«толик подошел к окну — думала, сигарету в форточку хочет выбросить. А он схватил витю и ножками вперед швырнул его на улицу, сын даже вскрикнуть не успел»
Вите Литвинову четыре годика. Этот мальчик родился дважды. Все, кто видел распластанное детское тельце на асфальте возле подъезда дома № 8 по проспекту Победы, откуда вышвырнули ребенка, вряд ли надеялись, что он выживет. Тем не менее сегодня мальчишка заправски лазит по деревьям, катается на детском велосипеде, ходит с родителями на городской пляж. Но вот забыть злого дядю у Вити до сих пор не получается…
«Ну не выгонять же гостей!» — оправдывался Рома, когда к нему на огонек заглянул приятель с подружкой
Кому нравятся плачущие дети? Эта сопливая мелкота вечно путается под ногами, от отвратительного ора уши на части разрываются — так и хочется размазать плаксу по стенке. 30-летний житель Новой Каховки Анатолий Татаревский детей вообще не любил, тем более мелких и капризных.
Анатолий пришел в гости к своему приятелю Роману в надежде отметить вместе 23 февраля. Застать там сынишку хозяина, которому на тот момент исполнилось два с половиной годика, он совсем не ожидал. Рома последнее время холостяковал, какие тут дети? Они любую пьянку испортят, это ж как пить дать!
«Ребенок мешал компании веселиться, — писали по свежим следам местные газеты. — Просился на улицу. Залез на подоконник и, показывая пальчиком на детскую площадку во дворе, канючил: «Пойдем гулять». Изрядно принявший на грудь участник застолья подошел и хладнокровно выкинул плаксу в форточку. Семья, в которой произошел инцидент, как сообщают городские власти, неблагополучная».
- Неблагополучный там только отец пострадавшего ребенка, — уточняет начальник службы по делам детей Новокаховского горисполкома Оксана Поповиченко. — Витины мама с папой живут в гражданском браке. То сходились, то расходились. Официально ребенок рожден у мамы-одиночки. В периоды, когда она с маленьким Витей проживала отдельно, мы за мальчика были спокойны. Но как только родители вновь съезжались, тут-то проблемы и начинались.
- Все правда, — соглашается Елена, мама Вити. — Я с Романом вместе уже десять лет. Если б не выпивал, лучшего мужа и не нужно. Не знаю, кем для него все эти годы была — любимой или надзирателем. Пока держишь в руках, все хорошо. Если встретить с работы прямо под проходной, не отпускать от себя ни на шаг, все время прогонять сомнительных дружков, каждый миг контролировать, то можно уживаться. Бывает, устану от такого счастья, соберу вещи, съеду, и квартира тут же превращается в притон. Нагуляется милый, идет прощения просить, миримся. Так было и в тот раз. Мы пять месяцев уже врозь жили, а накануне 23 февраля 2008 года Рома пригласил нас с сыном в гости, решил в который раз «наводить мосты». Витя очень любит папу, тянется к нему, это основная причина наших примирений. Да и жалко Ромку — сирота, никого, кроме нас, на белом свете у него нет. Пришли, помню, поздравить нашего «защитника Отечества», а тут и его дружок со своей пассией на пороге. «Ну не выгонять же!» — развел руками Рома. Гости не только остались, но и заночевали у нас. Утром мужчины отправились на рынок за продуктами, а вернулись подшофе — по дороге в бар заглянули. Ребенку ничего не принесли поесть, поэтому Толина девушка побежала в магазинчик за йогуртом, Рома прилег отдохнуть, а Толя курил на кухне, где я готовила чай. Я с Толиком не скандалила. Да и Витя не плакал, спокойно ждал завтрака, чтобы пойти гулять. Малыш по батарее залез на подоконник, уселся на нем и пальчиком показывал на детскую площадку, та была пустой. Сын любил это окошко — мы обычно завтракали рядом, Витя смотрел при этом на улицу, на дворовых детишек.
Лена помнит страшную минуту до мельчайших подробностей: Анатолий докуривает сигарету, поднимается с табуретки, идет к окну, чтобы выбросить окурок в форточку.
- Я сама же и открыла ее, когда он закурил, — тихо, будто из последних сил, говорит Лена. — Чтобы Витя не дышал дымом. Толик, как сейчас вижу, берет мальчишку двумя руками за спинку — думала, хочет с подоконника снять. Но вместо этого вдруг на моих глазах выталкивает Витю ножками вперед в форточку. Дитя и вскрикнуть не успело. Я даже не сразу поняла, что произошло. О том, чтобы помешать ему, и речи не было: секунда, и Витя полетел.
Лена долго не могла найти ключ, чтобы открыть входную дверь. Он оказался в кармане Ромкиных брюк — выпивший с самого утра папаша отдыхал на диване.
- В подъезде перепрыгивала через шесть ступенек сразу, падала, опять неслась, — рассказывает Лена. — Витя лежал на асфальте неподалеку от парадного — не плакал, а только стонал. Сынок не дышал, весь почернел. Я перенесла его на скамейку и попробовала оживить искусственным дыханием. Личико сына посветлело, но, как только прекращала дуть ему в ротик, чернота возвращалась. Карета «скорой» приехала минут через десять, молодой доктор сказал: «Вы все правильно делаете, продолжайте». В городской больнице, принимая сына с рук на руки, дежурный доктор заметил, что я второй раз его родила — именно тем, что не растерялась, помогала дышать. «Какая же ты молодец!» — воскликнул.
- А вы случайно не медик по образованию? — интересуюсь у женщины.
- Да нет, просто лет пять назад на моих глазах подавилась сотрудница, я давай скорей дышать ей рот в рот, чем и спасла. Вот и уверовала в такой метод, ничего другого не умею.
«Я взял Витю на руки и случайно уронил», — оправдывался в суде виновник трагедии
- Ребенок просто родился в рубашке, иначе не скажешь, — комментирует ситуацию заместитель главврача Новокаховской городской больницы Нелли Остапенко. — У маленького потерпевшего, которому повезло остаться в живых после падения с шестого этажа, были тяжелейшие повреждения — ушиб головного мозга и почек, множественные переломы костей таза, голеней, обеих бедренных костей… Список можно продолжить. Ребенка сложили просто, как трансформер.
- На одной ножке три перелома, на другой — четыре, представляете? — качает головой Лена. — Витя месяцами находился в гипсе. Заново учился сначала ползать, потом ходить. Падает сто раз и сто раз встает. Такой боец! Ни слез, ни жалоб. Только ночью, бывает, заплачет, схватит меня за руку: «Мам, держи, падаю! Дядя плохой». Но до этого еще надо было дожить. Я трое суток лежала под дверью реанимационной палаты и выла. Вырвут моего мальчика у смерти или нет? Потом, когда дело пошло на поправку, меня даже к нему не пустили: мол, эмоционально неуравновешенная. Возле Вити сидела моя сестра.
- Мне накануне трагедии странный сон приснился, — вздыхает Светлана Васильевна, Витина бабушка. — Будто звонят церковные колокола, много монахов, все молятся. Звоню дочке, а она мне: «У нас все в порядке», хотя внук уже был в реанимации. Не хотели признаваться. Потом таки сообщили: мол, Витя упал с качелей. А правду я уже от людей узнала — новость об ужасном происшествии мигом разнеслась по городу. От неминуемой гибели его спас, думаю, маленький вес — Витюшка у нас щупленький. У полненького ребенка не было бы шансов остаться в живых.
Виновника трагедии нашли не сразу — правоохранители целый день потратили на розыск Анатолия. Тот прятался у своей подружки: отсыпался после гулянки. Следователям предстояло выяснить, зачем Татаревский так бесчеловечно поступил с малышом. Однако Татаревский свою вину не признал. И на предварительном следствии, и в суде пытался убедить всех, что просто хотел развлечь малыша, сделать что-то хорошее — взял Витю на руки и случайно уронил. Вернее, мальчишка так резко крутанулся, что выскользнул у него из рук и… улетел за окно. Но следствие подвергло сомнению эти показания, а данные экспертизы подтвердили, что ребенок мог оказаться в том месте, где его обнаружили (на асфальте), только в случае, если была приложена сила. Зачем же Анатолий выбросил дитя в форточку? Ответа на этот вопрос так и не удалось получить.
- Разве можно предусмотреть, как поступит алкоголик? — пожимает плечами Лена. — В его действиях логики нет. Толик был на какой-то своей волне: раз — и Витя за окном. Кто мог ожидать? Муж волосы на себе рвал, что у него такие друзья. Да и не друзья вовсе, а собутыльники. Зачем было в то утро опохмелившегося дружка опять тащить в дом? Ну выпили да и расходитесь по домам, беда прошла бы мимо.
Суд признал жителя Новой Каховки виновным в совершении преступления — покушении на убийство и приговорил его к десяти годам лишения свободы. Правда, вместе со своим адвокатом Татаревский подал кассационную жалобу, так как считает приговор слишком суровым.
- С Анатолия суд взыскал в нашу пользу 10 тысяч гривен за моральный ущерб, но с него — что с гуся вода, — сокрушается Светлана Васильевна. — Откуда у алкаша деньги? Ни кола, ни двора. Жил у старшего брата, такого же выпивохи. Им обоим если хватало на пару бутылок спиртного, то большего и не надо. Внук сейчас остро нуждается в ортопедической операции, необходимо ехать на консультацию к специалистам в Харьков. Пока шли суды, мы все откладывали поездку в надежде получить 10 тысяч, но никто платить даже и не собирается.
«Упрямство, с которым Витя учился кататься на велосипеде, меня просто поражало!»
- Витя, покажи тете, как ты катаешься на велосипеде, — зовет Лена сынишку.
Ребенок, пыхтя, вытаскивает с веранды детский велосипедик, садится на него и заправски катит по двору, только спицы мелькают.
- Пока научился ездить, раз пятьсот упал, не меньше, — грустно улыбается женщина. — Я думала, шею себе свернет. Но упрямство сына просто поражает! Поднимается с земли, снова залазит и крутит колеса. Ему же не то что ездить, ходить трудно: одна нога на три сантиметра короче другой. Левая как-то все время подворачивается, хлоп — и уже лежит. С виду Витя обычный ребенок — от сверстников мало чем отличается, но иногда его глазенки наполняются такой болью! «Мам, почему мне так плохо?» — спрашивает, когда его маленькое тельце вытягивается в судорогах. У Вити часто болит голова, он очень нервный. Нам советуют ехать в Киев, в институт нейрохирургии, я готова — хоть на край света. Понимаю, что в маленьком поселке, куда мы сейчас перебрались, невозможно найти хороших специалистов. Но за что ехать? Без малого полтора года своими силами и средствами воюем за сына. Каждый прожитый день — непрерывная борьба за его здоровье и развитие.
Еще мальчишка плохо разговаривает — отдельными словами. В предложения складывать их у него пока не получается.
- Что умел до полета, то и сейчас, вперед не продвинулся, — жалуется Лена. — Этот год и четыре месяца у нас потеряны — Витины ровесники ушли далеко вперед. Он не запоминает стишки. Боюсь, что к школе подготовить сына по-настоящему не удастся.
Пока мы разговариваем, Витя с хитрым видом подкрадывается сзади и залазит с ногами в мою дорожную сумку, оттуда улыбается: мол, здорово я придумал? Видно, что его балуют, позволяют все, что захочет.
- Сыночку в июле исполнится четыре, — уточняет Лена. — Мне кажется, мы еще больше стали его любить. Папа пообещал ему, что к этому дню подарит свою фамилию: собираемся с Романом расписаться. Чтобы оторвать мужа от дружков-алкоголиков, уехали из Новой Каховки, теперь живем в селе. Рома устроился на хорошую работу, остепенился, не пьет. Последние выходные втроем провели на местном пляже. Ребенок не вылезал из Днепра, нырял, кувыркался. А еще ему очень нравится лазить по деревьям — ну настоящая маленькая обезьянка! Нам так хорошо втроем! Муж стал мне в последнее время надежной опорой. Неужели для этого должно было произойти такое несчастье?! Кто не знает, что у нас произошло, тот и не обратит внимания на Витюшку — ребенок, как ребенок, веселый, жизнерадостный. Вот только по ночам, во сне, он в который раз переживает ту трагедию — летит, машет руками и кричит: «Держите!» Врачи, помню, говорили: «Готовьтесь к худшему, ваш мальчик останется глубоким инвалидом». Слава Богу, этого не случилось. Но душа болит: сына необходимо показать хорошим специалистам, причем срочно. В нашем регионе нет диагностической аппаратуры, обладающей возможностью обследовать такого ребенка. Думали, после суда хоть какую-то сумму получим. Увы. Жизнь научила нас терпению, это правда. Она же и показала, сколько вокруг милосердных людей. Помню, жильцы дома, где случилось несчастье, собрали деньги на лечение сына. Когда пришла их поблагодарить, услышала: «Через наше участие в вашей судьбе Бог дает почувствовать и проявить доброту и силу всем нам». У меня сейчас только на это и надежда…
От редакции: для тех, кто может чем-то помочь маленькому Вите, сообщаем телефон Елены, его мамы — (8-066)050 71 74.
473Читайте нас у Facebook
