Валерий Хорошковский: "В войне на Донбассе мы родили ненависть"
— Валерий Иванович, вас можно поздравить?
— С чем?
— С возвращением домой.
— Да, спасибо. Возвращаться домой всегда приятно.
— И вы решили сразу «с корабля на бал»? Зачем вы идете в парламент? Помнится, однажды такой поход во главе избирательного списка «Команды озимого поколения» закончился для вас неудачей…
— Скажу так: «Команду озимого поколения» считаю не неудачной, а всего лишь не прошедшей в Верховную Раду. Наверное, тогда мы оказались не ко времени. А сейчас идеи «озимых» — честность, табу на популизм и ложь — востребованы. Некоторые политики даже пытаются их реализовать.
— А какой из периодов хождения во власть был для вас самым сложным? Вы ведь работали и главой Таможенной службы (это время запомнилось громким выяснением отношений с премьером Юлией Тимошенко), и главой СБУ, и на посту министра экономики, с которого уволились после конфликта с Николаем Азаровым, и первым вице-премьером в его же правительстве. А потом была резонансная отставка и выезд из страны в декабре 2012 года. Уезжали вы, как тогда поговаривали, от возможного преследования со стороны «семьи» Януковича. С виду не скажешь, что вы человек конфликтный…
— Я действительно не конфликтный, но только в том случае, если соблюдаются достигнутые договоренности, а также не нарушаются принципы и задачи, ради которых шел на службу. От этого, как правило, зависит максимальная эффективность моей работы.
Все перечисленные вами этапы были по-разному сложными. Если не акцентировать внимание на моральных оценках процесса, а только на сугубо экономических, то могу сказать: за то недолгое время, когда я руководил Государственной таможенной службой, в госбюджет дополнительно поступили 10 миллиардов долларов. Много это или мало? В три раза больше, чем годом ранее! В пересчете по тогдашнему курсу данный результат остается до сих пор самым высоким. Меня иногда упрекают, мол, контрабанда же не исчезла. Конечно, за год не исчезла, но существенно уменьшилась, и я хочу задать вопрос: а откуда взялись эти 10 миллиардов долларов? Не из контрабандных ли потоков, которые были остановлены и перенаправлены в госбюджет?
Что касается работы в СБУ… Это хороший период в моей жизни, коллектив там был очень мощный, нацеленный на возрождение спецслужбы.
— Кстати, вы были едва ли не последним украинским руководителем СБУ. После этого целый ряд силовых структур в Украине (с ведома и при участии президента Януковича) возглавляли, по сути, российские генералы. Они, очевидно, осознанно участвовали в развале украинской армии и спецслужб, с тем чтобы подготовить площадку для последующей оккупации Россией Крыма и разрушения экономической и политической инфраструктуры восточных регионов страны.
— Конспирология здесь излишня. По крайней мере без доказательств — это только предположение. Хотя расследовать эту версию стоит. Думаю, что, к сожалению, имели место непродуманные кадровые решения. Их следствием стала утрата спецслужбой способности оперативно реагировать на происходящее. И это на совести тех, кто причастен к данному процессу. Умышленно ли они это делали, не могу судить. Но факт остается фактом: очень многие моменты были упущены именно из-за того, что сместилась главная цель. Если в период моего руководства спецслужбой основной задачей считалась контрразведывательная защита государства, то потом на первый план зачастую выходила коммерция. Это и разрушило службу изнутри.
— А что стало причиной вашей отставки с поста первого вице-премьера в 2012 году?
— Когда я возглавлял СБУ, одной из задач службы была, как я уже сказал, контрразведывательная защита экономики государства. По данному направлению мы готовили серьезные аналитические документы, содержавшие детальный анализ действий правительства, отдельных министерств и ведомств. Передавали их президенту для ознакомления с текущей ситуацией. У меня было несколько прямых разговоров с Януковичем, содержание которых сводилось к тому, что мы действительно намерены проводить реформы и развивать европейскую стратегию. Подчеркиваю — действительно. Вспомните 2010 год. Была разработана программа реформ, каждому министерству определили фронт работ. Я также этим занимался серьезно, потому что искренне верил в необходимость реформировать государство.
В силу большого объема поступавшей информации, я раньше других обнаружил определенное противоречие между действиями и декларациями…
Несколько раз пытался в разговоре с Януковичем выяснить, будем ли реформировать страну. Он подводил меня к мысли о том, что после парламентских выборов 2012 года назначит нового премьер-министра. И это будет не Азаров, а человек, нацеленный на преобразования.
— Не вас ли он тогда имел в виду?
— Подчеркиваю, что тогда я еще был главой СБУ, и многие действительно называли меня претендентом на этот пост (премьер-министра. — Ред.). Но задолго до парламентских выборов 2012 года я уже точно знал, что президент мне не доверяет и мою кандидатуру не внесет. Тем не менее не это было моей целью. Я считал важным, чтобы во главе правительства стал реформатор. Когда же осенью 2012-го Кабмин вновь возглавил Азаров, понял, что со мной определенное время просто играли, манипулируя громкими декларациями и принимая далекие от этих деклараций решения. Передо мной стал выбор: оставаться в игре или нет. Поскольку любая должность для меня не самоцель, а только возможность сделать что-то реальное, то я без колебаний ушел в отставку. Хотя предложение от президента остаться в правительстве у меня было.
— Тогда чем же был вызван ваш отъезд из Украины после отставки?..
— Вывод, что так будет спокойнее для всех, в том числе для моей семьи, я сделал с учетом нескольких факторов: во-первых, наличия у меня большого объема информации, во-вторых, после достаточно сложного разговора с Януковичем и понимания его внешнего окружения. Считаю, что решение было абсолютно правильным.
— Это была ваша вторая, образно говоря, эмиграция. Первой можно считать выезд в 2005 году в Россию, где за несколько лет вам удалось сделать головокружительную карьеру в «Евраз Групп», не только возглавив крупнейшую российскую компанию, но и став обладателем части ее акций, что принесло вам немалое состояние. Зачем нужно было тогда возвращаться в Украину, если работа в России была столь очевидно успешной?
— Работа в 2005—2006 годах на посту исполнительного директора, а потом и президента одной из самых сильных групп металлургического бизнеса дала мне возможность получить великолепный опыт управленческой работы, за что я благодарен компании. Но уже тогда ощущал, как далеко разошлись Украина и Россия. Ощущал на уровне восприятия конкретных событий, отношения к ним, реакции на происходящее, на новости. Это не хорошо и не плохо. Например, такое же чувствуешь, когда приезжаешь в Англию или Германию. Но в отношении России это было несколько неожиданно.
— Наверное, многие задавались вопросом о вашем первом миллионе. Откуда у мальчика из обычной семьи киевских интеллигентов с достаточно скромным по советским меркам достатком, успешно окончившего юрфак университета имени Шевченко, вдруг появилась крупная сеть мебельных салонов «Меркс», которая, как поговаривали тогда, получила привилегированное право поставлять мебель в самые высокие столичные кабинеты?
— В университет я поступил после службы в армии, а пока служил, страна, по сути, развалилась. Подал документы на юрфак Киевского госуниверситета, а там конкурс — 20 человек на место! Единственная возможность поступить — это сдать три экзамена на «отлично». Обществоведение я в армии учил. По поводу сочинения не переживал, поскольку с грамотностью у меня было все нормально благодаря школьному преподавателю русского языка. А вот история потребовала серьезных тренировок. Все даты и события я выписал на перфокарты. И ежедневно их повторял, проводя своеобразные зачеты с участием родителей. Усилия дали результат — на экзаменах получил пятерки и был зачислен на первый курс.
— Хорошо. Но давайте все-таки вернемся к теме первого миллиона…
— Вектор нашего движения в немалой степени определяют внешние обстоятельства. На первом курсе я получал повышенную стипендию — 50 рублей. Но на жизнь этого явно не хватало. Я женился в 21 год, надо было содержать семью, ведь у нас к тому времени родился сын Денис. Очень хорошо помню те годы: стиральную машину «Малютка» за 12 рублей, в которой без перерыва полоскались пеленки, а я их выкручивал, потому что у жены на это уже не было сил… Тем не менее я благодарен судьбе, что такой период был в моей жизни! Потому что воспоминания о нем всегда приземляют и позволяют сознавать: все материальное — временное, наживное, а самое ценное — это человеческие отношения. Способность их сохранить считаю одним из своих преимуществ.
Так вот, необходимость кормить семью подталкивала меня к поиску заработка, а сложившийся на тот момент круг друзей и знакомых позволил организовать некую цепочку по восстановлению производственных связей в распадавшемся СССР.
Помните то время бартера? Предприятия сидели без денег, банки их не кредитовали, а деньги были на руках у населения. О чем тогда мечтали люди? Об автомобилях! Я связал предприятия в Украине, Белоруссии и Российской Федерации в схему обмена определенной продукцией и получал в результате автомобили. Продавал их и рассчитывался с предприятиями деньгами, которые позволяли им платить зарплату, покупать сырье и так далее… То есть я встал в центре этой цепочки и заработал первые большие деньги.
Сейчас кажется, что «этого не может быть, потому что не может быть никогда». Но 20 лет назад было именно так. Схема поставок машин привела меня к теме экспорта металла. Опять таки потому, что за него платили живые деньги, валюту. У меня появилась команда единомышленников. А «Меркс» возник уже потом. Эта компания стала известной благодаря своему розничному бизнесу, который требовал масштабной рекламной компании. На самом деле бизнесом я занялся гораздо раньше.
— В тот момент вам удалось реализовать какие-то свои, скажем, юношеские мечты?
— Вы не поверите, но я так увлекся процессом, что, имея уже все возможности, квартиру купил только под рождение второго ребенка, в 1997 году. А до этого мы жили с родителями и бабушкой в трехкомнатной, где занимали 12-метровую комнатушку.
— Сейчас страна переживает более трагические события, чем 23 года назад. Нынешний кризис усугубляется вооруженным вмешательством России на Донбассе. Вы верите, что в ближайшее время конфликт разрешится?
— Я уверен в том, что сейчас нельзя разъединять процессы достижения мира и реформирования страны. Да, государство переживает серьезнейшие испытания, тем не менее я считаю, что даже в нынешней ситуации очень много можно сделать для тех людей, которые не принимают непосредственного участия в военных действиях. Они не должны сидеть и ждать их завершения, они должны почувствовать преобразования уже сейчас. Но пока что украинцы ощущают лишь последствия падения гривни, увеличения стоимости «коммуналки», отсутствия социального пакета и так далее.
Власть допустила слишком много ошибок, и сейчас мы расплачиваемся за них жизнями людей. Да, был упущен шанс достичь нынешнего состояния перемирия без потерь. Но если в итоге мы получили такое хрупкое перемирие, я однозначно его поддерживаю и призываю все стороны конфликта превратить это перемирие в устойчивый мир.
В борьбе за территории мы забываем о людях, которые там живут. Забываем о том, что мы сами упустили, например, Крым, а сейчас теряем Донбасс. 20 лет мы ничего не делали, чтобы полуостров стал украинским. Финансировали по остаточному принципу, да и относились по остаточному принципу. Много ли мы построили в Крыму украинских школ с бассейнами, современной инфраструктурой, чистыми классами? Часто ли повышали зарплату украинским морякам, которые в Крыму годами служили бок о бок с российскими, получающими в пять раз больше? Когда я поднимал этот вопрос в правительственных кабинетах, мне отвечали: «У нас є сiтка заробiтних плат. Яким чином моряк в Криму може отримувати бiльше грошей, нiж моряк в Одесi чи моряк в Херсонi?”
К сожалению, украинский бюрократический аппарат в процессе следования букве зачастую далеких от справедливости законов теряет души и умы людей.
Поэтому так важно сейчас привести к власти новое — даже не столько по возрасту, сколько по духу — поколение людей. Ведь вся нынешняя идеология бюрократической системы сводится к простой формуле: как не дать и как сделать так, чтобы мне за это ничего не было?.. Именно эта формула определяет modus operandi, то есть способ мышления и действий нынешних чиновников.
— Каким же образом можно изжить эту формулу?
— Достаточно просто. Нужно максимально сократить вмешательство государства в частную жизнь, — продолжает Валерий Хорошковский. — Например, вмешательство государства в экономическую сферу должно быть строго регламентировано. И принцип уведомления должен стать основным, заменив разрешительный. Это существенно сократит коррупцию и взяточничество.
Такую работу должно сделать правительство и это его основная задача на сегодня. Но Кабмин упустил время. По опыту вхождения в любую должность знаю: для того чтобы сделать качественный скачок, заложить реформы, есть три месяца. По их истечении ты начинаешь становиться частью системы, которая тормозит энергичный запал, а подчиненные адаптируются к новому начальнику. И все возвращается на круги своя.
— У вашей политической силы есть видение того, как это можно изменить?
— Безусловно! Позиция «Сильной Украины» (в предвыборном списке которой В. Хорошковский идет в парламент под вторым номером. — Ред.) четкая. Главное сейчас — восстановить мир и стабильность. Это даст возможность запустить процесс возрождения экономики, вернуть доверие людей.
У партии есть прообраз команды, которая способна брать на себя ответственность за решение таких проблем. То есть это не теоретики, а люди, способные практически вытянуть на себе определенный участок работы. А в условиях кризиса это чрезвычайно важно — персональная ответственность за вверенный тебе фронт работ.
— Ваша команда рассчитывает навести порядок на 80 процентах территории, где сейчас установился хрупкий мир. А как быть с людьми в зоне так называемых ЛНР, ДНР и в Крыму?
— Давайте будем откровенны: при всем нашем желании, при всем нашем упорстве, при всей помощи Запада, который также отстаивает украинскую принадлежность Крыма, нам в ближайшие годы не под силу его вернуть.
Что касается Донбасса. К сожалению, в войне там мы родили ненависть. Эта ненависть настолько сильна, настолько, скажем так, обоюдоострая, что говорить о том, что мы там легко и просто сможем восстановить украинскость территории, на мой взгляд, не приходится. Для начала точно надо исключить военный метод. И переговоры, переговоры и еще раз переговоры. В конце концов, мир заключается с врагами. Нужно договариваться, максимально сохраняя толерантность. Другого способа нет. Снова начинать стрелять нельзя. Стреляя друг в друга, будем и дальше порождать ненависть.
— В ходе одной из первых избирательных кампаний с вашим участием вы играли на гитаре и пели для избирателей с хором бабушек. На что сейчас готовы пойти для того, чтобы выиграть выборы?
— И тогда, и сейчас главное в нашей избирательной кампании — искреннее отношение к людям. Способ общения с ними может быть разным. Можно и выпить сто грамм с ветеранами, и сыграть на гитаре, и спеть с бабушками. Но не для того, чтобы выиграть кампанию, а чтобы максимально понять и почувствовать проблемы людей. Так что если для этого надо будет взять в руки гитару — сыграю. Хотя давно уже это было. Кстати, в музыкальную школу меня родители отдали в шестилетнем возрасте, пришлось подчиниться. Но в 12 лет я сказал, что больше не хочу ходить в музыкальную школу и буду заниматься борьбой. Тем не менее навыки музыкальные остались. И даже пригодились…
2782Читайте нас у Facebook
