Майкл дж. Фокс: «через 10 минут у меня внезапно может свести челюсти или я упаду со стула»
В середине 80-х годов Майкл Дж. Фокс был одним из самых популярных голливудских актеров. Мировую славу ему принесла фантастическая трилогия Роберта Земекиса «Назад в будущее». Роль Марти Макфлая стала по-настоящему звездной для Майкла. Потом были другие удачные картины: «Секрет моего успеха», «Доктор Голливуд», «Напролом». И вдруг на какое-то время талантливый актер исчез. Многочисленные поклонники гадали, что же с ним произошло. Только в 1998 году Фокс признался, что страдает болезнью Паркинсона. Он больше не мог сниматься так часто, как хотелось бы. Не мог свободно выбирать сценарии, но полностью отказываться от работы в кино не хотел. Майкл стал больше сниматься в телесериалах. Одновременно с этим посвятил много времени и сил борьбе с недугом, подкосившим его здоровье. Актер основал благотворительный фонд, занявшийся сбором средств на исследования болезни Паркинсона и поиски путей ее лечения. В начале апреля в США вышла книга «Всегда с поднятой головой», которую написал Фокс. Кроме того, в начале мая американская телекомпания Эй-би-си запускает новый документальный проект, созданный исключительно по идее Майкла и при его непосредственном участии. Цикл познавательных фильмов называется «Майкл Дж. Фокс: приключения неизлечимого оптимиста». Обо всем этом с кинозвездой решил поговорить в студии Си-эн-эн известный тележурналист Ларри Кинг.
«Удовлетворение, которое я испытываю, ощутив вкус зубной пасты, трудно передать словами»
- Майкл, мне всегда очень приятно встречаться с тобой.
- Взаимно, Ларри.
- Передо мной лежит твоя книга. Само ее название — «Всегда с поднятой головой» — пропитано оптимизмом. Скажи, легко быть оптимистом?
- Это моя вторая натура. Иначе не могу. Я так привык воспринимать жизнь. Да, сейчас, когда перед каждым из нас стоят серьезные проблемы, это непросто. Наш американский оптимизм подвергся серьезнейшему испытанию. Но у меня есть любимая пословица: не проси легкую ношу, лучше проси крепкую спину! И скажу тебе, таких спин я вижу с каждым днем все больше. Люди не опускают руки. Они живут и работают.
- А что ты почувствовал, когда тебе поставили диагноз болезнь Паркинсона?
- Трудно передать те эмоции. Я был тогда гораздо моложе. Дай подсчитаю. Сейчас мне 47 лет. Диагноз поставили в 1991 году. Мне было 29, и я понятия не имел, о чем это говорит доктор, к которому я пришел на прием. Меня беспокоили судороги, которые я испытывал все чаще. Думал, нерв какой-нибудь застудил или мышцам дал большую нагрузку в спортзале. Короче, ерунда какая-то. И вдруг объявляют: Паркинсон! Сначала мелькнула мысль, что этот парень в белом халате шутит. Потом решил, он наверняка ошибся с диагнозом. Шок я испытал уже дома, затем меня охватил страх. И я занялся самолечением — стал много пить. Понимаю, как глупо сейчас звучат мои слова. Минуту назад я утверждал, что всегда был и остаюсь оптимистом, а сам пытался убежать от проблем с помощью алкоголя. Кроме того, оказался настоящим трусом. Ведь я признался всем, что серьезно болен, только семь лет спустя. Но все это стало для меня хорошим уроком. И только мой природный оптимизм, да еще любовь близких помогли вернуться к жизни и работе. Оптимизм в этом как раз и заключается: в умении принять потери и двигаться вперед.
- Болезнь Паркинсона — это ведь не смертельно?
- Нет. Скажу так: от нее не умирают, умирают с ней. Иными словами, на сегодняшний день она неизлечима. Но я надеюсь, эта ситуация изменится.
- Ты можешь описать свой день?
- Давай ограничимся только утром. Ведь для меня самая обычная процедура частенько превращается в невыносимое мучение. Хотя со стороны это выглядит, наверное, смешно.
- Хорошо, вот ты просыпаешься…
- И встаю с постели. Обуваю туфли, не тапочки. В тапочках я не смогу пройти и трех шагов. А в туфлях до ванной добираюсь. Первые пару метров прохожу на цыпочках. Потом тело начинает работать, и тогда можно стать на всю стопу. Знаю, что выгляжу в эти минуты ужасно неуклюже. Захожу в ванную и готовлю себя морально к тому, что мне предстоит почистить зубы. Взять тюбик с пастой — это только начало! Дальше следует неимоверно сложная операция с участием обеих рук по выдавливанию нужного количества пасты на зубную щетку. Порой для этого требуется несколько попыток. Когда наконец моя правая рука освобождается от тюбика, я стараюсь переложить в нее щетку. Для этого мне нужно сделать круговое движение, на отработку которого ушло много времени. Я им особенно горжусь. Затем открываю рот и продвигаю правую руку по направлению к нему. Чтобы попасть точно в цель, помогаю левой рукой. Удовлетворение, которое я испытываю, ощутив вкус пасты и прикосновение щетины к зубам, трудно передать словами. Будто вы долго держали натянутой рогатку, а потом отпустили!
«Я никогда не позволю своим четверым детям думать обо мне как об инвалиде»
- Но если все так тяжело и, наверняка, больно, неужели у тебя не появляется желание остаться в кровати, никуда не идти?
- Никогда! Я благодарен тому, что жив и могу двигаться. Кроме того, каждое утро у меня есть повод для радости. Выйдя из ванной, я направляюсь по коридору к кухне, где моя дорогая Трейси (жена Майкла Трейси Поллан была популярной актрисой, но оставила карьеру, выйдя за него замуж и посвятив себя воспитанию четверых детей. — Ред. ) кормит завтраком детвору. Младшие собираются в школу. В коридоре на стене висит зеркало. Проходя мимо, я обязательно заглядываю в него и вижу, что улыбаюсь. И это настоящая улыбка, а не последствие моей болезни. Я подмигиваю себе и мысленно говорю: «С этого момента жизнь стала еще лучше!»
- Семья действительно так много для тебя значит?
- Конечно! Без Трейси я бы не смог. Мы любим друг друга. И она со мной не из жалости живет. Ведь трое из четверых наших детей появились на свет уже после того, как мне поставили диагноз.
- Подожди, вы ведь взрослые люди! Стоило ли так рисковать?
- Мы обсуждали это не раз, Ларри. И пришли к общему согласию. Это было обоюдное стремление. И Трейси, и я выросли в многодетных семьях. Я не представляю себе дом без детского смеха, постоянного шума, веселой возни. Моя жена тоже. И мы не считаем себя в чем-то ущербной семьей. Каждый отпуск проводим вместе, с детьми. И по вечерам мы тоже вместе.
- Сколько сейчас твоим?
- Сэму, он у нас старший, 30 мая будет 20 лет. Близнецам Аквинне и Шайлер 15 февраля исполнилось 14. А малышке Эсме семь.
- Прости меня за следующий вопрос, если хочешь, не отвечай. С детьми все в порядке?
- Да. Все замечательно. Они занимаются спортом. Сын сходит с ума по бейсболу. Ты бы видел его на поле! Такое вытворяет. Близнецы больше танцами увлечены. Особенно после этих танцевальных шоу по телевизору. А наша младшая бегает, прыгает. Легкоатлетка.
- Здоровые дети, нет ничего лучше на этом свете! А как они относятся к твоей болезни?
- Они вообще меня больным не считают. Я же говорю, что стараюсь проводить с ними как можно больше времени. Поэтому когда кто-то начинает их расспрашивать, как ваш отец себя чувствует, у них делаются такие круглые глаза от удивления! Знаешь, Ларри, для моих детей я могу быть кем угодно — чудаком, клоуном, немного сентиментальным предком, но никогда не позволю им думать обо мне как об инвалиде.
- Твой оптимизм…
- Да, Ларри, для меня стакан всегда наполовину полон!
- Но ведь бывают и плохие дни.
- Конечно. Я научился разделять боль физическую и боль душевную. В эмоциональном плане я абсолютно здоров! Кроме того, еще раз хочу сказать, что болезнь Паркинсона — не самый страшный недуг. Мне довелось насмотреться в больницах на тех, кто испытывает каждый день, каждый час настоящие мучения. И многие из них — дети. Неужели я, взрослый мужик, после этого буду слюни распускать?
«Болезнь научила меня ценить каждую минуту и жить мгновениями»
- Скажи, болезнь все же заставила тебя от многого отказаться?
- Да, это так. Я не могу работать, как раньше.
- Почему?
- Потому что не имею права подводить других. Как я могу браться за большую роль, если не способен планировать что-то дольше, чем на 10-15 минут?
- Объясни!
- Я хочу сказать, что приступы начинаются внезапно. Никакой системы не существует. Не знаю, сможем ли мы нормально закончить эту программу, потому что через 10 минут у меня могут затрястись руки, или я свалюсь со стула. А может, меня охватит невыносимый озноб. Или сведет челюсти, и тогда я буду способен только мычать. Поэтому снимаюсь в основном на телевидении. Там другой рабочий процесс. И работаю с близкими друзьями, которые готовы к подобным сюрпризам с моей стороны.
- Но это же ужасно!
- Это прекрасно, Ларри. Болезнь научила меня ценить каждую минуту и жить мгновениями.
- Майкл, ты создал фонд, который собирает средства на поиски эффективных методов лечения болезни Паркинсона. Доволен его работой?
- Да.
- А как тебе пришла в голову такая идея?
- Я подумал, людей с таким недугом, как у меня, миллионы! Но они не в состоянии привлечь внимание к этой проблеме. Я же — популярный актер, знаменитость. Мне легче это сделать. Так я помогу себе и другим. Потом возникла мысль привлечь других знаменитостей. Первым откликнулся Мохаммед Али. Девять лет назад мы вместе с ним сняли первый видеоролик. И продолжали сотрудничать, пока его состояние позволяло…
- Я знаю, что Мохаммед совсем плох.
- К сожалению. У него отнялось лицо. Превратилось в неподвижную маску. Он потерял способность говорить. Недавно я разговаривал по телефону с его дочерью. Она сказала, что папа держится молодцом. Просит, чтобы ему ставили записи его боев. Смотрит их часами. И в это время его глаза светятся.
- А тебе нравится смотреть свои старые фильмы?
- Почему бы и нет? Мне нечего стыдиться.
- Ты снимался в комедиях, потому что тебе это предлагали или ты любишь этот жанр?
- Комедии меня всегда привлекали. У них другой ритм. Очевиднее обратная связь со зрителем. Смех в зале — лучший индикатор. Сразу ясно, понравилось или нет. А сниматься в них труднее. Я и сейчас берусь только за комедийные сериалы…
Перевод Наталии ТЕРЕХ, «ФАКТЫ»
6315Читайте нас у Facebook
