«отец десятилетней ирины написал в письме: «у дочки под наркозом брали ткани на биопсию, и вдруг выяснилось, что в операционной нет ни перчаток, ни бинта, ни шприцев»
Это письмо Евгения Власова получила несколько недель назад.
«Меня зовут Николай, мне 33 года. Уже несколько лет в нашей семье жизнь идет совсем не так, как раньше. Раком заболела старшая дочка, ей тогда было восемь лет. Сейчас, когда уже многое позади, незаметно для себя вдруг понял, насколько изменилось мое отношение к жизни, к себе, к людям. Никому этого не говорил, даже жене, но тебе почему-то хочется сказать: от бессилия я рычал по ночам, как дикий загнанный зверь. Понимаешь, что счет идет на часы, минуты, секунды, а ты ждешь результат биопсии. И неважно, кто ты: народный депутат, миллиардер, президент США! Ждать нужно десять дней. И ни на минуту меньше. А утром дочка проснется, и нужно жить дальше. И не просто, а так, чтобы она верила: все будет хорошо. Ведь она верит, что папка всесильный…
Никогда не забуду, как разговаривал с «самым главным светилом», и он мне в грубой форме сказал, что надежды нет, ногу нужно ампутировать, а я его напрягаю своими вопросами и «развожу сопли». После этой беседы ночью я помчался в онкоцентр возле Москвы, несколько раз останавливал машину и натирал лицо снегом… Мы хватались за любую возможность, переваривали кучу информации, я увидел множество людей, которые наживаются на таких больных. Слава Богу, в Израиле мы попали к нужным врачам. И прошли через весь этот ад с 16-ю курсами тяжелейшей «химии», операцией… Прошел целый год, болезнь не возвращается, мы регулярно ездим на проверки в Киев и живем сегодняшним днем. Живем намного лучше, чем до этого. Нам сказали, что нужно пережить первые три года, потом десять лет — лишь тогда можно считать, что ребенок вылечился.
Вчера отвез жену с дочкой в Борисполь — они улетают в Израиль. На следующей неделе малышку ждет сложнейшая операция по замене коленного сустава. Сам поехать не смог, потому что это очень дорого. Остался зарабатывать деньги. У нас с женой есть смысл жизни, есть для кого жить. Женя, у тебя та же ситуация, так что «не заморачивайся». Улыбнись и запомни: ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО! Я это знаю, поверь».
Мы созвонились с Николаем. В телефонной беседе он подробно рассказал о своей борьбе с болезнью дочери.
- Я верю, что мой опыт и опыт людей, которые присылают свои истории, поможет тем, кто только сейчас услышал о своем диагнозе, — говорит Евгения Власова. — Очень важно в такой ситуации идти вперед, верить в свои силы, советоваться с врачами, делать все возможное, чтобы болезнь отступила.
«Накануне вылета в Израиль у меня в кармане было всего 50 долларов»
- Однажды дочка пожаловалась, что у нее болит нога, — рассказывает Николай. — После того как в травмпункте сделали рентген, нам посоветовали пройти обследование. Через несколько дней врач позвонила и попросила прийти. В ее глазах почему-то стояли слезы. «Извини, я ничем не могу помочь», — сказала она и посоветовала поехать в Киев. Я связался еще с одним врачом по телефону и прочел ему заключение. «Похоже, предполагают, что у твоей дочери рак», — объяснил доктор. Во время этой беседы я ехал в такси. После последнего слова врача попросил остановить машину… В голове была только одна мысль: «Как это — рак? Откуда? Что мне теперь делать?»
Вспоминая те события, Николай очень волнуется. Не дай Бог пережить подобное…
- Мы поехали в Киев, где сначала назначили день операции по удалению опухоли, которую считали доброкачественной, — продолжает мужчина. — Но буквально сразу вмешательство отменили и дочку направили в специализированную клинику (не хочу ее называть). Но то, с каким отношением мы там столкнулись, не передать словами! Мест не было, поэтому Иру положить не могли, даже врача за ней не закрепили. Каждый день мы приходили на обследование, по несколько часов проводили в очередях… А когда назначили биопсию, которую проводят под наркозом, из операционной вышла медсестра с вопросом: «Бинты, вату, шприцы вы принесли?» Если в больнице этого нет, неужели нельзя было предупредить, чтобы мы все купили заранее? Я помчался по аптекам. Шел снег, а я метался по улицам. Казалось, сердце выскочит из груди! Из-за того, что у врачей не было самого необходимого, увеличивалось время наркоза, под которым находилась моя дочь. Все эти принадлежности обошлись мне всего в пять гривен! Но на этом «сюрпризы» не закончились. Как выяснилось позже, ткани взяли не из того места, поэтому под микроскопом «плохие» клетки не обнаружили. Более того, процедуру провели так «умело», что у дочки треснула кость. Но ей даже шину не наложили… Тогда я взял рентгеновский снимок и отправился в Россию. Там онколог принял меня поздно вечером, после многочасовой операции. Он был уставшим, но не отказался поговорить со мной, изучить данные, которые я привез. Доктор по снимку сказал: «У вашей девочки остеосаркома. Ситуация серьезная, но не безнадежная». Это одна из двух самых сложных форм рака. Но врач так четко все рассказал, что я перестал метаться. Наверное, именно в ту ночь я принял решение как можно скорее ехать за границу.
Прежде чем уехать в Израиль, Николай договорился о проведении еще одной биопсии. Она подтвердила диагноз.
- Как вы выбирали клинику в Израиле?
- Через интернет. Но нам просто повезло. Как оказалось позже, множество мошенников цинично зарабатывают на больных людях. Когда мы были еще в Киеве, мне начали звонить агенты и предлагать лечение в разных израильских клиниках. В Израиле мы познакомились с женщиной, которая попалась на такую удочку. Их с дочкой поселили в квартире и по утрам возили якобы в клинику. Несколько недель она отдавала деньги мошенникам, пока не разобралась в ситуации и не нашла нужную больницу, где ребенка начали действительно лечить. Перед вылетом в Израиль я попросил своих знакомых, живущих в этой стране, пойти по указанному адресу. После этого мне позвонил израильский врач. Мы проговорили 45 минут, и он предложил конкретный план лечения. Правда, накануне вылета в кармане у нас было всего 50 долларов…
«Из роскошных волос Иры сделали парик. Правда, дочка ни разу его не надела»
Почти год Ирина с мамой провела в Израиле. Николай время от времени наведывался к ним. Мужчине нужно было зарабатывать деньги. За год лечения семья потратила более 200 тысяч долларов. Большую часть пришлось одолжить. Часть перечислили сочувствующие люди, откликнувшиеся на призыв о помощи на специально созданном сайте.
- Дочке сразу назначили химиотерапию, — продолжает Николай. — Причем нас предупредили: препараты настолько сильные, что в любой момент она может умереть… Но мы не боялись, верили, что все будет хорошо. Через три месяца такого лечения провели операцию. Опухоль удалили вместе с коленным суставом и десятью сантиметрами кости бедра. Следующий этап «химии» мы хотели проводить дома, но украинские врачи отказались вводить такую дозировку препарата, хотя она записана в международных протоколах. Поэтому и послеоперационное лечение Ира проходила в Израиле.
- Как вы сообщили дочке, что она больна?
- Она знает, что больна и что ее лечат самые лучшие специалисты. Ира умная девочка и пользуется интернетом, так что могла там все прочесть. Она даже попросила купить ей книгу, в которой есть описание ее болезни. Дочка достаточно спокойно переносит все происходящее. Наверное, это связано с тем, что дети, с которыми она находилась в израильской клинике, несмотря на ужасные диагнозы и тяжелейшее лечение, выглядели хорошо. Там в больнице не ощущается страх, нет запаха смерти, хотя дети и умирают. И Ира это видела. Но врачи и персонал ведут себя так, что при этом не возникает паника.
- После сеансов химиотерапии у Иры выпали волосы?
- Для дочки это настоящая трагедия! У нее были длинные роскошные волосы, которыми она очень гордилась. Понимая, что буквально после первой капельницы они начнут выпадать, уговорили Иру их обрезать. Из волос дочери я заказал парик. Правда, она не захотела его носить.
«Удаленную кость разрезали на 300(!) кусочков, и каждый из них тщательно обследовали. Живых раковых клеток не обнаружили»
- После операции Ира, наверное, не могла ходить, ведь у нее в ноге не было части кости…
- Нет, она ходила. Вместо удаленной части кости и сустава ей поставили металлический штырь. Самое удивительное, что, несмотря на все это, Ира сильно выросла за время лечения. После 16-го курса химиотерапии дочку отпустили домой. Но сказали: через год нужно сделать операцию по вживлению коленного сустава. В ноябре этого года мы отправились в клинику. Перед вмешательством дочку снова обследовали. Даже не хочу говорить о результатах, чтобы не сглазить. Через несколько дней после операции Иру заставили вставать и учиться делать первые шаги. Пока она ходит по квартире с ходунками.
- Как действовать человеку, если у кого-то из его родных подозревают рак? Что вы можете посоветовать?
- Очень важно понять: чуда не будет. Никто вместо вас не решит проблемы. Осознав это, нужно действовать, какой бы безнадежной ни казалась ситуация. В первую очередь собрать информацию из самых разных источников. Даже если вы найдете светило медицины, он может вам отказать. Но и в этом случае вы будете знать, к кому можно еще обратиться. Кроме того, нельзя опускать руки, отчаиваться.
Я очень благодарен киевскому врачу за слова: «Пока родители верят и борются, ребенок, чувствуя это, будет жить. Стоит взрослым упасть духом — и все… » Кланяюсь в ноги этому человеку. Более того, убежден: не все решают деньги. Конечно, они нужны. Но их, как правило, можно собрать или одолжить.
Опыт нашей семьи показывает: нужно проводить обследования, искать выход. Но только не закрываться в четырех стенах со своей бедой. Очень важно общаться именно с врачами. У нас же очень часто, услышав диагноз рак, в первую очередь бегут к бабкам, шептухам, знахарям, а к специалистам приходят, когда болезнь уже запущена. Уверен, что в большинстве случаев онкобольных могут вылечить украинские медики. Ведь методы и схемы лечения во всем мире одинаковы. Правда, наши специалисты не всегда могут провести все необходимые исследования, потому что нет нужной аппаратуры, не хватает реактивов. И если бы в Украине существовала система страховой медицины, то заболевшим не нужно было бы искать деньги на лечение. Я сам прочувствовал, насколько это необходимо. А в Израиле увидел людей, которые чувствуют себя защищенными. И не нужно изобретать ничего нового. Достаточно перенять опыт других стран, где страховая медицина давно и успешно работает.
- Врачи изучали удаленную у Иры кость?
- Ее разрезали на 300(!) кусочков, и каждый из них тщательно обследовали. Только после этого мне сказали: «Живых раковых клеток нет!» Думаю, такой скрупулезный анализ могут делать и украинские специалисты. Ведь именно он во многом определяет дальнейшее лечение. Как-то я спросил у врача, который делал Ире первую биопсию: «Почему вы не проводили рентген с помощью видеоконтроля, чтобы точно определить место опухоли? У вас же есть необходимое оборудование для этого». Я получил потрясающий ответ: «Боимся включать: вдруг сгорит… Кто за это отвечать будет?» К сожалению, наши врачи получают недостойную зарплату за свою работу, боятся испортить дорогостоящую аппаратуру, ездить на стажировки за рубеж могут только за свой счет. Такое впечатление, что в развитии и поддержании украинской медицины наше государство не заинтересовано. Только энтузиасты продолжают вести себя по-человечески и находят возможность помогать больным. Знаете, в Израиле не боги лечат онкологических больных. Но каждый специалист делает свою работу так, как это нужно. И страна его за это уважает.
367Читайте нас у Facebook
