Одна из древних еврейских легенд гласит, что чудом Исхода еврейского народа под предводительством Моисея из Египта был потрясён буквально весь мир. Имя Моисея было у всех на устах. Дошла весть о великом чуде и до мудрого царя Арабистана (ныне это Саудовская Аравия). Позвал царь лучшего своего живописца и повелел ему отправиться к Моисею, запечатлеть в рисунке облик его и доставить во дворец.
Когда художник, выполнив поручение, возвратился назад, собрал царь всех своих мудрецов, искусных в науке физиогномики, и предложил по изображённому на рисунке облику определить характер Моисея, наклонности его и привычки, и сказать, в чём же таится чудесная сила его.

- Государь, — ответили мудрецы, — облик сей принадлежит человеку жестокому и высокомерному, жадному к наживе, одержимому властолюбием и множеством пороков.

- Да как вы смеете говорить такое, — возмутился царь. — Возможно ли, чтобы именно таким был человек, о дивных подвигах которого слагают легенды по всему миру?!

Тут и художник заявил о том, что облик Моисея написан им абсолютно точно. А значит, настаивали мудрецы, и натура Моисея определена ими по представленному изображению безошибочно. Решив лично узнать, кто же из спорщиков прав, мудрый царь Арабистана отправился в стан Израилев.

При первом же взгляде царь убедился в том, что облик Моисея был изображён художником безукоризненно. И тогда, войдя в шатёр и преклонив колено перед человеком Божьим, царь рассказал ему о споре между художником и мудрецами. Рассказал, искренне усомнившись в мудрости своих советников.

- Нет, это не так, — остановил его Моисей. — И художник, и мудрецы твои — люди весьма искусные. И он, и они правы… Да будет ведомо тебе, что все пороки, о которых говорили мудрецы, действительно были присущи мне от природы. И, быть может, даже в большей степени, чем это было ими определено по облику моему. Но долгими и напряжёнными усилиями воли боролся я с пороками моими, пересиливал их и подавлял в себе до тех пор, пока всё противоположное им не стало второй натурой моей. И в этом — высшая моя гордость…

Много раз бывая в Риме и сравнивая гениальное произведение Микеланджело — мраморную статую ветхозаветного пророка Моисея, установленную в гробнице папы Юлия II в базилике Сан-Пьетро-ин-Винколи, с представленной сегодня вашему вниманию фарфоровой композицией (кстати, тоже привезенной мною из итальянской столицы много лет назад), я частенько задумывался над тем, известно ли было скульптору об этой притче. Вряд ли, наверное. Ему ведь даже не был известен правильный перевод библейской книги ''Исход''. В тексте на иврите было сказано, что израильтянам было трудно смотреть в лицо Моисею потому, что его кожа излучала сияние. А слова ''лучи'' и ''рога'' в иврите созвучны! Вот Микеланджело и допустил в своём гениальном творении ошибку, которую теперь не дано исправить никому… Но, несмотря на это, эксперты до сего времени признают эту скульптуру как один из величайших образов человеческой мощи и зрелости в истории всей западно-европейской пластики.

''И высочайший гений не прибавит
Единой мысли к тем, что мрамор сам
Таит в избытке, — и лишь это нам
Рука, послушная рассудку, явит''.

Цитатой из сонета номер 60 самого Микеланджело позвольте мне закончить этот пост, пожелав сегодняшним именинникам добра и счастья. А всем вам, друзья мои, хорошего дня.