«не все же в лондон гостей приглашать,теперь в шишаки будут ездить со мной», -
Российский художник с мировым именем Никас Сафронов купил недавно хату в маленьком райцентре Шишаки на Полтавщине и взял в аренду два гектара земли. Теперь раз в три месяца собирается приезжать сюда на отдых вместе с друзьями.
- Не все же в Лондон гостей приглашать, — шутит художник.
В прошлое воскресенье, когда жители Шишаков праздновали на стадионе День поселка, состоялось «вливание» Никаса Сафронова в коллектив. В торжественной обстановке он передал председателю поссовета Василию Магде несколько довольно дорогих сувениров, привезенных из Великобритании.
«Моя муза Маша — большая и ленивая, все время спит, но зато не мешает мне»
- Никас, вы действительно прямо из Лондона?
- Да, там в российском представительстве принц Чарльз открывал мою персональную выставку. Это высокая честь для меня.
- С сыном виделись?
- Был период, когда мы со Стефано не общались. Это длилось целых шесть лет. Но теперь мы в хороших отношениях. Сын (он постоянно живет с моей бывшей супругой в Лондоне, ему уже семнадцать) присутствовал на открытии выставки, и ему, я видел, было приятно, что наследник королевского престола говорил лестные слова в адрес его отца. Правда, внешний вид Стефано сильно отличался от дресс-кода собравшейся публики. Все мужчины были в смокингах, а мой сын пришел в джинсах и свитере.
- Вы помогаете ему материально?
- Конечно.
- Стефано передался ваш талант?
- Во всяком случае, он занимается рисованием.
- Ваша любвеобильность известна. Нередко представительницы женского пола заявляют о том, что вы приходитесь отцом их детям. И четверых, насколько я знаю, вы действительно признали. Кто же сейчас является музой художника?
- Маша. Ей тридцать лет, она из Пензы, провинциалка. Она большая и ленивая, все время спит. Но зато мне не мешает, и мне это нравится.
- А кто же тогда ухаживает за вами?
- Ухаживают другие. У меня есть две женщины, которые готовят и убирают.
- Вы поселили Машу в своей роскошной трехэтажной квартире в центре Москвы?
- Нет, я перебрался жить к ней.
- Позвольте, можно уточнить, сколько жилья за вами числится?
- Дом в Лондоне, квартира в Москве, в которой сейчас не живу, и вот теперь хата в Шишаках. Есть еще развалины старого замка в Шотландии, купленные мной уже давно. Места похожи на здешние. Но там все чужое, все-таки другая страна…
- Надеюсь, в Шишаках вы будете чувствовать себя как дома — в этом живописном уголке многие москвичи имеют дачи.
- Но я-то как раз не очень стремлюсь общаться с ними. Я вообще потрясен, что они и ЗДЕСЬ есть!
«Заведу коров, которых сам буду доить — этому я научился еще в детстве, когда ездил в деревню к бабушке»
Полуразрушенная хата, обложенная кирпичом, на заросшей лесной опушке возле Ворсклы недалеко от центра Шишаков, собственником которой стал Никас Сафронов, как говорится, слова доброго не стоит. Крыша провалена, все окна выбиты, печка разрушена. Однако художник в восторге от природной идиллии:
- Все тут восстановлю. Вот здесь у меня будет тропинка к речке, а тут поставлю мольберт. Заведу овец и коров, буду пить парное молоко…
- Кто же коров будет доить?
- Да сам и буду. В детстве я ездил к бабушке в деревню, там и научился.
О существовании места необычной красоты в Шишаках Никас впервые услышал лет четырнадцать назад от артистки Раисы Недашковской.
- Я как-то сказал ей, что с детства мечтаю побывать на земле Гоголя, и Раиса ответила, что покажет одно чудесное место на Полтавщине, которое мне понравится. Каждый год после этого она мне рассказывала о своей хате «близ Диканьки», но съездить туда у нас все не получалось. Откровенно сказать, я не мог даже запомнить название «Шишаки» и не очень-то понимал, о чем Рая говорит. Но весной этого года, накануне празднования двухсотлетия со дня рождения Николая Гоголя, я оказался в Полтаве. Заодно решил присмотреть себе хату в этих краях. Мне показали три места в Миргородском районе, однако ни одно мне не понравилось, и я уже собирался уезжать. Но перед отъездом в селе Гоголево Шишакского района, где находится музей-усадьба Николая Васильевича, люди, принимавшие нас с писателем Анатолием Трушкиным, решили показать плотину. Машина остановилась на берегу Ворсклы, и мне понадобилось отойти в лес. Там все было завалено мусором, затянуто паутиной, но вдруг мое сердце начало колотиться, как будто я попал в какое-то магическое место. И тут вижу сквозь паутину залитую солнцем поляну, а на ней — дом с круглым колодцем. И понимаю: это именно то, что мне нужно. Тогда я вернулся к компании, забрал Анатолия Трушкина, и мы поехали к Василию Ивановичу, председателю поселкового совета. Трушкин представил меня. «Да, что-то слышал о таком», — сказал Василий Иванович. «Хочу купить у вас одну заброшенную хату», — заявил я председателю, выставив на стол горилочку и сальце. «Но та хата не продается, она Райке принадлежит», — ответил Василий Иванович и стал искать какую-то визитку. Нашел, я смотрю, а на ней фамилия Раисы Недашковской написана. Конечно, я с Раей созвонился, и она любезно продала мне свою недвижимость.
- За сколько, если не секрет?
- За символическую цену.
Хотя, по мнению местного населения, художник заплатил дорого. Говорят, будто артистке он пообещал одну из своих картин. А полотна кисти Никаса Сафронова дешево стоить не могут.
«Пишу иконы и дарю их церквам. Для меня это искупление за то, что беру деньги за свои картины»
- Никас, зачем вам, в самом деле, развалюха в такой глухомани?
- Здесь все пропитано Гоголем! Я буду жить в потрясающе красивом и мистическом месте! К тому же я ведь родился в бараке, долго жил в коммуналке, теперь мне хочется пожить на природе в одиночестве. В природе все красиво и гармонично. Я хочу видеть, ощущать все это. К счастью, в лесу нет соседей. Моей соседкой будет только река. Говорят, весной, когда вода в ней поднимется, то захватит и мой участок. В мое отсутствие присматривать за хатой будет Толик, один из местных мужиков. Не пойму лишь одного: кому понадобилось ломать в ней печку?
- Но коль вы собираетесь ставить здесь мольберт, то это предполагает работу…
- Писать для себя картину — это как любить женщину. Это может быть и в тягость, и в радость. Все зависит от того, какая женщина.
- А говорят, вы пишете картины только на продажу…
- К сожалению, у меня ничего не остается. Но есть работы, выполненные на заказ, и есть те, которые художник пишет для души.
- И что, ни разу не пожалели о проданных полотнах, которые писались для души?
- Самой дорогой для меня была «Ностальгия». Я написал ее очень быстро — то ли в 1984, то ли в 1985 году — и подарил одной девушке-шотландке, с которой тогда встречался. О чем до сих пор сожалею. С девушкой мы расстались, а я, сколько ни пытался воссоздать ту картину, не смог повторить ее. Там была такая энергетика! Такая мистика!
- Самая высокая цена, за которую продавались ваши работы…
- Девятьсот восемьдесят пять тысяч долларов, на аукционе в Гонконге.
- Вы, безусловно, мастер мистических полотен. Неужели это Гоголь так на вас подействовал?
- Представьте себе! Он заставил меня фантазировать. У нас с ним много общего, начиная от имени. Не зря, видимо, меня всю жизнь тянуло туда, где родился Николай Васильевич. Я побывал в Свято-Николаевской церкви в Диканьке, в которой крестили будущего писателя, и пообещал подарить ей икону Святого Николая.
- А это правда, что иконы вы пишете ради искупления грехов?
- Да. Для меня это как искупление за то, что беру деньги за свои картины. Даря церквам иконы, таким образом, изменяюсь сам. А с собой всегда беру в дорогу две маленькие иконки — Пресвятой Богородицы и Николая Чудотворца, которым я молюсь. Кстати, на древнееврейском «Софрон» означает «У Христа за пазухой».
«Украинские таможенники требовали у меня взятку пятьсот долларов, называя это налогом в доход государства»
- Среди людей, портреты которых вам приходилось писать, довольно много артистов, политиков. А с кем из политиков вы дружите?
- С кем дружу? (Надолго задумывается. ) Я со многими просто знаком.
- Вы как-то рассказывали, что бывший Президент Украины подарил вам дорогое пальто. Еще не сносили?
- Пальто в самом деле отличное. Но я его еще ни разу не надевал, так же, как и Леонид Данилович. А вот подаренные им наручные золотые часы ношу.
- А на «Феррари» стоимостью полмиллиона долларов, которую получили в подарок от короля Брунея, ездите?
- Нет, продал за полцены.
- Можно сказать, что миллион долларов для вас — копейка?
- Как известно, никого не интересует тот, кто ищет миллион. Всех интересует тот, кто его нашел. Но у каждого свое восприятие этой находки. Вот Маша, например, нашла свой миллион в моем лице. А я все еще ищу его в своем творчестве. Знаете, я никогда не думаю о деньгах, когда пишу картины. Может быть, поэтому они и приходят ко мне. И без сожаления раздаю деньги тем, кто в них нуждается. Меня покойная мама учила: «Если ты получил три копейки, одну отдай нищему». Я отдаю две…
- Наверняка многие пытаются заработать на вас. Вы спокойно к этому относитесь?
- Взятки принципиально не даю! Вот и сегодня украинские таможенники требовали у меня взятку пятьсот долларов за сувениры, которые я привез в Шишаки. Ну, понятно, они это называли «налогом в доход государства». Но только за что брать? Хорошо, подошел один человек, который узнал меня, и мне дали добро на пересечение границы.
В другом случае пришлось обращаться за помощью к украинскому правительству. Тогда мои картины ехали на выставку в Одессу в сопровождении доверенного лица, а гаишники остановили машину и начали требовать деньги за работу эксперта, которого они якобы собирались вызвать для оценки груза. С тех пор сам за руль машины в Украине не сажусь, меня по вашим дорогам возят друзья.
- Случались ли мистические истории с вашими работами?
- Однажды мужчина, потерявший в автокатастрофе жену с дочкой, заказал их общий портрет. Я очень долго писал картину, она не получалась, но все же сделал. А спустя год клиент позвонил и сообщил: вся картина потекла, смылась, только лица остались. Наверное, погибшие не хотели, чтобы их писали.
- Под конец традиционный вопрос: над чем вы сейчас работаете?
- Пишу портрет короля одной маленькой европейской страны. Это заказ. Параллельно работаю еще над несколькими портретами, делаю композицию для одного дома. В общем, работа у меня есть…
1134Читайте нас у Facebook
