«мама, это я? Я же была красивая! А где мой глаз? Почему вместо лба яма? « — спрашивала 10-летняя настя, изувеченная пьяным водителем бензовоза
Настя любила писать смешные стихи. В тот день она прибежала к маме прочитать свое новое творение: «Настала гарна осєнь. Висохла трава. Вилєзла з дупла заспана сова… »
- Мы так хохотали! — вспоминает мама Насти, 34-летняя Светлана Спиридонова. — Сказала ей тогда: «Когда же ты будешь писать серьезные стихи, Настечка?» Если бы я знала, что уже никогда!.. Спустя час в нашу машину врезался бензовоз с пьяным водителем. И все исчезло в один момент: и Настина красота, и ее умение писать стихи, и дар рисовать. И ее будущее тоже…
Врачи не пустили священника в реанимацию: «Девочка безнадежна»
- В тот день, 4 ноября 2007 года, был церковный праздник, и мы решили поехать всей семьей из села Красная Слобода, где живем, в церковь в Черкассы, — рассказывает Светлана. — Для моих детей — 10-летней Насти и 8-летнего Саши — такие поездки в город всегда праздник. Дочка так готовилась! Накрутила волосы на бигуди, подкрасила губки детской помадой, нарядилась в красную кофточку и светлые брючки. Она устроилась в наших «Жигулях»-»семерке» на заднем сиденье слева. Рядом сели Саша и брат супруга Анатолий. Машину вел мой муж Александр. Я сидела впереди рядом с ним.
В Черкассах только проехали какой-то перекресток, как метров через 40-50 на встречную полосу неожиданно выскочил бензовоз. Муж резко выкрутил руль вправо, но столкновения не избежал. Машину начало крутить, она задымилась. Чудом мы не ударились в маршрутку, стоявшую на остановке.
Когда шок прошел, бросились к детям. Основной удар пришелся в левую заднюю дверь, возле которой сидела Настя. Она была без сознания. Стекол в машине не осталось вообще: осколки валялись в радиусе тридцати метров от места столкновения. Куски стекла и пластмассы торчали из головы и лица Насти. Сидевшего рядом сына спасло то, что он носит очки с пластиковыми стеклами. Посыпавшиеся осколки лишь поцарапали пластик, а глаза Саши остались целы. Анатолий тоже не пострадал.
Схватив Настю, мы с мужем остановили первую попавшуюся машину и поехали в больницу. На месте остался брат Александра. Он рассказал, что водитель бензовоза буквально выполз из кабины пьяный. Толя бросился к нему: «Ты ребенка покалечил!» Но тот ничего не понимал. Спрашивал: «Как? Что?» — и только хлопал глазами.
Дочка была в коме. Ее сразу отправили в реанимацию. Операция шла 12 часов. В ней участвовали нейрохирург, челюстно-лицевой хирург и хирург-офтальмолог. Дочке удалили правый глаз: его выбило стеклом, и врачи сказали, что ничего сделать нельзя. Стекла попали в рот, и пришлось зашивать рану возле рта. В момент удара была пробита лобная кость, и осколки стекол проникли в мозг. Никто не мог сказать, насколько сильно поражен мозг, какие центры задеты, выйдет ли дочь после операции из комы…
Мы с мужем не находили себе места под реанимацией. Плакали, молились. Мне казалось, что все это происходит не со мной. Муж давно водит, ездит аккуратно. Я всегда была уверена: с нами на дороге никогда ничего страшного не случится. И теперь не могла до конца осознать, что за дверью операционной — моя Настя.
Выйдя из операционной, врачи сказали одно только слово: «Надейтесь… » Дочку увезли в палату реанимации. Нас к ней не пускали. Кто-то из моих подруг попросил знакомого священника, чтобы он пришел в палату и помолился за Настеньку, за ее выздоровление. Но священника не пустили. Потом мы узнали, что врачи ему сказали: «Она безнадежна… »
Я была в таком нервном напряжении, что не могла уснуть несколько дней. А когда отключилась на пару часов, ко мне во сне пришла Настя. В новом белом платье (у нее такого не было), с белыми бантиками. Красивая… Но такая грустная. «Доченька, — спрашиваю, — почему ты грустишь?» — «Мама, — отвечает, — посмотри, у меня там глазика нет… » Дочка пролежала в коме семь дней. Смотреть на нее без содрогания было невозможно. Один глаз ей удалили, а второй, уцелевший, все время приоткрыт. Начала пересыхать роговица, и, чтобы сохранить глаз, его зашили. Лежит она с этим зашитым глазиком, а на втором, удаленном, повязка. И вдруг на восьмой день приходит в себя. «Мама!.. » — зовет.
Я говорю: «Привет, моя лапочка!.. » Она тихо: «Как там Сашуня?» Мы замерли от счастья: раз спрашивает о братике, который был рядом с ней в момент аварии, значит, мозг не поврежден!.. «С ним все в порядке, — отвечаем. — И с тобой будет все хорошо… » Но Настенька больше ничего не говорила. Придя в себя, молчала еще две недели. Уцелевший глаз по-прежнему был зашит. Потом ее отправили в столичный институт нейрохирургии, где из мозга вытащили остатки стекла, осколки лобной кости и удалили гематомы. Профессор Орлов и врач Плавский, проведшие операцию, сказали: «Мы сделали все, что обещали. Теперь она — в руках божьих… »
«После случившегося дочка стала… читать чужие мысли»
Домой, в село, Светлана с Настей, которой сняли швы с глаза, вернулись из Киева перед Новым, 2008-м, годом. Родители сравнивают этот год с адом. Дочка по ночам плакала, кричала. Когда родные спрашивали, что у нее болит, не отвечала. Девочка ничего не ела и не пила. Сильно похудела и в десять лет весила всего 18 килограммов. Она не могла ходить и по-прежнему не разговаривала. Только через три месяца, в марте, задала вопрос: «Что со мной?» Ей рассказали, что на нее наехал пьяный водитель. После этого Настя опять замолчала — еще на три месяца.
- Я уволилась с работы, чтобы быть рядом с Настей, — продолжает Светлана. — Мы не знали, сможет ли она ходить, будет ли разговаривать. Старались заниматься с ней каждый день. Через полгода Настя первый раз встала с постели. И сразу попробовала… побежать. Но была настолько слаба, что тут же упала. Папа успел ее подхватить. Мало-помалу дочка начала и разговаривать. Но лицо… Мы не знали, как ей сказать, что оно очень изменилось. На улицу Настя не выходила (мы живем в частном доме, и дочка гуляла во дворе), поэтому не могла видеть реакцию окружающих. Мы спрятали все зеркала в доме. Но потом я сказала мужу: «Саша, надо открыть дочке правду… »
Когда Настя увидела себя впервые в зеркале через десять месяцев после аварии, заплакала: «Мама, это я? Я же была красивая! А где мой глаз? Почему вместо лба яма?» Я стала ее успокаивать: «Настечка, не волнуйся! Это все восстановится! Сейчас медицина идет вперед, и мы обязательно все исправим!»
Первое, что нужно было сделать, — восстановить лоб, — продолжает Светлана. — В результате аварии была выбита часть лобной кости, и на лбу образовался провал, прикрытый тонкой кожей. Дочка очень этого стеснялась. Когда шла на улицу, повязывала бандану. «Мама, — часто говорила, — надоело в бандане ходить. Я хочу косички, бантики!» Наконец в столице Насте сделали несколько операций. Сначала нарастили кожу у нее на руке, а потом этот лоскут пересадили на лоб, где на место выбитого куска кости поставили титановую пластину. Этот лоскут на лбу пока еще очень виден. Видны и швы. Уже надо делать пластическую операцию. Может быть, не одну. Но на это нет денег.
До трагедии Настя была живым, подвижным ребенком, защитницей брата. Много читала. После аварии на втором, уцелевшем, глазу у нее осталось всего 10 процентов зрения. Когда дочка первый раз взяла книжку, а буквы стали расплываться, очень расстроилась: «Я даже читать не могу!» Но потом понемногу приучилась читать — с очень близкого расстояния. Вместо выбитого глаза у Насти протезик. Дочка к нему привыкла. Но его же нужно иногда доставать и промывать. Настечке это очень неприятно. Я тоже переживаю не лучшие минуты, когда мою протез глаза собственного ребенка. У Настеньки были такие чудесные серо-зеленые глаза…
Дочка до аварии писала стихи. Теперь жалуется: «Мама, голова почему-то пустая. Не могу придумать ни строчки!» Она ходила в художественную школу, и ее работы хвалили. Теперь же рисует, как обычный ребенок. Эта трагедия убила все ее таланты. Правда, взамен пришел необычный дар — Настя стала… читать мысли.
- Как вы это заметили?
- Однажды я стояла и размышляла, брать ли зонтик. Тут слышу, как Настюха говорит: «Мама, не сомневайся, бери… » Думала, простое совпадение. В следующий раз искала, ничего Насте не говоря, книжку. Дочка из другой комнаты подсказывает: «Мама, книжка упала за диван… » Или вот я часто переживаю: «А если пластические операции не помогут и шрамы останутся навсегда? Как сложится ее жизнь в нашей стране?» Ведь мы, чтобы обеспечить детям лучшее будущее, собирались выезжать в Канаду, готовили документы, но после того как Настенька стала инвалидом, эта возможность для нас закрыта. Чтобы находиться рядом с дочерью, я ушла с работы (была медсестрой в детсаду). Семью кормит только муж, он мастер облэнерго. Еле сводим концы с концами… И вот как-то увязла я в этих грустных мыслях, а Настя подошла ко мне, обняла и говорит: «Мама, выбрось плохие мысли из головы… А шрамы — рассосутся». Я просто оцепенела вся. Начинаю расспрашивать дочь, как она читает мои мысли, давно ли это у нее. Но она ничего не хочет говорить. Видно, сама боится этого неожиданного дара.
- В школу девочка ходит?
- Учится на дому. Учителя говорят, что после пережитого она еще хорошо занимается.
«Мы были потрясены таким мягким решением суда»
- Слушания суда переносились шесть раз, — рассказал «ФАКТАМ» отец Насти, 35-летний Александр Спиридонов. — На суде водитель каялся. Говорил: «Я виноват. Делайте что хотите… » Приднепровский районный суд Черкасс, учитывая, что Кравченко раскаивается, характеризуется положительно, ранее не был судим, имеет несовершеннолетнего сына и частично возместил убытки, 19 мая 2008 года вынес приговор: четыре года лишения свободы с освобождением от наказания на три года без лишения права управления транспортными средствами. Были вынесены решения взыскать с предприятия ОАО «Черкасская нефтебаза», которой принадлежал бензовоз, и самого Кравченко материальный ущерб в качестве компенсации за наш разбитый автомобиль и лечение дочки. Мы, конечно, были потрясены таким мягким решением. Ведь водитель нефтебазы совершил аварию в пьяном виде, а ребенок получил непоправимые увечья. Но суд решил, что «перевоспитание» подсудимого может проходить без изоляции от общества. Оставшись на свободе, Кравченко выплатил еще три раза по двести гривен и… исчез.
Мы подали апелляцию. Прошло несколько судов. В сентябре тот же Приднепровский суд вынес такое же решение, как и в первый раз… Мы остались один на один со своей бедой. Стоимость предыдущего лечения частично оплатила нефтебаза, дальше мы занимали деньги и лечили ребенка за свой счет. Впереди пластические операции, операции по восстановлению зрительного нерва на уцелевшем глазу… Непонятно, кто ответит за потерянное здоровье нашей дочери.
- Водителю присудили возмещение морального ущерба в сумме 270 тысяч гривен, — рассказал адвокат пострадавшей стороны Максим Драч. — Понятно, что выплатить эти деньги он не сможет, потому что у него есть только квартира, и та не приватизирована. Наложен, правда, арест на старый «Москвич», но вряд ли за него можно выручить много. За время лечения водитель выплатил семье пострадавшей четыре тысячи гривен, после чего… пропал (на лечение Насти родители потратили около 50 тысяч гривен. — Авт. ). Он скрывается, хотя находится на подписке о невыезде. Официально мужчина не числится ни на одной работе. Участковый дважды выходил на место, искал его, исполнительная служба подавала на возбуждение уголовного дела по уклонению от исполнения решения суда…
На данный момент мы подали иск в суд против Черкасской нефтебазы, потому что дальше девочку нужно продолжать лечить. В Черкасском районном суде уже прошло два слушания.
- Насколько мне известно, во встречном иске нефтебаза просила не признавать ее ответчиком по данному делу. Там считают, что сделали все, чтобы упредить трагедию: перед выездом врач осмотрел водителя и не обнаружил нарушений здоровья, в том числе и признаков алкогольного опьянения.
- По закону собственник источника повышенной безопасности обязан компенсировать ущерб, который причинен этим источником. У нас еще осталось много вопросов к нефтебазе. Как проводился медосмотр? Кто давал указание выпускать водителя на линию? Если в шесть утра он был трезвый и вез бензин, то почему в 11 утра уже пьяный вываливался из машины, как утверждают свидетели?
Я пыталась связаться с водителем злополучного бензовоза, но в какое бы время суток не звонила, его домашний телефон молчит.
Родители девочки очень переживают. За какие деньги лечить искалеченного ребенка? Но от Насти свое настроение скрывают. Слава Богу, девочка уже отошла от потрясения, к ней вернулся ее боевой и веселый нрав. Отгоняя от ног маленького пса Амурчика, она с удовольствием отвечает на мои вопросы.
- Настя, — спрашиваю, — если бы ты увидела этого водителя, стала бы ему что-то говорить или прошла бы мимо?
- Звєсно, стала б. Сказала б: «Здраст∙, дядя! Навєщо ви таке зє мною зробили? I чого пили, є чого за руля того сєдали? Я ж могла загинути. Хєба ви про таке не думали? У вас же самого ∙ дєти!» У мене ж ранєше є глазєк був, є лобєк. А що тепер? Усє дєти питають: «Що з тобою сталося?» Я ўм вєдповєдаю: «Дядько п'яний скалєчив. I я вже трєшечки не та Настя».
- У тебя есть какие-то мечты?
- Мрєю про поўздку на море. Ста∙ш у ту воду, є так нєжкам добре… Але зараз нема∙ грошей на море, мене ж треба лєкувати. Щоб допомогти батькам зекономити грошє, можу нєчого не купувати, а потєм не втримаюся, є як накуплю: мармеладок усєляких, шоколадок… Я є про книжку мрєю: таку величеньку, з картинками, є про єграшку м'якеньку. Хоч я вже дєвчинка доросла, менє в липнє 12 рокєв.
- Мама говорит, раньше ты часто плакала, не могла прийти в себя после аварии. Зато сейчас совсем другой ребенок!
- Я вже змирилася з тим, що сталося. Переплакала, а тепер я весела, кожен день бєгаю. Сонечко свєтить, таке щастя! Я хоч вся в шрамиках, хоч лобика є ока не стало, дякувати Господу, що залишилася жива. Є я так з того радєю…
P. S. «ФАКТЫ» и дальше будут следить за судьбой нашей героини. Кто хочет поддержать и подружиться с Настей и ее родителями, может позвонить по телефону: (8-0472) 30-49-79
990Читайте нас у Facebook
