«Узнав, что надо научиться убирать и готовить, ребята потребовали: «Верните нам поваров, прачку и нянечек!»
В декабре прошлого года в Днепропетровске на улице Енисейской появились необычные жильцы. Двухэтажный дом с башенками заселили подростки. И начали там хозяйничать. Соседи недоумевали: что это, многодетная семья? Детский лагерь? Оказалось, ни то, ни другое. В частном секторе обосновался первый в Украине дом европейского образца для сирот. Здесь все не так, как в интернате: ребята сами себя обслуживают, ухаживают за территорией и планируют семейный бюджет.
«У Славика есть единственное фото матери: смазанная ксерокопия снимка из ее паспорта»
Внутри дома уютная домашняя обстановка. В комнатах шкафы-купе, двуспальные кровати оригинального дизайна, письменные столы, компьютеры. Что удивило, по коридору разгуливает кошка персикового окраса. Мне объяснили: если ребенок хочет завести домашнего питомца, его за это не ругают. Наоборот, поощряют. Ведь забота о живом существе — важный жизненный навык. Поэтому в доме живут две кошки, а во дворе — две собаки.
*Славный, уютный домик с башенками стал родным для 12 подростков, которые фактически обрели в его стенах семью (фото из альбома малого группового домика)
— Мы стремимся дать ребенку все то, что получают дети в обычной семье, — говорит региональный координатор проекта «Хорошо дома» Дарья Дощук. — В малом групповом домике (так мы официально называемся) живут двенадцать детей в возрасте от 12 до 18 лет. Они не могут воспитываться в семьях по разным причинам. Например, 15-летний Славик Цимер отвергает приемных родителей, потому что ждет свою маму. Он уже взрослый и понимает, что она его бросила. Но все равно любит ее и грезит, что однажды мать придет за ним.
Десять лет назад сотрудники социальной службы нашли Славика в селе Любимовка Днепропетровского района запертым в заброшенном доме. Мальчик провел там без еды четыре дня. Соседи рассказали, что в этом старом бесхозном домишке обитала женщина с ребенком. А потом она исчезла. Куда — никто не знает. Найденыша поместили в приют, потом — в детский дом. Мальчик постоянно спрашивал воспитателей: «Вы не знаете, когда придет моя мама?»
Воспитатели обратились в милицию с просьбой разыскать мать Славика. Ее объявили в розыск, на том все и закончилось. Сотрудники детского дома не могли спокойно смотреть на страдания ребенка и начали искать женщину самостоятельно. Вышли на след ее родственников, однако те уже умерли. Тогда молодая воспитательница поехала в Любимовку, расспросила местных жителей. Они и подсказали, где искать маму Славика.
Женщина со своим сожителем проживала в соседнем селе. Воспитательница спросила ее: «Вы хотите увидеть сына?» «Очень хочу», — ответила непутевая мамаша и даже слезу пустила. На следующий день в село приехали сотрудники социальной службы, чтобы отвезти мать к Славику в детский дом. Но той уже и след простыл.
Потом мы узнали, что женщина потеряла паспорт. В милиции нам дали его полную ксерокопию. Так у Славика появился первый и единственный портрет матери: смазанное принтером фото из ее паспорта. В копии документа значилось последнее место прописки женщины. Мы вместе со Славиком поехали по указанному адресу. В квартире никого не было. Постучались к соседям. Узнав о цели нашего визита, пожилая женщина вздохнула: «Это неблагополучная семья». Рассказала, что бабушка Славика покончила жизнь самоубийством, а его мама с юных лет вела распутный образ жизни.
Понимая, как больно Славику это слышать, я попыталась остановить разговорчивую женщину. Но мальчик взял меня за руку: «Не надо. Я хочу знать все». Соседка вспомнила: «У Юлии был ребенок. Сынишка. Ему было четыре года, а он даже ходить не умел. Она совсем за ним не смотрела. Наверное, малыш давно умер». «Нет, я жив», — сказал Славик. Женщина переменилась в лице: «Ты ходишь? И разговариваешь? А ведь молчал, как рыба!»
Соседка сообщила, что давно не видела мать Славика. Но дала полезную информацию: где-то в Днепропетровске живет ее сестра. Сейчас мы занимаемся поисками этой женщины.
«Я не помню маминого лица, но помню запах. Она пахла сиренью»
Поначалу Славик стеснялся беседовать с журналистом, но узнав, что каждый выпуск газеты «ФАКТЫ» читают сотни тысяч читателей, оживился: «Вы поможете найти маму?»
— Я не помню ее лица, но помню запах. Она пахла сиренью, — говорит Славик Цимер. — И у нее были длинные каштановые волосы. А своего папу я не знаю. Мама говорила, он бросил нас, когда я был совсем маленький. Мне часто снится мама. Приходит во сне и зовет: «Сыночка, иди ко мне!» Я начинаю бежать к ней и просыпаюсь…
Найти маму — моя самая заветная мечта. Я загадываю это желание каждый день. Когда увижу ее, обниму. Крепко-крепко! Потом испеку для нее свой фирменный яблочный пирог. И пока мама будет его кушать, я буду на нее смотреть. Долго-долго! Здесь, в доме, я многому научился. Например, готовить борщ и котлеты. И еще — рисовать картины. В общем, когда мама придет, я смогу ее удивить.
*"Найти маму — моя самая заветная мечта, — говорит 15-летний Славик Цимер. — Когда увижу ее, обниму. Крепко-крепко!"
Судьбы обитателей малого группового домика похожи своей трагичностью. Здесь живет девочка, от которой дважды отказались приемные родители. Есть три сестры и брат из многодетной семьи: мама умерла, отец с горя спился. По закону, разлучать братика и сестричек нельзя, а брать всех сразу опекуны не хотят.
— До недавнего времени Днепропетровская область лидировала по количеству детей-сирот, — рассказывает руководитель программы «Сиротству — нет» фонда Рината Ахметова «Развитие Украины» Дарья Касьянова. — В мае 2011 года мы начали внедрять в регионе проект «Семья для ребенка», призванный развивать семейные формы воспитания и реформировать систему интернатных учреждений. Благо, тогдашнее руководство области всячески нам содействовало.
За три года удалось добиться впечатляющих результатов: количество интернатов сократилось с 59 до 46. В 2011 году на попечении государства находилось 2766 ребятишек, лишенных родительской опеки. Теперь цифра намного ниже — 601 ребенок. Резко увеличилось количество детей в приемных семьях. В 2011 году их было 268, а сейчас уже 959.
Одна из главных задач проекта «Семья для ребенка» — профилактика сиротства. Иначе получится так, что, пока фонд устраивает детей в семьи, интернаты пополняет новая смена сирот. Поэтому мы и решили открыть в Днепропетровской области Центр поддержки детей и семьи. Идея создания малого группового домика родилась во время разработки концепции этого центра. По нашей задумке, сотрудники центра будут предупреждать изъятие детей из семей, налаживать контакт между родителями и детьми, поддерживать опекунов-воспитателей.
И тут возник вопрос: как быть с ребятами, которые не могут вернуться в родную или попасть в приемную семью? Общеизвестно, что выпускники интернатов абсолютно не приспособлены к жизни. Из-за этого их дети зачастую тоже вырастают в интернатных учреждениях. Эту проблему успешно решили в Европе. Там роль интернатов выполняют специальные дома, где живут по пять-шесть ребят. Их приучают к самостоятельности, прививают семейные ценности, развивают творческие способности. Потом дети находят свое место в жизни, создают счастливые семьи.
В 2013 году мы совместно с партнерами занялись реформацией детского дома «Семья». Часть детей вернули в семьи, часть — отдали под опеку. Однако 12 ребятишкам было некуда идти. Специально для них фонд Рината Ахметова создал групповой домик по образцу польских мини-интернатов. Купили недостроенный дом (в том же районе, где дети ходят в школу), сделали там ремонт. К слову, будущие жильцы принимали участие в ремонте. Дети сами выбрали цвет обоев и дизайн комнат. Так и должно быть, ведь это их дом.
— Я работала социальным педагогом в детском доме «Семья», где раньше воспитывались ребята, — говорит воспитатель Татьяна Перцева. — Когда нам сообщили о создании малого группового домика, я отнеслась к этому скептически. Думала: если дети начнут хозяйничать, это закончится бедой. Они ведь даже хлеб не умели резать!
Вначале ребята были шокированы новыми порядками. Узнав, что им надо научиться убирать и готовить, потребовали: «Верните нам поваров, прачку и нянечек!» Мы их убеждали: «В обычных семьях нет поваров и прачек. Дети все делают сами». Сначала неохотно, а потом с большим интересом ребята начали осваивать стиральную машинку, пылесос, утюг.
«За четыре месяца ребята изменились до неузнаваемости. Даже успеваемость в школе повысилась!»
— Кухня стала для них огромным открытием, — продолжает Татьяна Перцева. — Первое время дети буквально жили здесь. С восторгом крошили салаты, замешивали тесто, мариновали мясо для шашлыков. Они ведь делали это впервые в жизни! В детском доме вход на кухню был воспрещен. А здесь — милости просим. Делай что душе угодно, экспериментируй, придумывай новые рецепты. Например, 16-летний Саша печет невероятно вкусные торты. Выпечка теперь его хобби. Другой мальчик наловчился переворачивать блины, подкидывая их на сковородке. Например, я так не умею.
На моих глазах произошло чудо: за четыре месяца наши воспитанники изменились до неузнаваемости. Повзрослели, стали самостоятельными, уверенными в себе. Даже успеваемость в школе повысилась! Смотрю на детей — и сердце радуется. Моя внучка не умеет делать и половины того, чему научились ребята.
Дети очень рады, что больше не надо кушать и спать по распорядку. Узнав, что сюда можно приводить друзей, начали приглашать одноклассников. Показывают комнаты и с гордостью говорят: «Это мой дом!» Недавно одна девочка попросила меня отпустить ее на свидание. «Сначала познакомь со своим мальчиком», — поставила я условие. Она привела поклонника, мы вместе выпили чаю. Я увидела, что парнишка порядочный, и отпустила влюбленных погулять. В общем, у нас все, как в обычной семье.
— В течение дня с детьми находится один воспитатель, — поясняет Дарья Дощук. — Всего в штате пять педагогов (каждый курирует двух-трех ребят). По сути, они выполняют функции родителей: помогают учить уроки, вместе посещают стоматолога, обсуждают проблемы. Дети сами составляют меню, ведут хозяйство и даже распределяют семейный бюджет на месяц (под присмотром воспитателя). Кроме того, вникают в особенности оплаты коммунальных платежей, учатся экономить.
— Придет время, когда дети покинут временное пристанище. И войдут в другую жизнь, где нет уютного дома, добрых воспитателей и мудрых советов.
— Мы учли это, — кивает Дарья Дощук. — Поэтому активно развиваем программу наставничества. Ищем и обучаем волонтеров, готовых быть другом и помощником наших выпускников. Идея наставничества не в том, чтобы чужой человек стал спонсором сироты. А чтобы научил его самостоятельно зарабатывать деньги. И, если потребуется, мог в трудный момент подставить плечо.
— Малый групповой домик действует всего четыре месяца, но результаты потрясающие, — подводит итоги Дарья Касьянова. — Это говорит о том, что мы на правильном пути. В будущем такие дома полностью заменят интернатные учреждения в Украине. Зная, с каким трудом сотрудники детских домов принимают реформы, мы часто приглашаем их в Днепропетровск. Делимся опытом, обучаем, консультируем. К слову, содержание малого группового домика обходится в разы дешевле, чем интерната или детского дома.
Малый групповой домик — лишь один из кирпичиков глобального проекта фонда Ахметова. В августе этого года в Днепропетровске начнет работу Центр социальной поддержки детей и семей. Это будет не имеющее аналогов в нашей стране социальное учреждение с широчайшим спектром услуг.
P.S. Маму Славика зовут Юлия Цимер, родилась в 1981 году в России. Если вы знаете, где находится эта женщина, позвоните по номеру (056) 725−51−47.
11222Читайте нас у Facebook
