Экс-главред "Дождя" Михаил Зыгарь: "Мой коллега Иван Сафронов пришел от врача домой и... выпал из окна"
Свою карьеру Михаил Зыгарь начинал как военный корреспондент. Десять лет он работал в газете «Коммерсантъ», делая репортажи из самых горячих точек Ирака, Ливана, Палестины, Судана, Узбекистана. Затем стал заместителем главного редактора в русском варианте журнала «Newsweek», потом — главным редактором единственного в России независимого телеканала «Дождь», где проработал шесть лет. Уволился после выхода книги «Вся кремлевская рать», в которой рассказал о современной российской политике.
О том, почему покинул пост редактора единственного независимого телеканала в России, о Путине, манипулирующем своим народом и общественным мнением, Михаил Зыгарь рассказал на встрече с украинскими журналистами на мультимедийной платформе FEDORIV Hub.
— Мне очень повезло как журналисту, — говорит Михаил Зыгарь. — Потому, что начал заниматься медиабизнесом в 2000-е годы. Ошибочно считать, что более удачными для этого были 90-е. Именно с начала 2000 года в журналистике появились деньги, стало понятно, как СМИ могут зарабатывать, оставаясь при этом относительно независимыми. Я попал в тепличные условия. Собственник газеты «Коммерсантъ» Борис Березовский находился в Лондоне и не влиял на издание. Когда он пытался делать это, главный редактор говорил: «Если мы подобное напишем, завтра нас закроют». А в ответ на звонки из Кремля заявлял: «Если мы сделаем так, как вы хотите, Березовский меня уволит». Вот таким образом главный редактор Андрей Васильев лавировал много лет. Я в то время специализировался на путешествиях в горячие точки. Поскольку знал арабский язык, то начал с Ирака.
Однажды совместно с коллегой Иваном Сафроновым готовил материал-расследование о том, что и как Россия продает Ирану. Вечером, заканчивая материал, добавил: «Еще РФ продает комплексы С300 Ирану через Белоруссию». Сначала я предложил разузнать больше деталей по этому факту и дать отдельным материалом. Но Сафронов сказал: «Завтра уже не получится, я улетаю в Абу-Даби». Я тоже уехал в Таллин. Присылать материал из Абу-Даби Иван не хотел. Сказал: «За это мне точно где-то в пустыне прострелят голову». Вернувшись в Москву, он внезапно заболел. Отправился к врачу, пришел домой и… выпал из окна. По официальной версии, это было самоубийство. Но я так не думаю. Примерно через три месяца я уволился из газеты «Коммерсантъ». Уходя, четко понимал, что уже нет никакой независимости.
— Как вы оказались на телеканале «Дождь»?
— Примерно через полтора года после ухода из газеты меня пригласили на работу. Тогда становилось актуальным онлайн-телевидение, запускались каналы «Коммерсантъ ТВ» и «Дождь», главным редактором которого мне предложили стать. Я согласился, хотя у меня не было тогда ни опыта, ни команды, ничего. Пришлось все начинать с нуля. Это был огромный риск.
Осенью 2011 года у меня возникла странная идея. Приближались парламентские выборы, следить за которыми было скучно и неинтересно, поскольку все было предсказуемо. Я придумал внедрить сотрудников канала в избиркомы. Они отслеживали возможные фальсификации и все, что происходило во время избирательного процесса. Мы устроили такое реалити-шоу. И тут директору канала позвонили из администрации президента Путина: «Что за провокацию вы тут готовите?» А она была не в курсе, что я задумал. «Надо отозвать всех сотрудников из комиссий, это не должно выйти в эфир!» — заявил Алексей Громов из администрации президента. Это было настоящее хамство по отношению к каналу. Перед теми выборами многим редакциям пришлось очень тяжело, сотрудники вынуждены
— Как вы выкрутились?
— К счастью, наша идея участия в избиркомах была поддержана большим количеством людей. Они сами пошли наблюдателями, это стало для них своеобразным хобби. Мы все это показали, поддержали интерес. А через неделю была Болотная площадь.
Через некоторое время, в феврале 2014 года, в эфир вышла программа «Дилетанты». Во время эфира, посвященного годовщине блокады Ленинграда, от телезрителя поступил вопрос: «Стоило ли во время Отечественной войны сдать Ленинград, чтобы спасти десятки тысяч жизней?» Это был вечер воскресенья, прайм-тайм. Оказалось, что чисто случайно программу смотрели Лариса Долина, Олег Газманов, Валерия с Иосифом Пригожиным, Сергей Минаев. И все они одновременно начали писать в «Твиттере», выплескивая свое возмущение. Мы не знали, как себя вести — извиняться или обороняться. Поэтому сделали и то и другое. В понедельник уже последовало официальное заявление, осуждающее телеканал «Дождь». Я написал письмо зрителям, заявив, что это травля. Но на нас со всех сторон посыпалось: «Ах, они хотели сдать Ленинград фашистам, а теперь еще и прикрываются!» Нас называли фашистами. В течение месяца нам отключили 25 важнейших кабельных и спутниковых операторов, лишив 90 процентов аудитории. Это было началом такой интересной игры в зависимость и независимость.
— Как это?
— С нами боролись изощренно, отстреливая по одной ноге: сначала лишили аудитории, потом рекламодателей. Канал остался без денег. Люди, даже те, кто особо не смотрел нас, были возмущены фактом травли. Народ нас поддержал, всего за неделю собрав около двух миллионов долларов. И мы выживали. Даже тогда, когда нас выгоняли со студии, а Госдума приняла закон, запрещающий рекламу на платных телеканалах. Мы сделали платную подписку на канал и получили феноменальный результат, который невозможно было просчитать.
Это было связано с Украиной. Мы первыми в России дали информацию о гибели псковских десантников на востоке Украины, где развернулись серьезные военные действия. На расследование этой темы я направил почти всех наших журналистов. Они находили родственников погибших ребят, копали много информации. В течение первой недели число подписчиков выросло в три раза! Мы стали единственным в Российской Федерации СМИ, из которого родственники военных могли узнать правду. А мы сделали для себя вывод: зависимость от аудитории — самая лучшая зависимость, она дает возможность не считаться с коммерческим отделом, не внедрять кулинарные и развлекательные шоу. Некоторое время я был просто счастлив.
Но и зритель ведь, если он платит, начинает диктовать свои условия и спрашивать с нас. Первый конфликт с аудиторией у нас случился осенью, когда проходили региональные выборы в России. Обычно телевизионщики освещают их так: показывают карту и по ней объясняют по регионам, где какая явка, кто как голосовал, кто победил… Мы тоже карту показали. И тут наши зрители возмутились: «А Крым где? Он же наш». Невозможно было доказать, что аннексия Крыма незаконна, СМИ не имеют права такое освещать, поскольку за это предусмотрена криминальная ответственность — до двух лет тюремного заключения для главного редактора. Но это никого не волновало.
— Ведь ваш зритель должен был это понимать?
— Аудитория не всегда однородна, отсюда и разная зависимость получается. Аудитория не любит, когда ей показывают что-то новое, к чему она совершенно не привыкла. Получалось, что мы должны прислушиваться к тому, чего хочет зритель, и давать ему это. Иначе он нас не примет. Независимость — это такая борьба, которую на самом деле невозможно выиграть.
— Кто такая «кремлевская рать»? Что-то вроде наших «любих друзів»?
— Эта книга о том, что Путина сильно идеализируют, думая, что он придумал такой великий план. Но это вовсе не так. Практически на всех совещаниях перед аннексией Крыма Путин говорил: «Нам что-то срочно нужно делать с Украиной, иначе мы ее потеряем». Заранее он лично ничего не планировал. Вокруг Путина вращается огромное количество людей, которые пытаются угадать его мысли и угодить. На данный момент у Путина два астральных близнеца, которые думают и говорят, как он. Это глава администрации президента Сергей Иванов и секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев.
— У нас многие политики утверждают, что захват Крыма, как и восточной Украины, готовился долго и планомерно.
— Сейчас уже известны многие детали того, как проводилась операция. Сначала в Крым поехал многолетний помощник Шойгу Николай Белавенцев, который искал свое доверенное лицо. Единственным, кого знали тогда и кто мог бы быть надежным пророссийским ставленником, был Грачев. Но дедушка оказался не готов к такой роли. Буквально за неделю его спешно заменили на другого товарища… Это похоже не на план, а на действие по обстоятельствам и убеждениям. Вот у Путина такое ощущение, что он все знает. Считает, что украинцы и россияне — один народ, и граница между государствами просто какая-то нелепость.
Путин считает, что это на Россию напали. Причем несколько раз. Первый раз — в 2004 году на Майдане. Американцы вмешались в наши общие внутренние дела, пришли к нам в дом и стали диктовать свои правила. Тогда Путин активно приезжал в Украину, раздавал интервью, был на параде, где Янукович пытался угостить его конфеткой. Но у них ничего не вышло, хотя были потрачены огромные суммы денег. Но «враг» оказался более хитер, силен и потратил еще больше.
— В эти сказки невозможно верить бесконечно. Что должно случиться, чтобы Путина «ушли» с его поста?
— Мне сложно делать такие прогнозы. Думается, сам Путин не такой уж и демонический, этот образ слишком преувеличен. Последние пять лет российской политики связаны с соцопросами. Все делается с оглядкой на их результаты, на то, чего хотят избиратели. И происходит все не по воле одного человека. Считаю, это попытка управлять тем, чего хочет толпа. Политики иногда меняют жизнь своей страны, как например, Шарль де Голь, который проявил политическую волю. Путин же никогда не пытался изменить общество кардинально, на самом деле за все годы он так и не провел реформы, кроме каких-то шагов, приемлемых для большинства населения.
И новости для населения должны быть соответствующими. Серьезные новости никому не интересны, они не нужны. Необходимы эмоции. В итоге на суть никто не обращает внимания, народу все равно. Сейчас внутренние новости России скучны.
— В России не препятствуют реализации вашей книги?
— Нет. Она свободно продается. Наверное, потому, что мой вывод такой: нет вселенского заговора, а есть цепь идиотических совпадений, которые и определили дальнейшие события в Украине и России. Видимо, когда эту книгу наверху прочли, решили: «Ок».
Фото в заголовке из соцсетей
4830Читайте нас у Facebook
