Полковник Асавелюк: «„Титушки“ нам иногда просто мешали»
После трагических событий 20 февраля на Майдане народный депутат Геннадий Москаль, возглавляющий временную следственную комиссию Верховной Рады по расследованию противоправных действий правоохранителей на акциях протеста, заявил, что митингующих расстреливали снайперы из Внутренних войск: «Подразделение относится к Крымскому территориальному управлению Внутренних войск, а руководит им полковник Сергей Асавалюк. Бойцы именно этого подразделения были отсняты на видео журналистами, а их радиопереговоры записаны».
Однако на следующий же день командование Внутренних войск заявило: «В СМИ появилась информация, что якобы подразделение крымского спецназа под руководством полковника Сергей Асавалюка причастно к обстрелу протестующих 20 февраля. Официально сообщаем, что полковник Сергей Асавалюк не несет службу в Крымском территориальном командовании и не руководит ни одним подразделением Командования Внутренних войск Украины».
Впрочем, Геннадий Москаль ошибся лишь на одну букву фамилии. Такой полковник во Внутренних войсках на самом деле есть.
«ФАКТЫ» поговорили с полковником Сергеем Асавелюком, личность которого неделю назад Командование Внутренних войск тщательно скрывало, даже убирая опубликованные о нем ранее материалы на сайте ВВ. Сейчас же, после смены руководства, полковника «рассекретили».
Асавелюк действительно раньше создавал отряд спецназа в Крыму и командовал им некоторое время. Но уже давно служит в Киеве, руководя отделом координации подразделений спецназначения ГУ ВВ МВД Украины.
— В интернете много фото и видео, на которых вы или человек похожий на вас: 3 декабря возле Рады находитесь во главе группы молодых людей в гражданской одежде, потом на улице — в окружении автоматчиков, 18 февраля — в Мариинском парке, утром 20 февраля — с автоматом на Институтской, как вы это объясните?
— На Институтской с автоматом был не я, — говорит Сергей Асавелюк. — Я нахожусь на определённом уровне управления — и не мог быть одновременно и обычным бойцом, и руководить операцией. Есть ещё и фотография, где я лежу якобы как снайпер, — но это тоже не я. Я могу доказать, что в тот момент на Институтской меня вообще не было — я сначала был на Оболони, потом на Подоле. И только где-то около двенадцати дня попал в центр города.
— А в Мариинском 18 февраля были?
— Конечно, я там был. Там были три моих группы и я вместе с ними.
— Так называемые «титушки» были организованы и управлялись «людьми с военной выправкой»…
— К «титушкам» не имею никакого отношения. Ими занимались другие люди. Контакты с ними у меня были два раза. Однажды ночью какие-то неизвестные ходили возле наших машин, пришлось поинтересоваться, кто они. Второй раз — когда на дорожке за Мариинским дворцом они устроили пост, и мне пришлось объяснять, кто я такой, потому что был в гражданской одежде. Были ещё разговоры с разведчиками. Ко мне приходили наши ребята, работавшие на Майдане в «гражданке».
— А кто «титушками» занимался, не расскажете?
— Кто их организовывал — не знаю. Иногда они нам просто мешали. Ходили рядом, когда происходили определённые события… Один раз мои бойцы их даже выгнали. Скажем так — не хотели, чтобы среди правоохранителей видели людей в гражданском и решили, что они действуют заодно. Мы были сами по себе, они — сами по себе.
— Бывший милицейский генерал Москаль рассказал об операциях «Бумеранг» и «Волна», которые были запланированы для зачистки Майдана…
— Он утверждает, что исходя из имеющихся у него документов это именно снайперы «Омеги» стреляли. А между тем, в опубликованных им документах это подразделение упоминается только один раз. И то, сказано, что оно должно находиться на улице Михайловской. Больше ничего ни по «Омеге», ни по мне там нет.
Еще надо вспомнить 18 и 19 февраля, когда правоохранители несли огромные потери от огнестрельного оружия: пока ещё статистика велась какая-то, я насчитал около восьми убитых и шестидесяти раненых. Получается, когда правоохранителям ещё не было выдано оружие, в их рядах было как минимум восемь трупов.
— Вы говорите, что у правоохранителей не было оружия. Но на видео, выложенном в интернет одним из участников мероприятия в Мариинском парке (который, кстати, на другом видео и вас зафиксировал), видно, как участники этого митинга совместно с людьми в милицейской форме избивают оппонентов. При этом как минимум у двоих из этих гражданских были пистолет и револьвер — может, пневматика или травмат, а может и боевой. И они из них стреляли.
— Я тоже видел эти съёмки. Скажем так: мои подразделения в этом не участвовали. У них были совсем другие задачи: работали как группы изъятия на Шелковичной. Без огнестрельного оружия, в защите как обычные правоохранители. Но в сложившейся обстановке работы для них не оказалось. Там было множество журналистов, наверняка рано или поздно кто-то выложит и кадры с нами. К «титушкам» же, повторюсь, мы не имеем никакого отношения, поэтому не знаю, были ли они вооружены.
— А люди в гражданском, с которыми вы проходили возле Верховной Рады 3 декабря, были вашими бойцами?
— Да, это были бойцы отряда спецназначения. Во время событий первого декабря на Банковой в группах изъятия, которые должны были задерживать провокаторов, работали хлопцы из «Беркута». Но они, выбегая из «монолита» (плотный кордон из нескольких рядов правоохранителей. — Авт.), не успевали схватить зачинщиков, которые отходили и скрывались в толпе демонстрантов. Мы изучили эту ситуацию и разработали следующий тактический ход. Наши люди в гражданском должны находиться среди демонстрантов. Когда провокаторы убегают в толпу, их задерживают наши, дожидаются группу изъятия и вместе с ней и задержанным уходят за «монолит». Но после Банковой таких ситуаций уже не было, поэтому эта тактика потеряла актуальность.
— Кстати, 1 декабря на Банковой через оцепление постоянно проходили туда-сюда какие-то люди в гражданском. Кто это был?
— Я там не был, поэтому точно не знаю. Подозреваю, что это журналисты. Из того, что было видно в СМИ, они не совершали каких-либо активных действий.
— Одного из них заметили как в кабине приехавшего грейдера, так и отдающим приказы каким-то молодым людям, а также проходящим сквозь оцепление ВВ. И он же вместе с правоохранителями кого-то задерживал…
— Ни меня, ни моих людей на Банковой 1 декабря не было. Почему ребята сначала стояли без защиты, её только потом подвезли? Никто не ожидал того, что произошло, поэтому первыми подтягивали ближние подразделения, которые несли охрану общественного порядка. Вы думаете, что всё было так срежиссировано, что действовала какая-то группа в гражданском? Поймите — это военный бюрократический аппарат. Решения им вырабатываются очень медленно. Быстро подготовить такую группу тогда было невозможно.
— После того как Москаль подал запрос относительно вас, Командование ВВ ответило, что такой полковник ни в Крыму не служит, ни подразделением не командует.
— Это всё говорит о компетентности Москаля, который всю информацию почерпнул из удостоверения, которое я показал журналистам 3 декабря. Там до сих пор записано, что я командир отдельного отряда специального назначения управления Крымского территориального командования. На самом деле с конца мая 2013 года я был назначен на должность начальника отдела координации подразделений специального назначения ВВ МВД Украины.
— Дело в том, что о вашем крымском подразделении был материал, размещенный и в газете, и на сайте ВВ.
— Конечно был. В 2012 году этот отряд я создавал на основе расформированного батальона «Лаванда».
— Но командование вместо того, чтобы сказать: «Полковник Асавелюк у нас есть, но служит в другом месте», — просто отказалось от вас. И в то же время сняло материал с сайта.
— Видите, пресс-конференция, состоявшаяся 25 февраля — это же не наша отсебятина. Вместо того, чтобы сразу ответить, несколько дней принималось решение. Но оно всё же было принято.
— То есть эта попытка, грубо говоря, отмазаться от вас — всего лишь следствие работы бюрократического аппарата?
— Попытки отмазаться не было. Наоборот — есть поддержка. Нынешнее командование Внутренних войск — это те же самые должностные лица, которые были и раньше. И они прекрасно осведомлены о всех действиях отряда и знают, что он не имел никакого отношения к стрельбе на Институтской. Смотрите, что было. Мы действительно 18−19-го находились возле Октябрьского дворца. Но 19 числа после известия, что достигнута договорённость о перемирии, мы вывели основные силы на отдых. Все, кроме группы в 18 человек, находились в Петровцах. В том числе и я. Поэтому в центр подъехал уже позже.
— А чьими могут быть работавшие там снайперы? Клюев, Богословская вообще заявляли, что видели: стреляли снайперы одетые в форму «Беркута», но стреляли и по «Беркуту», и по Майдану.
— Думаю, информация о «третьей силе» небезосновательна, эта сила вероятно была. Но это не мой уровень. У меня были только отряды спецназначения Внутренних войск. А остальное… Я не могу однозначно сказать, кто был, кто стрелял. Мало того — я очень боюсь, чтобы с ними не случилось, как с «Омегой» и со мной. Сейчас сказать лишнее слово… Может быть, люди и не были там, а я выскажу предположение — и на них пойдёт куча негатива. Сейчас к нам на базу приехали прокурорские — будет расследование, дадут оценку каждому шагу, каждому действию каждого бойца. В результате сложится объективная картина. Но для этого нужно время.
— В вашем крымском подразделении служат инженеры-сапёры для выполнения «специфических заданий». Например, каких?
— В каждом отряде есть инженерная группа. Первоочередные задачи, стоящие перед спецотрядами, не имеют ничего общего с той охраной общественного порядка, которой занимаются остальные части Внутренних войск. В первую очередь мы боремся с вооруженными правонарушителемя, освобождаем заложников. И методика освобождения заложников подразумевает, что у нас должны быть такие люди, как бричера. Они делают проходы в зданиях для проникновения групп, которые будут бороться с вооруженными правонарушителями. К задачам инженерной группы относятся и все функции сапёров и минёров.
— Пожар в Доме профсоюзов…
— Я раскажу, как он начался. Захотите — напишете. Подожгли сами майдановцы. Но подожгли не для того, чтобы его сжечь. Сразу за соседним с профсоюзами зданием банка есть проход. И в торце этого прохода есть вход в Дом профсоюзов. Это отдельный стояк, он изолирован от всего остального дома, там находится отделение банка. Но с целью противопожарной безопасности на 4-м и 6-м этажах оставили проходы. На 6-м этаже он закрыт решёткой. И бричера должны были сделать проход в этой решётке. Но там лежали несколько пропитанных какой-то химией шерстяных одеял. Когда попытались организовать проход, с конца коридора пробежала огненная дорожка и подожгла эти одеяла. А поскольку стены были отделаны пожароопасными материалами, они загорелись. Получилось, что огненная баррикада, созданная для защиты от бричеров, стала источником пожара в здании.
— А снайперы ваших групп на Майдане работали?
— Они наблюдали. В выложенном в сети ролике с угла Банковой и Институтской видно, что 20-го числа группа «Омеги» прибыла, когда всё уже закончилось. Как их определить? В составе группы было несколько снайперов в камуфляже коричневатого цвета. Они прибыли на место. Единого центра управления нет, боевая обстановка совершенно неизвестна, слышны выстрелы. Что происходит? Сказали, что работает снайпер с отеля «Украина» — простреливает Институтскую в районе Банковой. Поэтому ребята приняли решение подойти к баррикадам, посмотреть, что там происходит. Но с учётом того, что работал снайпер, они выступали как контрснайперы, пытались отследить, где что находится и дать возможность группе беспрепятственно продвинуться к баррикадам. И даже по тактике движения группы видно, что они боялись стрельбы снайпера, поэтому небольшими перебежками, с прикрытием двигались даже вроде бы как по нашей территории. А потом опять подожгли шины, началось сильное задымление и винтовки пришлось зачехлить. Ребята находились там же, на углу Банковой и Институтской, сидели возле забора. Говорят, что их всё время кто-то снимал. Но почему-то эти материалы в интернет никто не выкладывает: видно, неинтересно, когда люди в коричневом камуфляже сидят без работы.
— А что вы можете сказать о группе автоматчиков и снайпере, снятой утром 20 февраля возле Октябрьского? Создаётся впечатление, что кто-то маскировался под «Беркут». У них была разная форма, обувь, каски, даже надпись «Беркут» была не у всех. И вели они себя довольно беспечно, будто знали — с Майдана никто не стреляет, а снайпер по ним стрелять не станет.
— Эти люди с жёлтыми повязками — не мои. Могу только сказать, что это было подразделение правоохранителей. Тактическая «картинка» — как они двигались, занимали позиции — свидетельствует о невысоком уровне боевой подготовки. Кроме того, был очень хороший ролик, из которого видно, что на самом деле эта группа стреляла не в безоружных людей, а в боевиков. Безоружные люди, которые там находились, могли беспрепятственно ходить, и ничего с ними не происходило. Но опять-таки, почему началась стрельба, кто стрелял — я не знаю. Что касается экипировки, могу пояснить на примере моей группы. Мало того, что каски у них двух цветов, чёрного и зелёного, так и их на всех не хватило, пришлось экипироваться старыми. Но желтые повязки на рукавах указывают, что это было одно подразделение.
— А поведение этой группы? Ведь к тому времени уже многие знали, что снайпер (или снайперы) может работать как по Майдану, так и по милиции. Ваши люди ведь передвигались осторожно, даже когда всё почти закончилось, эти же шли открыто, в полный рост, никого не опасаясь.
— Все почему-то упёрлись в отель «Украина». На самом деле было ещё два здания. Октябрьский дворец — опустим его, потому что там была полная неразбериха. Когда пришли майдановцы, не успели ещё отойти Внутренние войска, и около семидесяти военнослужащих были задержаны. Для снайперов, работающих как третья сила, такое здание не подходит. Но есть ещё одно — высокое нежилое здание на Грушевского, обтянутое зелёной сеткой, где идет стройка. С этого здания хорошо просматривается очень много направлений для стрельбы: как по Мариинскому парку, так и по Институтской. Именно с него и могли вести огонь в обе стороны.
— Но если бы по этой группе вели огонь со стороны Майдана или консерватории — они бы прятались, двигались перебежками…
— Есть такое понятие, как бруствер. Они находились наверху — там чуть присел, чуть отошёл, и его уже не видно снизу. Когда демонстранты первый раз по Институтской поднимались с Майдана, там был четко записан голос человека, говорившего со сцены: «Не стреляйте в спину нашим». Кто это сказал, я не знаю. Но речь о том, что с самого начала были задействованы стрелки со стороны Майдана, об этом руководство Майдана не просто знало, но ещё и ими управляло.
А почему никому не приходит в голову: правоохранители на Институтской, практически на Крещатике, стояли два дня, а тут вдруг развернулись и убежали? Я расскажу.
Позиции стрелков изначально были в Доме профсоюзов. Когда случился пожар, эти стрелки, усиленные оружием, доставленным из западных областей, разместились в консерватории. Утром 20 числа перед ней сделали дымовую завесу и оттуда вели неприцельный огонь — по направлению. Мне звонил один генерал, говорил: «Тут из десятка окон вспышки». Когда начали падать ребята, подразделения дрогнули и начали отходить вверх по Институтской. Вот почему это случилось. То есть в данном случае говорить о какой-то третьей силе не приходится: из консерватории стреляли майдановцы.
— А кто мог стрелять из «Украины»?
— Там ситуация интересная. В гостинице огромное количество номеров, этажей. Когда мы там находились, до конца не могли, да и не было необходимости зачищать эти номера. И когда пришли майдановцы, они тоже не могли за короткий период проверить и взять под контроль всё здание. На уровне слухов: два человека, которые хотели остановить майдановцев, открыли стрельбу, ранили или убили пятерых, и им удалось прорваться. Но насколько это правда — я не знаю.
Могу рассказать другой эпизод. 18 числа мы были возле Октябрьского дворца. У меня стоял один пост на склоне в скверике рядом с лестницей к Крещатику. До нас там уже побывали офицеры из «Тигра» — рассказали, что постреливают из заброшенного здания неподалёку от отеля «Днепр», стена которого выходила как раз на скверик. Зачищать то здание времени не было — перед нами стояла другая задача, поэтому я выставил пост. Когда снизу начали проходить люди, представлялись кто врачом, кто санитаром, кто еще кем-то, их задерживали, и «тигрята» отводили их на фильтрационный пункт. Так вот среди таких людей вышел, как он сказал, бельгиец. Достаточно сносно разговаривал по-русски. Он был в яркой олимпийке — одет явно не по сезону. Подозреваю, что на нём было что-то сверху надето, что могло его дискредитировать. Поэтому он ту одежду сбросил и вышел как обычный турист. Объяснил, что живёт в отеле «Украина» и ему нужно туда пройти. Документов у него не было, но внешне — ярко выраженный иностранец. Его мы тоже отдали на фильтрационный пункт, чтобы там установили его личность. Почему он мне так запомнился? Через два часа на сцену Майдана пригласили бывшего военнослужащего бельгийской армии, который участвовал во многих конфликтах, и он рассказывал, как правильно обороняться. Не слишком ли много бельгийцев на квадратный километр? Может, это была какая-то группа. Потому что мои бойцы рассказывают: уже когда было объявлено перемирие, по ним целенаправленно рубил какой-то стрелок. Направление они не могут сказать, но тем не менее по каким-то причинам утверждают, что стреляли из оружия импортного образца.
— Кстати, выложенные в интернете переговоры снайперов — не ваши были?
— Нет, мои разговаривают более профессионально. Задача снайпера — не только стрелять, но и подавать информацию. Вы представьте, во время боевых действий (я не говорю о конкретной ситуации на Крещатике) какой ажиотаж идёт в эфире. Поэтому вся информация, которую выдаёт снайпер, должна быть очень короткой и точной. Любая более-менее подготовленная снайперская пара разбивает территорию перед собой на сектора. И в дальнейшем, когда надо сообщить какую-либо информацию, указывает конкретный сектор. А здесь начинается: «Вот там справа от отеля „Украина“…». Очень непрофессионально. Но в защиту этих ребят могу сказать: у них чётко прослеживается — стрелять только по вооруженным людям: «Этот безоружный, по нему не стрелять». Вряд ли это была какая-то «третья сила», думаю, это какое-то правоохранительное подразделение было, они не вели беспорядочный огонь, а просто выслеживали людей с оружием. Это было ночью — не тогда, когда происходили основные события на Институтской. И это не обязательно были снайперы, возможно — обычные бойцы.
— Проясните такой случай. 22 февраля убиравшие Мариинский парк дворники заметили двух озабоченных молодых людей в черной форме. Спросили, не помочь ли чем, но те отказались. Вдруг к ним подъехал чёрный микроавтобус «Мерседес», забрал парней и быстро уехал в сторону Рады. Чуть не врезался в неё, вывернул, но вскоре уткнулся в баррикаду. Люди из него выбежали и скрылись. Кто это мог быть? Могли ли в парке скрываться какие-то люди?
— 21 числа из Мариинского парка все выехали — люди, техника. Стояли на Грушевского, Садовой, вокруг Верховной Рады — но в самом парке никого не было. Мои бойцы сидели в Кабмине, охраняли и наблюдали обстановку. Видели, как разведчики майдановцев переходили в парк, но наших там не было. Не знаю, кто эти люди, но не думаю, чтобы микроавтобусы «Мерседес» были у подразделений специального назначения правоохранительной системы. Слишком круто.
— А пресловутая «третья сила» могла там скрываться?
— Когда мы там были — это было нереально. Если поблизости от нас появлялись какие-то люди в гражданском, их обязательно останавливали, проверяли. Не мог там находиться незамеченным гражданский человек.
— Если вернуться к опубликованным Москалем бумагам: насколько они могут быть достоверны?
— Скажем так, с 2004 по 2007 год я имел отношение к Антитеррористическому центру. В принципе, формат описания, структура документа действительно похожи. Поскольку я около десятка лет прослужил в «Альфе», то, естественно, знаю фамилии, указанные в этих бумагах. Насчёт телефонов — не знаю, их ли, но такие должностные лица есть. То есть наверняка этот документ настоящий. Но вы смотрите, что написано в этих документах. Это варианты, которые предусматривают движение по Лютеранской, движение по Михайловской… Это всё не было использовано, не было реализовано.
Я даже приблизительно знаю, кто это мог ему (Москалю. — Авт.) передать. Из числа бывших сотрудников Антитеррористического центра.
— То есть всё это могло готовиться, но вряд ли было бы применено, или же просто не успели применить?
— Не знаю. Может, не успели, может, изменилась ситуация и уже не было необходимости применять. Вы же видите — там даже два варианта указаны.
Еще одного якобы снайпера задержали и передали представителям киевского Майдана в Переяславе 21 февраля. У мужчины в чёрном, в частности, были изъяты пистолет Макарова, семизарядная винтовка и 70 тысяч гривен.
Дальнейшая судьба этих людей пока неизвестна.
31794Читайте нас у Facebook
