доктора выписать рецепт — самые необходимые лекарства она все-таки попробует купить. Пенсионерка вряд ли понимала, во что ввязывается. Потому что после первых назначений последовали другие, в реанимации бабушку теперь ждали и каждое утро вручали все новые и новые рецепты. Она быстро потратила личные сбережения, продала золотые украшения, влезла в долги, а денег с каждым днем требовалось все больше.
— Когда призналась доктору, что дальнейшее лечение мне не по зубам, он, нахмурив брови, сообщил: курс нельзя прервать, иначе все насмарку, — вспоминает собеседница. — Что мне оставалось? Пришлось идти на паперть.
Ей проще было умереть с голоду, чем протянуть руку за подаянием, но женщина все-таки переступила через гордость. Это теперь творить добро стало модно, в обществе начала появляться социальная ответственность, а тогда едва выживающим людям не было дела до всего, что не касается их лично.
— Нашу незавидную ситуацию изменила первая же публикация в «ФАКТАХ», которая увидела свет 14 лет назад, — улыбается Тамара Михайловна. — Газета такую массу друзей нам подарила! Люди слали крошечные шерстяные носки, продукты, подарки, деньги — я бегала на почту по нескольку раз в день. Но даже не это главное. Приходили десятки, сотни писем, они дали возможность почувствовать — я не одна!
Следует заметить, что бывшие коллеги по работе, подруги и даже родные отвернулись от Голубятниковой после того, как ее жизнь с ног на голову поставили чужие сироты-доходяги. Даже близкое окружение опасалось, что «Тома умом тронулась». Некоторые судачили за спиной: мол, это дочка Михайловны родила да и бросила больного ребеночка, вот бабушка и суетится, пытается хоть как-то поправить судьбу внука. Ей не спешили помогать, раз попала в ряды нищих исключительно по собственной глупости.
— Да, я хотела своих внуков, но Бог не давал, — вздыхает Тамара Михайловна. — А тут вот взял и компенсировал. Правда, медики не скрывали, что Славик очень болезненный, вылечить до конца его не удастся. «Бабушка, вам не потянуть мальчика», — предупреждали.
Но она даже думать об этом не желала.
«В этот раз здорового собираешься родить? А если не получится? Мне отдашь?»
Сначала Голубятникова решила найти своему любимцу Славе Козаку хороших родителей, и «ФАКТЫ» взялись ей в этом помочь.
— Желающих забрать мальчика оказалось немало, — вспоминает Тамара Михайловна. — Но то в Америку хотели увезти ребенка, то украинские усыновители ставили условие, чтобы я никакого участия в его дальнейшей судьбе не принимала. А я уже чувствовала, что не могу оторвать от сердца Славоньку. И так вышло само собой, что решила: он только мой сын — и больше ничей!
После каждой публикации в «ФАКТАХ» необходимое лечение на какое-то время было гарантировано — люди высылали столько денег, что я могла уже, не побираясь, покупать самые дорогие лекарства. Благодаря этому все больше становилась ребенку мамой, меньше тратила времени на поиски средств. Мы с ним не вылезали из больниц лет, наверное, до трех. Как только возникали проблемы, я звонила в редакцию, и тут же приходила помощь. Так получилось, что читатели газеты стали тем стержнем, на котором наша жизнь держится до сих пор. Некоторые люди помогают нам все 14 лет, кто-то со временем перестает отвечать на мои письма, но тут же появляются новые друзья. Да, именно друзья. С кем-то мы виделись, а кого-то целое десятилетие знаю исключительно по почерку. Иногда люди, кроме имени, ничего о себе не сообщают, однако подстраховывают каждый наш шаг годами. Поначалу бывало страшно: а вдруг больше никто не позвонит, не напишет, не поинтересуется? Но наступает завтра, и понимаешь: непрерывная смена лиц, почерков — это и есть то, что называется солидарностью читателей. Эти люди — наш хлеб в прямом и переносном смысле. Вот почему именины «ФАКТОВ» — огромный праздник для нашей маленькой необычной семьи. Газета переменила мою жизнь, а я изменила судьбу несчастного ребенка.
Славик называет Тамару Михайловну мамой. Кстати, местная власть ее намерение взять мальчишку на воспитание восприняла в штыки. Закон ведь требует, чтобы взрослый воспитывал ребенка до момента его совершеннолетия, но вряд ли бабушка доживет до этого дня, посчитали специалисты. Кроме того, возникла жилищная проблема — родня Голубятниковой категорически воспротивилась вселению в их общее жилье крикливого маленького чужака. Но любовь преодолела все. Родная дочь купила Тамаре крохотную отдельную квартирку, а чиновники все-таки позволили ей стать опекуном. Благодаря усилиям пенсионерки жизнь сироты все больше становилась похожей на обычную жизнь его ровесников. Потом маме Тамаре, правда, отказали в помощи на ребенка: «У Славы есть родная мать, вот найдите ее, и пусть платит алименты на пацана».
Искать Козаков Голубятникова не стала.
— Виделась с женщиной, бросившей Славу, много лет назад в больнице, — рассказывает. — Она появилась, чтобы стать на учет к гинекологу по поводу своей новой беременности. Я не выдержала, подошла и спросила: «В этот раз здорового собираешься родить? А если не получится? Мне отдашь?»
Месяц назад Славе исполнилось 14 лет. Спрашивать о том, не жалеет ли пенсионерка, что когда-то взяла малыша, принесшего столько проблем в ее тихую устоявшуюся жизнь, нет смысла. Давным-давно она дала себе слово: этот ребенок будет счастлив. А сделал ли он счастливым ее?
— Конечно! — расплывается в улыбке Тамара Михайловна. — Я счастлива от каждой хорошей оценки в его дневнике и от того, что не заболел, к примеру, сегодня. Приходится постоянно думать о его диетах, таблетках. Сейчас вот новая проблема — парень вырос и требует свободы, я же боюсь его отпускать, все время пытаюсь сопровождать. А он иногда такой бывает противный! Ну и заведусь с ним...
— Кто побеждает? — интересуюсь.
— Да кто? Мама, конечно, — смеется Слава.
— Ви ж тiльки це не пишiть, — замечает с улыбкой хозяйка. Волнуясь, она моментально переходит на украинский. — Ще скажуть: «Хлопець поганий», грошей не пришлють, то ми пропадем. А вiн же непоганий, та й зовсiм ще дитина — не грубiян, не тягнеться цигарки палити чи пиво пити, як iншi. Добрий, не жадний.
Славик перешел в девятый класс, и маму волнует надвигающееся первое сентября — у парня нет хорошего костюма, приличных туфель.
— Да не нужен мне костюм, — беспечно машет рукой Слава. — Но мать считает по-другому. В этом мы с ней расходимся.
На вопрос, как он проводит лето, подросток отвечает с оптимизмом: «Посещаю игротеку. Ехать на море дорого, да и маме солнце противопоказано». Делится планами: скоро выборы, можно попробовать расклеивать листовки, какой-никакой заработок. На мой вопрос, хотел ли бы взглянуть на своих родных отца и мать, пожимает плечами: «У меня ведь есть мама, зачем еще одна?»
«Ще б трохи пожить. Все одно як — з хворобами, без грошей, аби разом з сином»
Наш разговор прерывает какой-то стук: в форточке появляется худющая черная кошка. «О, Ночка! — радуется Слава. — Вот молодец, что пришла!» И лезет в холодильник за дешевой колбасой. Я давно знаю, что все бездом-ные коты этого района приходят сюда подкормиться и передохнуть. «Это в сыне мое! — гордо замечает Тамара Михайловна. — Все живое вызывает отклик. Слава спешит помочь коту, собаке, человеку».
— Вы беседуйте, а я немножко полежу, — торопится к кровати Голубятникова. — Что-то с сердцем...
Слава моментально подскакивает. Пока женщина укладывает на подушку голову, он уже приносит ей холодный чай со льдом, предлагает валерьянку — в каждом его движении, каждом слове видна забота.
— Три операцiї за останнi п’ять рокiв перенесла, — обращается ко мне Тамара. — Усе болить! Але у мене є стимул. Мушу жити. Бо кому передам хлопця? Хвилююся, що лишиться сам, без мене, то лихi люди затуркають, квартиру одберуть. А можу ж померти будь-якої хвилини.
— Мам, перестань, не надо! Все будет хорошо. Я окончу школу, пойду работать, мы разбогатеем, — перебивает этот грустный монолог Слава.
— Мы уже богаты, сынок, — тихим голосом возражает хозяйка. — У кого еще столько друзей? Хоча ти правий, умирать не можна, я знаю. Ще б трохи пожить. Все одно як — з хворобами, без грошей, аби разом.
Через полчаса Тамаре Михайловне уже лучше, и она принимается угощать меня.
— Мам, я погулять сбегаю, — отпрашивается Слава.
— Ні, синок, от пiдем провожать Людмилу, по дорозi в iгротеку заглянем. — И уже обращаясь ко мне: — Солдатське у мене життя. Подйом! Хочеш не хочеш, а надо йти. Я ж його одного не пущу.
— Теперь вы понимаете, как мне тяжело живется, — с улыбкой замечает Славик. Сразу и не поймешь, жалуется он или шутит.
Демонстративно усаживается подальше, достав с книжной полки томик научной фантастики. Хотя в
— Послушайте, Людмила, какие замечательные слова: «Погладь по голове сироту, чтобы стереть толстый слой пыли, покрывший твое сердце». Не знаю, кому они принадлежат, да и какая разница?
Слушаю ее и думаю: эта женщина заслужила место в раю уже только за то, что, когда весь мир занялся поиском путей обогащения, нашла в себе силы на подвиг. О чем эта история? О брошенном когда-то мальчике? О его мудрой маме? О всех нас, кто столько лет помогал им и продолжает поддерживать деньгами, письмами и молитвами? Славе уже 14. Что дальше? Очередной шаг в неизведанное. Но это завтра, а сегодня вечером Тамара Михайловна, как всегда, прочитает молитву о сыне и попросит у Бога: «Пусть люди не покидают нас».
P.S. Для тех, кто захочет поддержать Славика и его маму, сообщаем их координаты.
Телефон (063) 039-63-29, адрес: Херсон, ул. Петренко, 19, кв. 3.
Читайте нас у Facebook
