Похититель пытал подростков, заставляя сознаться в преступлении, которое они не совершали
Эта дикая история случилась в одном из поселков Перевальского района Луганской области. Двое мужчин похитили и целую ночь продержали в подвале двух подростков, заставляя их признаться в краже мобильного телефона у председателя сельсовета Светланы Вахрушевой (имя и фамилия изменены). По словам мальчиков, их пытали битами и плоскогубцами и угрожали им оружием. Одним из похитителей оказался брат Вахрушевой Ростислав (имя изменено). Суд отпустил мучителя детей на подписку о невыезде, но на днях прокурор Луганской области Анатолий Мельник, у которого это нашумевшее дело находится на контроле, подал апелляцию и добился того, чтобы Ростислав и его подельник сидели за решеткой.
В тот день
— Конечно, первым делом попробовали им позвонить, — рассказывает бабушка Андрея Наталья. — Но ни внук, ни Егор не отвечали. За два дня до этого Андрей с Егором и еще несколькими ребятами были на танцах — они занимаются в танцевальном кружке, репетиции которого проходят в сельсовете. Андрюша у меня активист, старается не пропускать ни одного массового мероприятия. Вернувшись с репетиции, внук пообедал и сел поиграть на моем мобильном телефоне. Тут ему позвонила девочка, которая ходила с ним на танцы, и попросила вернуться в сельсовет.
— Она сказала, что нас хочет видеть председатель сельсовета Светлана Дмитриевна, — продолжает рассказ бабушки Андрей Зубков, невысокий худенький мальчик. — Мол, у нее пропал мобильный телефон и ей нужно уточнить, не заметили ли мы ничего подозрительного. Конечно, мы все вернулись. Когда я пришел в сельсовет, там уже был милиционер. Он собрал нас в актовом зале и начал спрашивать, не видели ли мы телефон. Я честно ответил, что ничего не видел. На этом все закончилось, и мы разошлись по домам.
— Я тоже там был и, как все, ушел домой, — говорит Егор Ковалев. — Это было в четверг. А в воскресенье я, возвращаясь с футбола, встретил местного жителя Виталия (имя изменено. — Авт.). Я знал его только наглядно. Ходили слухи, что этот Виталий имеет судимость. Когда он меня окликнул, я очень удивился — раньше он со мной даже не здоровался. «Пиво будешь?» — спросил Виталий. «Нет», — сказал я, удивившись еще больше. «А сигаретку?» Я ответил, что не курю. «Подожди минуту», — с этими словами Виталий кому-то позвонил. Я не знал, с кем он разговаривал, только слышал, как Виталий сказал: «Приезжай». Буквально через минуту подъехала машина. За рулем был Ростислав, брат председателя сельсовета Светланы Дмитриевны. Несмотря на то что ему уже больше тридцати, все в селе зовут его Ростиком. До этого мы с ним не общались. Я спросил, в чем дело. Выйдя из машины, Ростик подошел ко мне и... схватил за шиворот. Я даже не успел опомниться, как он затолкал меня в машину.
По словам Егора, когда его вывезли из поселка, машина остановилась, и Ростислав спросил, где телефон председателя сельсовета.
— Я ответил, что не знаю, — продолжает Егор. — С репетиции мы тогда вышли все одновременно, в кабинет Светланы Дмитриевны я не заходил. Так какое отношение я могу иметь к этому телефону? «Не притворяйся, малый, — сказал Ростик. — Мы знаем, что телефон украл ты. Говори, куда ты его дел». «Да что происходит? — я не мог понять, что они от меня хотят. — Не брал я этот телефон! Я даже не знаю, как он выглядит». «Врешь!» — взревел Ростик и достал с заднего сиденья биту. «Я сейчас тебе руки поотбиваю, — пригрозил он. — И больше ты ничего не сможешь украсть. Давай признавайся!» И несколько раз ударил меня по рукам. Было больно, я начал кричать. Тут же получил удар по спине. Уже не помню как, но речь зашла о моем товарище Андрее Зубкове. Ростислав сказал, что телефон мог украсть и он. И поехал к дому Андрея.
Как вспоминает Егор, его друга тоже затолкали в машину и сразу начали бить.
— Андрею досталось еще больше, чем мне, — вздыхает Егор. — Когда я увидел, что с ним делают, то начал кричать, что Андрей тоже не крал никакого телефона. Но меня никто не слушал. Андрея били по почкам, коленями в живот... Потом нас повезли на плотину. Помню, по дороге Виталий сказал, что у него есть веревка. Я не понял, зачем она нужна. «Как зачем? — усмехнулся Ростислав. — Сейчас будем вас топить. Видели когда-нибудь, как топят котят?» Мы испуганно переглянулись и начали умолять не убивать нас.
— К счастью, топить нас никто не стал, — говорит Андрей. — Но эти изверги придумали другую пытку. Ростислав взял автомат и... прицелился. Я думал, что он метит мне в ухо. Зажмурился, услышал выстрел, но боли не почувствовал. Оказалось, Ростик специально выстрелил в нескольких миллиметрах от моего уха. Потом еще раз и еще. При этом он... смеялся. От громких выстрелов я почти оглох.
— Меня тем временем ударили ногой в лицо и продолжали угрожать, — рассказывает Егор. — Потом тоже начали стрелять над ухом. А после этого взяли плоскогубцы и стали выкручивать нам пальцы (мальчик показывает изувеченные руки. — Авт.) Они зажимали ноготь и говорили, что будут держать до тех пор, «пока я не признаюсь». Было невыносимо больно. Почувствовав, что теряю сознание, я попытался вырваться. Мне порвали кофту, но не отпустили.
*Егор Ковалев (слева) и Андрей Зубков до сих пор не понимают, почему именно их обвинили в похищении чужой вещи (фото автора)
— Потом нам с Егором надели на головы полиэтиленовые пакеты и куда-то повезли, — говорит Андрей. — Мне уже было все равно, куда везут и зачем, я радовался, что они хотя бы перестали зажимать пальцы. Мы ехали долго, наверное, около часа. Потом остановились, и я по звукам понял, что к нашей машине подошел какой-то мужчина. Он сказал, что его зовут дядя Вася.
— Меня взяли на руки и куда-то понесли, — вспоминает Егор. — Я только понял, что несут вниз по лестнице. А Андрея опять начали бить. Ему кричали: «Шевелись, шевелись!» Потом мы оказались в каком-то холодном сыром помещении. Когда с меня сняли пакет, я понял, что нас затащили в подвал. Ростислав и Виталий куда-то уехали, с нами остался дядя Вася. Я его раньше не видел. «Ребята, теперь давайте серьезно, — сказал он. — Вы говорите, где телефон, и вас больше никто не тронет. Я сам развезу вас по домам». «У нас нет этого телефона! — я не выдержал и расплакался. — Проверяйте, как хотите, но его нет!» Андрей повторил то же самое, но намного тише. Друг сидел возле стенки и вот-вот мог потерять сознание. «Дайте воды, пожалуйста», — попросил он. «Пока не признаетесь, никакой вам воды, — отрезал дядя Вася. — Так здесь и сгниете. А кое-кто может и до утра не дожить».
— Мы тем временем места себе не находили от волнения, — рассказывает Геннадий Ковалев, отец Егора. — И я, и бабушка Андрея обежали все окрестности. Всю ночь обзванивали односельчан и совсем отчаялись — наших ребят никто не видел. Мы утешали себя, что, возможно, дети пошли к кому-то из друзей, а позвонить забыли. Все прояснил мой младший сын, который ночевал у друга. Он прибежал домой ни свет ни заря: «Папа, я тут такое слышал! Говорят, нашего Егора увез Ростик, брат Светланы Дмитриевны. Ребята видели, как его насильно заталкивали в машину». Я тут же поехал к председателю сельсовета. «Мой брат украл ваших детей? — спокойно переспросила Вахрушева. — Впервые слышу». С этими словами она кому-то позвонила. После чего сказала: «Не волнуйтесь. Около полудня ваших детей привезут сюда. Они на... небольшом допросе». «Каком еще допросе? — я был шокирован. — Кто вам дал право их допрашивать? И по какому поводу?» Но Светлана Дмитриевна не стала ничего объяснять и молча захлопнула дверь перед моим носом.
— Мы тем временем остались в подвале одни, — продолжает Егор. — Дядя Вася куда-то ушел, и стало понятно, что у нас появился шанс освободиться. Вот только как? Окон в подвале не было, телефоны у нас отобрали. Решили выломать двери. Мы с Андреем долго ковырялись в замке, и, по-моему, у нас почти получилось его открыть. Но тут приехали Ростик с Виталием, и нас опять куда-то повезли с пакетами на голове. По дороге мне пришла в голову идея. Я сказал, что телефон Светланы Дмитриевны у моей сестры, которая сейчас дома. «Мы приедем домой, где уже ждут родные, — думал я. — Так и спасемся». Наверно, нам поверили, потому что Ростик изменил маршрут. По дороге заехали на автозаправку, и в это время Ростиславу кто-то позвонил. Я сидел рядом и слышал, что это была председатель сельсовета Светлана Дмитриевна. Помню, она сказала: «Вези детей в село». Ростик послушался, но по дороге начал нам угрожать: «Если вы, щенки, кому-то что-то расскажете, до конца недели не доживете. Скажите, что гуляли в лесу, где мы вас и нашли. Усекли?»
— Мы сказали, что все поняли, — лишь бы отпустили, — говорит Андрей. — Но до сельсовета, где уже ждали родители, нас не довезли — выкинули из машины метров за триста до центральной улицы.
— От того, что сообщили мальчики, волосы стали дыбом, — хмурится Геннадий Ковалев. — Я опять пошел к председателю сельсовета. «Да что вы такое говорите? Какие пытки? — отмахнулась Светлана Дмитриевна. — Просто ваши дети влипли в какую-то неприятность и не хотят вам рассказывать». В тот же день и я, и дедушка Андрея (Андрей — сирота, его воспитывают бабушка и дедушка) написали заявление в милицию. Когда милиционеры начали разбираться, выяснилось, что сразу несколько подростков видели, как Егора насильно затолкали в машину. Удивляюсь, почему никто из них не поднял тревогу раньше.
— Мы и подумать не могли, что происходило с детьми, — качает головой Ольга Бунеско, директор школы, в которой учатся мальчики. — Сейчас ребята более-менее пришли в себя, мы активно вовлекаем их в общественную жизнь. И Андрей, и Егор это любят. Как вы видите, дети абсолютно нормальные. Да, Андрюшина мама пропала, но о нем хорошо заботятся бабушка и дедушка. Егор из многодетной семьи, его родители работают на птицефабрике. Не понимаю, кому вообще пришло в голову обвинить их в краже телефона. Я уверена, что ребята не могли такого сделать. На кражи способны неблагополучные дети, которым нечем себя занять. К Андрею и Егору это не относится.
Между тем председатель сельсовета Светлана Вахрушева характеризует детей иначе. По ее словам, Егор Ковалев однажды был замечен в попытке кражи — поэтому, дескать, на них вполне могло пасть подозрение.
— Но это не значит, что я их в чем-то обвиняю, — поспешно добавила Светлана Дмитриевна. — Кто у меня украл телефон, я до сих пор не знаю. Я оставила мобильный в кабинете, а в здании сельсовета в это время как раз проходили уроки танцев. Вернулась через две минуты — телефона нет. Это было в четверг. А в субботу ко мне приехал мой брат Ростислав. Я рассказала ему, что у меня пропал мобильный. Однако не называла ничьих фамилий! Не знаю, зачем мой брат это сделал, но, согласитесь, я за его поступки отвечать не должна. Тем более что была совершенно не в курсе происходящего. Уже когда ко мне пришел отец Егора Геннадий, я перезвонила Ростиславу и с удивлением узнала, что дети с ним. Сейчас меня все в чем-то обвиняют, но мне нечего скрывать. И я ничего не имею ни против Егора, ни против Андрея.
Кстати, коллеги меня поддерживают. Можете сами с ними пообщаться. Я работаю здесь уже три года и очень много сделала для этого села. Семьям Егора и Андрея я тоже помогала. Например, помогла признать мать Андрея без вести пропавшей.
— До этого случая я не мог сказать о нашем председателе ничего плохого, — подтверждает Геннадий Ковалев. — Ее брата я вообще всего несколько раз видел. И в голову не приходило, что этот человек способен на такие зверства. Я знаю, что мой ребенок не мог ничего украсть. Но даже если бы все произошло не с Егором, а с кем-то из неблагополучных детей, разве есть оправдание такому дикому поступку?
— Уже установлено, что двое местных жителей действительно пытали детей, заставляя их признаться в краже мобильного телефона, — сообщила «ФАКТАМ» начальник центра по связям с общественностью Луганской областной милиции Татьяна Погукай. — На днях Апелляционный суд Луганской области их арестовал. Ведется досудебное следствие. Дело находится на контроле у прокурора Луганской области.
P.S. Автор благодарит пресс-службу луганской областной милиции за помощь в подготовке материала.
4741Читайте нас у Facebook
