«после каждого избиения он кричал: «запомни, ты — никто! « и плевал мне в лицо»
Об этом громком происшествии, всколыхнувшем весь Днепропетровск, наша газета писала в октябре 2008 года. Напомним читателям, что вечером одного из выходных дней на жилмассиве Победа было совершено нападение на семью Барушевых — тяжелейшие ножевые ранения получили глава семейства, его жена, дочь и случайно оказавшийся в гостях сотрудник хозяйки дома. 31-летнего бизнесмена Юрия Московченко, который совершил это преступление, задержали уже на следующее утро. Но еще долго находившиеся в разных больницах потерпевшие жили в страхе — их мучителю столько раз удавалось избежать наказания, что они уже не верили в избавление. Действительно, многие газеты сообщили тогда, что инцидент — не более чем обычная семейная разборка: невеста, мол, поднесла жениху «гарбуза», вот он и обиделся. А состояние аффекта, то есть сильного душевного потрясения, как известно, является смягчающим вину обстоятельством. Но следствие, к счастью, сумело не только разобраться в бурной биографии бизнесмена, но и противостоять давлению, которое оказывали его покровители…
Своих жертв садист брал на жалость: мол, я детдомовец, сам в жизни пробиваюсь
Слушая осенью прошлого года сбивчивые рассказы Анатолия Николаевича Барушева, его жены и дочери, я даже засомневалась в их достоверности: уж больно невероятным выглядело всемогущество некоего бизнесмена, который больше года преследовал, избивал, держал взаперти их дочь Олю, угрожал им самим, разнес их дачу, разбил автомобиль. Все обращения семьи в милицию в лучшем случае заканчивались смехотворным штрафом. Между тем садист настолько распоясался, что однажды избил свою жертву ногами прямо на улице, после чего она попала в больницу. В следующий раз привез ее на кладбище, где, под угрозой закопать в свежевырытой могиле, потребовал полного послушания. Успешная и красивая девушка (Оля работала менеджером в одной из фирм и получила на конкурсе титул «Вице-мисс Днепропетровск») превратилась, по словам ее начальника, в подобие зомби: не могла работать, общаться, прятала от коллег покрытое синяками лицо и в итоге уволилась.
Все попытки прекратить отношения с Юрием — Оля даже в присутствии его приемного отца вернула подаренные украшения — ни к чему не приводили. Садист словно прикипел к своей жертве, то угрозами, то шантажом требуя любви.
- В самом начале знакомства он и дочке, и нам понравился, — сетует Анатолий Николаевич. — Чуть ли не со слезами на глазах рассказывал о своей детдомовской судьбе, о том, как пробивался в жизни, чтобы стать бизнесменом, иметь свое жилье. Мы уже и к свадьбе начали готовиться. Когда же выяснилось, что дочь живет с ним из страха, забрать ее из этого ада оказалось очень сложным. Нам просто житья не стало от него, приходилось даже в больнице дочку охранять.
Артистизму и изобретательности этого человека действительно нужно отдать должное. Раздобыв поддельные корочки внештатного сотрудника милиции, автомобильную мигалку и… одинаковые номера на два своих автомобиля, он представлялся то сотрудником СБУ, то милиционером. И на самом деле умудрялся каким-то непостижимым образом избегать любой ответственности. Окончательно сломил Олю его рассказ о прежней девушке Яне: за непослушание он якобы утопил несчастную в болоте. Наведя справки, Оля с ужасом узнала, что жительница улицы Калиновой под такой фамилией действительно числится в розыске и даже ее мама не знает, куда пропала дочь.
Ясность в эту историю внесла статья в газете «ФАКТЫ» за 14 октября 2008 года. Описывая трагическое происшествие в квартире Барушевых, я упомянула и о пропавшей Яне К. Через неделю в корпункте газеты раздался звонок: «Это Яна. Я жива и хочу рассказать вам об этом человеке».
«На звонок по телефону приемного отца Юрий ответил: «Сейчас занят, Яну бью — минут через двадцать освобожусь»
Мы разговаривали с Яной в квартире Барушевых еще до суда над Московченко. Чем он закончится, никто не знал, поэтому девушка сохраняла строжайшую конспирацию и даже телефона своего мне не дала: «Я собственной матери год не звонила из страха, что он вычислит, где я нахожусь». Воспоминание об одиннадцати (!) годах, проведенных в доме Московченко, давались ей с таким трудом, что девушка не могла удержать в дрожащих руках чашку с чаем. Пришлось Олиной маме отпаивать ее валерьянкой.
- Мы познакомились, когда я заканчивала школу, — вспоминает Яна. — Пошли с подружками гулять, а он работал охранником в кафе и привязался к нам на улице. Поначалу мне Юра даже понравился — такой веселый, остроумный, ухаживал красиво. А когда рассказал, что он детдомовский, квартиру снимает, сам себя обеспечивает, так жалко его стало. Родителям моим он тоже понравился, и мы стали встречаться. Я оказалась в настоящем рабстве так неожиданно и стремительно, что даже не успела оглянуться…
Придя однажды к Юре в гости, Яна увидела, что здесь недавно была женщина. Семнадцатилетняя девочка ответила на это в соответствии со своим возрастом: пошла на дискотеку с парнем из техникума, где тогда уже училась. Узнав об этом, Юрий жестоко избил ее в своей квартире. И домой больше не отпустил. На следующее утро, порвав ее конспекты и документы, он объявил, что учиться она дальше не будет. Конечно, родители и сама Яна пытались бороться. Замазывая синяки на лице, девушка еще пару месяцев тайком бегала на лекции, а ее родители, узнав об очередном избиении дочери, даже подали заявление в милицию. Все тщетно! В ответ на это Московченко порезал и поджег дверь родительской квартиры, а самой Яне пообещал, что в роддоме, где должна была вскоре рожать ее сестра, ребенка придушат. Во всемогуществе своего мучителя Яна уже убедилась: два суда, которые состоялись по заявлению ее родителей (Юрий успел не только попортить имущество, но и избить тещу), присудили хулигану по… 54 гривни штрафа. Пытался вступиться за свояченицу и муж сестры Максим, но садист при Яне позвонил в милицию и назвал своим друзьям адрес сестры: «Подбросьте туда наркотики». Все это выглядело настолько правдоподобно и страшно, что она поверила. И перестала сопротивляться.
Впрочем, поводов для экзекуций Юрий и без того находил предостаточно. В небольшой однокомнатной квартире, которую он купил, обитали вместе с ним восемь котов и собака. Всех их Яна должна была накормить и убрать после них. В ее обязанности, кроме того, входило приобретение продуктов (строго по отчету), приготовление еды, стирка, глажка, уборка квартиры, мытье машин — к Юре часто приезжали друзья, и, пока они отдыхали, «жена» должна была до блеска натереть их автомобиль. Если хозяин находил хотя бы пятнышко на поверхности, в несчастную «мойщицу» летело ведро. Мог избить и за то, что купила не такую «пепси-колу», что не успела убрать за котиком, который нагадил где-нибудь в укромном уголке, что подозрительно долго говорила с его товарищем. Эти ежедневные экзекуции были для тирана настолько привычными, что на вопрос позвонившего по телефону приемного отца он как-то ответил: «Сейчас занят, Яну бью — минут через двадцать освобожусь». Все попытки сбежать из этого ада заканчивались плачевно не только для нее, но и для родителей: «зятек» являлся к ним в дом и набрасывался с кулаками. После одного из таких конфликтов Янин отец умер от сердечного приступа. И она, испугавшись за маму, окончательно смирилась.
- Мне было дико осознавать, что люди ходят в кино, сидят в кафе, учатся в институтах, — большие зеленые глаза девушки наполняются слезами. — Я жила как в тюрьме, даже на улицу не могла выйти. Только в соседний магазин на 15 минут. С мамой и сестрой встречалась тайком — они приносили кое-какую одежду и обувь, ведь Юрий за 11 лет не купил мне даже носового платка. Понимала, что больше так не могу, но другого выхода, кроме как повеситься, не находила. Он просто сломил меня. Да кто бы такое выдержал! После каждого избиения орал: «Запомни, ты — никто!» И плевал мне в лицо…
«Ну подожди, я выйду!» — прерывал он свидетелей в судебном заседании
Но не зря говорят, что выход есть даже из самой тупиковой ситуации. Когда умер папа, Яна поняла, что жить так дальше просто не сможет. И стала готовить побег. Впрочем, первые две попытки были неудачными. Явившись с ножом к Яниной маме Надежде Захаровне, Юрий просто не пустил ее на работу. «Не выйдешь отсюда, пока не скажешь, где она, — пригрозил. — Я все равно ее достану, когда она на твои похороны приедет. Еще хуже будет». Уже зная, каков этот человек во гневе, женщина испугалась.
- Вы не смотрите, что он такой с виду хлипкий, — сказала на суде Янина сестра Наташа. — Этот тип роту солдат уложит и не вспотеет — просто зверь. Когда он стал угрожать мне и мужу, я написала заявление в милицию. Не успела выйти, он уже звонит и с трехэтажным матом: «Я твое заявление порвал и тебя все равно убью!»
Выдержать такой прессинг не каждому под силу. Буквально вырвав у родных адрес Яны (один раз она уехала в село к родственникам, в другой — сняла квартиру), Юрий вновь и вновь возвращал ее домой. Там экзекуции продолжались с новой силой. Какая-то гадалка сказала ему тогда, что девушка эта с ним жить не будет. После чего он бил Яну с особой ненавистью: «Ах, ты не будешь со мною жить!?» Однажды раскроив ей голову до кости, Юрий вроде успокоился и даже посочувствовал: «Наверное, придется в больнице зашивать»… Через две недели Яна уехала в чем была в чужой город. Даже не предупредив родных. И целый год боялась сообщить о себе — вдруг изверг каким-то образом ее вычислит?
- Я сняла там квартиру и несколько месяцев вообще из дома не выходила, — тяжело вздыхает девушка, — боялась, что меня найдут. А по ночам не могла спать — снилось, что он стоит под дверью.
По сравнению с тяжелейшими травмами, которые нанес Юрий Московченко Оле Барушевой, ее родителям и знакомому, мучения Яны выглядели, наверное, как-то неубедительно. Но даже сама Оля, в течение года испытавшая на себе все особенности характера своего «жениха», была поражена после разговора с Яной: «Как же ты 11 лет смогла такое вытерпеть?»
В судебном заседании, которое продолжалось более месяца, потерпевшие до последней минуты не верили, что этот человек понесет наказание. Да и сам он, похоже, так уверовал в собственное могущество, что-то и дело прерывал свидетелей: «Ну подожди, я выйду!» Не забывая при этом повернуться к судье: «Ваша честь, это не угроза»… Невысокого роста, щуплый и невзрачный, он, наверное, и в жизни исповедовал тот же принцип: слабых унижал, сильных — боялся. Может быть, пытался компенсировать заложенный в детдомовской среде комплекс неполноценности? Cудебные психиатры отметили, что Московченко стремится к демонстративности при конфликтaх, что он вспыльчив и раздражителен, но в то же время умеет контролировать ситуацию. И отговорки, что в тот вечер у Барушевых он был словно в тумане, — просто попытка себя выгородить.
Феномен семейного тирана, действительно, мало изучен. Почему среди друзей и сослуживцев человек ведет себя вполне адекватно (кстати, и приемный отец, и свидетели со стороны подсудимого подчеркивали, что он очень милый и добрый), а в общении с женщинами превращается в настоящего садиста — не знает, наверное, никто. Иначе от этих метаморфоз давно бы уже придумали лекарство.
Впрочем, от подлости и жестокости, как известно, излечить невозможно. Государственный обвинитель Оксана Демеш, участвовавшая в этом громком судебном процессе, отметила, что подсудимый даже не раскаялся и не попросил прощения у женщин, которых он истязал, у их родителей, которых преследовал, у искалеченных им людей. Лицо Московченко смягчалось лишь тогда, когда он говорил о себе, о своем тяжелом детстве.
Может быть, в этом и кроется подоплека его поступков? Выместить накопленные в детстве зло и обиду на тех, кто сильнее тебя, наверное, все-таки страшно, а порою и невозможно. Зато на слабых женщинах, на их родителях самоутверждаться вполне удавалось. Наверное, это стало для садиста смыслом жизни и своеобразным увлечением, приносящим радость. Уверовав, что все сойдет ему с рук, он и не заметил, когда переступил черту между самоутверждением и преступлением. А то, что в дом Барушевых он шел именно убивать, суд доказал. В приговоре отмечено: «Умысел на умышленное убийство подтверждается и результатами экспертизы, которая показала: сила ударов была смертельная»…
Сидящие в зале Оля Барушева, ее родители и тяжелее всех пострадавший Алексей Шевченко (которому убийца повредил печень, селезенку и желчный пузырь, едва не перерезал сонную артерию) слушали приговор без всяких эмоций на лице. Возможно, еще не до конца поверив в свое избавление. Зато Юрий Московченко, в течение всего процесса метавшийся в железной клетке, во время чтения приговора презрительно повернулся спиной к судьям и потерпевшим. Мол, подождите, я выйду!
Но выйти ему предстоит только через 14 лет — таков приговор Днепропетровского областного апелляционного суда. Надежда преступника на смягчение приговора не оправдалась — Верховный суд отклонил кассационную жалобу. Сидеть ему предстоит за покушение на убийство. А мог бы быть изолирован и раньше, если бы лет десять назад те, кому положено, отреагировали на крики о помощи 17-летней девочки Яны и ее родителей. Или два года назад услышали мольбы красавицы Оли, превращенной в бесправную куклу. Но за искалеченные женские судьбы у нас почему-то не наказывают…
1298Читайте нас у Facebook
