Признаюсь сразу — эта фарфоровая фигурка к теме сегодняшней истории практически никакого отношения не имеет. Ну, разве что речь пойдёт о лесе… О Рыжем лесе.

Откровенно говоря, я думал, что его давно уже нет. Столько лет прошло с тех пор, как в мае 1986 года я сделал несколько памятных фотографий на фоне этого леса — на развилке дороги, ведущей на Припять. Эти архивные теперь уже фотографии выцвели очень. Причём, изображение высоких деревьев за нашей спиной стало коричнево-серым, размытым, как на старых-престарых фотодокументах.

Этот лес уже тогда, сразу после аварии на Чернобыльской АЭС, назвали Рыжим, потому что он выгорал буквально на глазах — и от палящего солнца, и от неведомой нам тогда ещё радиации, которая незримо выжигала все вокруг. Леса, сельские дома, брошенные на детских площадках игрушки… А больше всего выжигала она человеческие жизни. Порой мгновенно, мучительно и бесследно.

Я напросился к знакомым сотрудникам столичной милиции, так как журналистов в Зону пускать не хотели. И вместе со знакомыми операми, которые были направлены для вывоза документов из важных государственных учреждений, оказался в самом эпицентре вселенской трагедии. Мы ещё многого не понимали. Старый седой дозиметрист, сопровождавший нас в поездке, все время нервничал, требовал на 40-градусной жаре не снимать пропитанные пОтом «намордники» и истошно орал на тех, кто задерживался, когда он приказывал: «Сто метров бегом прямо! За углом передышка на 40 секунд. Потом сто метров направо. Бегом, я сказал!»

Мы не понимали, чего он так нервничает, но старались выполнять команды неукоснительно. Мы не понимали и какого-то отцовского, совсем не командного, но очень настойчивого требования полковника Чауса Дим Димыча, который, наливая из раскалённой на солнце пищевой канистры по стакану (!) горячего, как кипяток, коньяка, буквально просил каждого: «Пей до дна, сынок. Потом спасибо мне скажешь…»

Уже много лет прошло с тех пор, как генерал-лейтенант милиции Чаус ушёл в мир иной, а я каждый день вспоминаю его имя. С благодарностью. Ни дня не пропустил ещё… А ту нашу фотографию на фоне Рыжего леса мне однажды показали в чернобыльском музее. Человек 18 было тогда в этой нашей милицейско-журналистской группе. Практически никого уже не осталось в живых.

А Рыжий лес, оказывается, ещё стоит. Даже горел на этой недели. Все СМИ писали об этом пожаре. Некоторые даже паниковать начали… Кажется, обошлось.

Знаете, что я хочу пожелать сегодняшним именинникам, кроме привычных уже пожеланий добра и счастья? Благодарной памяти. О тех, кто сыграл в вашей жизни заметную роль. Это так важно — помнить… Вот обиды можно забыть. И даже простить, если сможете. Только добра никогда не забывайте. Никогда. Пожалуйста. Вы ещё вспомните эти мои слова… Как всегда, искренне ваш.