Михаил Чечетов: «Я очень хотел стать летчиком-истребителем. Просто бредил этой мечтой»
Один из самых ярких представителей Партии регионов Михаил Чечетов в особом представлении не нуждается. До избрания в 1994 году в Верховную Раду он занимался научно-педагогической деятельностью в Харьковском инженерно-экономическом институте: преподаватель, доцент кафедры бухгалтерского учета, а позже — декан экономического факультета, профессор. Довелось Михаилу Васильевичу поработать и в исполнительной власти — заместителем министра экономики, а также председателем Фонда госимущества Украины.
Сегодня Чечетов — первый заместитель главы фракции Партии регионов. И о том, как проголосуют «регионалы» за тот или иной законопроект, всякий раз легко догадаться по взмаху его левой руки. На днях Михаилу Васильевичу исполнилось 60 лет.
— Михаил Васильевич, как отметили день рождения?
— Приехала дочь с мужем и детьми. А это для дедушки самый большой подарок, ведь внуков я вижу очень редко — раз в два-три месяца. Они подарили мне свои рисунки, рассказывали стишки. И, конечно же, из разных городов прибыли друзья — однокурсники и сослуживцы. Я не любитель спиртного, но рюмочку-другую за праздничным столом пригубил.
— А внуки где живут?
— Моя дочь Татьяна, без пяти минут доктор наук, депутат горсовета, живет с мужем и детьми в Харькове. Семья у нее, как в старые добрые советские времена, интернациональная. Супруг Давид — грузин. Его родители переехали в Украину в самом начале 1990-х годов. Татьяна с Давидом дружили с 14 лет. Когда дочери исполнилось 22 года, они поженились. Давид — великолепный зять, имеет два высших образования: юридическое и экономическое, успешно занимается бизнесом. У нас прекрасные отношения. Кавказцы всегда отличались открытым, гостеприимным характером, очень уважают родителей и чтят старших. Но самое главное то, что Таня и Давид подарили мне двух замечательных внуков. Леле сейчас 10 лет, а Георгию — пять. Внучка больше пошла в папу. У нее не только имя грузинское, но и характер. Она сама так и говорит: «Я — грузинка». Лела — умница, хорошо учится, знает русский, украинский, английский и грузинский языки. А сейчас занимается еще и немецким. А Георгий — украинский казак, он пошел в маму.
*На отдыхе с дочерью Татьяной, зятем Давидом и внуками Лелой и Георгием
— Михаил Васильевич, юбилей — это повод осмыслить пройденный путь. Что удалось, а что не получилось сделать в жизни?
— Чаще всего у меня получалось добиваться того, к чему стремился. На моем счету около 500 научно-публицистических трудов, в политике я уже почти двадцать лет. А что не удалось? В детстве я очень хотел стать летчиком-истребителем. Просто бредил этой профессией, пока не попал в армию. Собирался после школы поступать в Харьковское высшее военно-авиационное училище. Но знакомые ребята, демобилизовавшиеся из армии, сказали мне: «Не спеши. О воинской службе ты знаешь только по картинкам и книжкам. Сначала отслужи срочную, и если почувствуешь, что погоны, гимнастерка, сапоги — это твое, тогда поступай в свое училище». И я до сих пор им благодарен за этот совет. Отслужив, понял, что военная карьера — это не мой жизненный путь.
— А где вы служили?
— В пограничных войсках, куда сам же и напросился. Я благодарен судьбе за то, что мне пришлось служить на пограничной заставе. И если б можно было начать жизнь сначала, я снова видел бы себя в зеленой фуражке пограничника, защищающего южные рубежи великого могучего Советского Союза. За пару лет до того, как меня призвали, в 1969 году, случился советско-китайский пограничный вооруженный конфликт на острове Даманский. Там в боях полегла почти вся советская погранзастава. Пятерым из погибших солдат присвоили звание Героя Советского Союза посмертно. Помню, тогда была очень популярна песня с такими словами: «И пал на землю 50-й год и навсегда остался в списках он бессмертных» (В ходе пограничного инцидента погибли 19-летние ребята 1950 года рождения. — Авт.). События на острове Даманский вызвали огромный всплеск патриотизма по всему Союзу. В военкоматах конкурс среди призывников, желающих попасть в пограничные войска, был больше, чем в Московский государственный университет…
А служил я в Туркмении, на границе с Ираном, с конца 1971 по начало 1974 года. Отпусков погранцам тогда не давали. Да и в увольнение тоже некуда было идти, поскольку на десятки километров от погранзаставы — ни одного населенного пункта, не говоря уже о городах. Два раза в неделю привозили кино, и мы считали это настоящим праздником. Из развлечений был еще телевизор, но его не включали, потому что антенна ловила только иранские телеканалы, а их нам смотреть запрещали. Еще помню постоянный жуткий зной. Как-то мама пожаловалась в письме на жару, стоявшую дома в Енакиево, — плюс 38 градусов. А я ей ответил: «У нас тоже не холодно, 45 градусов в тени».
— Во время службы на границе были нештатные ситуации?
— На соседней заставе служил солдат, который решил уйти за рубеж, так сказать, в свободный мир. Во время патрулирования границы он расстрелял двух своих товарищей по наряду, забрал автоматы и ушел в Иран. Надеялся, что расскажет какие-то военные секреты, получит вознаграждение и ему откроется путь на Запад. Иранцы его внимательно выслушали, а потом… отдали нам. Показательный процесс по перебежчику состоялся в Ашхабаде, столице Туркменской Республики. На суде его отец, фронтовик, Герой Советского Союза, заявил: «Изменник Родины мне не сын». Солдата приговорили к высшей мере наказания…
У меня до сих пор хранится армейский альбом, в котором есть такие слова: «Не каждому дано право ходить по последнему метру родной земли!» А фуражку с зеленым околышем, внутри которой хлоркой выведено «Чечетов», уже 40 лет берегу как самую дорогую реликвию. Когда мы с сослуживцами собираемся 28 мая, в День пограничника, всегда беру ее с собой, а дома храню как зеницу ока. Супруге так и сказал: «Мы можем потерять что угодно, пусть хата сгорит, но фуражка — это святыня, она должна остаться!»
Вообще, я прошел две суровые школы жизни. Первая — это работа на шахте в Донбассе, под землей, на глубине 800 метров, а вторая — служба на южной границе СССР. После этих испытаний все остальные проблемы, которые возникали, — просто ерунда!
— Загородным домом до сих пор не обзавелись?
— Я могу себе позволить купить или построить дачу, но мне она не нужна. Хотя я и родился в селе, однако никакой тяги к земле ни я, ни жена не испытываем. А я так понимаю, что если есть загородный дом, то все равно придется ковыряться в земле, что-то сажать, ухаживать, чтобы не заросло бурьяном и соседи не смеялись. Однажды, правда, у меня была служебная дача в Конче-Заспе — ровно два года, когда я с 2003 по 2005 год возглавлял Фонд госимущества. Сегодня живу «на краю географии», в районе Позняки, что на левом берегу Киева. У меня хорошая квартира на 16-м этаже.
— А в хорошей физической форме вы, наверное, потому, что лифт часто отключают?
— Не поэтому (смеется). В молодости я профессионально занимался тяжелой атлетикой. Работал по программе кандидата в мастера спорта — 150 килограммов жал лежа. Кроме того, брал штангу весом 200 килограммов на плечи и ходил с ней по залу. Но с тяжелой атлетикой пришлось расстаться по настоянию врачей. Из-за больших нагрузок получил травму — вывих плеча. Даже сегодня не могу полностью правую руку согнуть. Да еще и сердце немного посадил. Поэтому сейчас поднимаюсь в половине шестого утра и делаю зарядку. Затем в любую погоду прохожу три километра пешком. Причем стараюсь осилить намеченную дистанцию за 30 минут. Этого мне достаточно, чтобы поддерживать хорошую форму.
— Ваша супруга по-прежнему работает в аппарате Верховной Рады?
— Наталья возглавляет отдел по вопросам бюджета, налогообложения и банковской деятельности в Главном научно-экспертном управлении аппарата Верховной Рады. Мы познакомились в 1977-м году, когда учились в Харьковском инженерно-экономическом институте. В октябре исполнится 36 лет нашей совместной жизни, по которой, мы в прямом смысле идем рука об руку. Вместе окончили институт, аспирантуру, защитили кандидатские диссертации. Я был деканом в Харьковском инженерно-экономическом институте, а супруга — заведующей кафедрой в другом харьковском вузе. В 1994 году, когда меня избрали народным депутатом, мы переехали в Киев и вместе защитили докторские диссертации, стали профессорами и заслуженными экономистами Украины. Но на научной стезе жена меня все-таки обошла — она уже академик.
*"В октябре исполнится 36 лет нашей с супругой совместной жизни, по которой, мы в прямом смысле идем рука об руку"
— Михаил Васильевич, вы считали, сколько раз за день вам приходится поднимать руки в парламенте? С них уже впору слепки брать для музея украинского парламентаризма, если такой будет создан?
— Только с одной, потому что поднимаю я только левую руку. Таким образом я просто координирую действия нашей огромной фракции в составе 207 человек во время голосования. Со всеми законопроектами наши народные депутаты знакомятся заранее. Затем на заседании совета фракции принимается решение, какие законопроекты поддерживаем, а какие отклоняем. А поскольку в сессионном зале парламентарии постоянно шумят, говорят по телефону, выходят в кулуары, то, когда спикер ставит на голосование тот или иной вопрос, некоторые члены фракции не успевают вовремя сориентироваться. Поэтому в зале должен быть человек, который постоянно контролирует ситуацию, ни на что не отвлекаясь, и который поднятием руки напоминает коллегам о ранее принятых решениях.
Фото с сайта cn.com.ua и из семейного альбома
4526Читайте нас у Facebook
