«вам с папой есть для кого жить, а я больше не могу… »
Вот уже два года Алька живет в интернет-сети. Рождество, день рождения — на чате: засвечивается экран компьютера, чтобы впустить гостей, принять их подарки, слова ободрения и участия. А по ночам девочка пишет стихи и рассылает их по странам и континентам. «Виртуальная душа», — с улыбкой говорит мама о своей дочурке. Погружаясь в зазеркалье, маленькая героиня моей публикации уходит от страшного мира, в котором вынуждена жить в реальности.
«Мерить шагами квартиру? Увольте. Выход на балкон я найду на ощупь. Три секунды полета, и все»
- А как научиться писать стихи? — первым делом интересуюсь у своей 15-летней собеседницы.
— Ой, я не знаю, — пугается девочка.
У нее даже имя — сама поэзия: Алексия.
— Так звали мою бабушку-польку, — вносит ясность Катя, мама Алексии. — Думала, красивое имя принесет первенцу счастье.
Но случилось иначе — ребенок хлебнул лиха раньше, чем окрепла его душа. Один осенний вечер изменил всю жизнь семьи из Николаева.
13-летняя Аля возвращалась с частного урока по английскому, открыла дверь родного парадного и, оглушенная, упала прямо в подъезде. Грабитель стоял за дверью, поджидая жертву — увидел, что покалечил ребенка, и убежал. От мгновенной смерти Алю спас капюшон.
— Я открыла дверь, а дочка лежит на пороге, — вспоминает мама. — На затылке — сплошное месиво. Приехала «скорая», но думали, живой не довезем. Четверо суток в реанимации без сознания, на пятые оказалось, что дочка ослепла. Три недели в темноте — ее водили за ручку на процедуры, искололи с головы до ног, и вроде помогло, зрение начало возвращаться. Все в ее новом мире стало белым и бесцветным, — через мутный туман проглядывались только силуэты людей и вещей, но все равно это была огромная победа.
Позже, когда Алексия начнет вести в интернете свой дневник, она так расскажет о тех днях:
«Нам предложили операцию. Шансов на удачу было 50 на 50, но родители согласились: а вдруг! Помню жуткую боль, так хотелось плакать, но нельзя. Потом меня выводили из темноты — страшно открывать глаза! Операция вернула 12 процентов зрения: все расплывалось, не было резкости, цвета, но так безумно я еще никогда не радовалась. Вижу! Под Новый год выписали домой, пришли одноклассники, с ними не стало веселее, но можно было забыть о боли. Каждое утро я боялась открыть глаза — а вдруг слепота вернется? Через месяц так и случилось. Меня подлечили, а в апреле — опять рецидив. Я боюсь. Стараюсь держаться, не вешать нос, верить в лучшее. Но, знаю, чуда не будет. Я УСТАЛА! Опять плачу. За эти восемь месяцев пролила столько слез, что другим на всю жизнь хватит. Мне очень плохо! Почему один миг меняет все? Один шаг — и сломана жизнь, почему?»
Эту боль Алексия выплеснула в своем сетевом дневнике 27 июня прошлого года. За год в жизни девочки мало что изменилось. Ее прооперировали в Одессе, в институте Филатова, но зрение восстановилось чуть-чуть и на короткое время.
— Врачи разводят руками: атрофия зрительных нервов, вызванная черепно-мозговой травмой, — вздыхает Катя. — Что советуют? Утешают, мол, возможно, лет через 15 люди научатся с помощью стволовых клеток выращивать новые глаза. После таких утешений дочка едва пришла домой, проскользнула в ванную и закрылась. Я стояла под дверью, молилась и просила впустить. А когда вошла, она лежала в окрашенной кровью воде. Но меня поразила не кровь, а то, что увидела в ее глазах. «Мамочка, прости, но ведь я у тебя не одна! Младшие сестрички… Вам с папой есть для кого жить, а я больше не могу», — по-взрослому просила отпустить. «Дурочка моя, мы вылечим тебя, обещаю!» — плакали обе навзрыд.
Неожиданно стихи стали и времяпрепровождением Алексии, и способом заглушить свое нежелание жить. Зачем рифмовались слова, откуда этот внезапный дар? Бог весть, к поэзии вряд ли применим вопрос «зачем».
— Она мне диктует строчки и тут же велит их зачеркивать, на ходу улучшая текст, — невесело улыбается Катя. — Порой четверостишие рассыпается в моих руках, как глина. Мы в десятый, сотый раз начинаем все сначала. Иногда она с утра до вечера что-то бормочет себе под нос, а потом метровыми буквами, вооружившись линзами, набирает стихи на компьютере, чтобы отправить их в Сеть. В стихах будто отрывается от земли, куда-то улетает, они дают ей силу.
Когда уходит солнце с неба и ночь неслышно к нам приходит,
Уйти мне хочется за солнцем — туда, где счастье мое бродит.
Уйти украдочкой, тихонько — никто ухода не заметит.
Уйти за горизонт за счастьем, а солнышко мне путь осветит,
И если путь нелегким будет — пусть сплошь там горы и преграды,
Не видеть бы несчастных судеб, а больше ничего не надо!
Стоит ли говорить «мне грустно», когда никому, кроме мамы, до этого дела нет? От одиночества спасала Всемирная паутина. Ей писали комплименты — огромными буквами, так как маленьких она не видела. «Дальше будет хуже, — не скрывали врачи. — Вы зря времени не теряйте, а запоминайте, где что в квартире стоит — сколько шагов от окна до шкафа, из кухни в спальню, пригодится». Мама, наоборот, успокаивала: потерпи, мы обязательно найдем выход. Как-то в своем дневничке Алексия написала:
«Мерить шагами квартиру? Увольте. Выход на балкон я найду на ощупь. Три секунды полета, и всем бедам конец».
Ее друзья по переписке, а то и совсем незнакомые люди отговаривали от опрометчивого шага. «Про три секунды не знаю. Ведь никто еще не объяснил, что за гранью. Почему-то самоубийц даже на кладбищах не хоронят», — считывала она с экрана украдкой от мамы с помощью увесистой лупы чужие советы.
Поэт — это новый взгляд на старые вещи. Ее стихотворение, в котором есть слова «дотянусь до небес, чтоб сорвать вам звезду, как вишню», кто-то присвоил, положил на ноты, песня стала жить своей отдельной жизнью. Эту песенку однажды ей прислали в утешение: мол, послушай, как классно — какая-то девчонка написала!
— И все же я почти физически чувствовала, как Алину душу затягивает слоем льда, — вспоминает мама. — Потому что не было ответа на вопрос, что дальше. По всему миру через своих сетевых приятелей Аля выясняла, разослав медицинские выписки, кто может прийти нам на помощь. Оказалось, операция по пересадке тканей в Израиле стоит 30 тысяч евро, в Германии — 120 тысяч, в Америке еще дороже. Эти суммы звучали как приговор, ведь только на поездку в институт Филатова мы взяли кредит на 22 тысячи гривен и до сих пор не можем выплатить. Я, конечно, понимала: подбадривая больше, чем нужно, веду себя с дочкой нечестно. Но иначе — мрак, и мне вряд ли удастся удержать девочку от последнего шага.
«Я в товаре понимаю кое-что: ты — конфетка!»
Когда-то Алексию еще ребенком один николаевский фотограф снял в студии — снимок оказался настолько удачным, что девочка получила приглашение на фотосессию, но она не планировала связывать свою жизнь с модельным бизнесом — зачитывалась книгами по психологии, мечтала стать педагогом. Тот портретик жил своей вполне самостоятельной жизнью и однажды попал в руки известной фотохудожницы. Не подозревая, как изменилась жизнь очаровательной девочки, та позвонила Алиной маме, пригласила прийти и сделать новую серию.
— К этому времени дочка уже почти совсем ослепла, ей были противопоказаны фотовспышки и яркое студийное освещение, — объясняет Катя. — К тому же мы в очередной раз получали уколы под глаза, на лице образовались огромные синяки. Но я понимала: все может быть ядом и лекарством одновременно, дело в дозе. Девочке так нужен глоток чего-то нового, яркого, дарящего настроение! И мы поехали. «Что за синяки?» -
изумилась приглашавшая сторона. «Да так, упала», — отмахнулась дочка. Ее загримировали, начали работать. Когда нам показали результат, я сама потеряла дар речи: снимки были изумительными! Не удержалась, разместила несколько на Алиных страничках в Сети. Что началось! «Да ты, оказывается, настоящая красавица с обложки!» — восхищались знакомые и незнакомые.
Вот только сама Аля не могла по достоинству оценить новую работу, ведь даже в зеркале себя уже не видела. Перед дочкой неожиданно открылась возможность блистать на подиумах, но она даже слышать об этом не хотела. «Ты будешь меня за ручку водить перед публикой?» — пожимала плечами и продолжала штудировать психологию, слушая аудиокассеты. Я очень много читаю ей вслух. Своей ущербности она страшно стесняется: идем по улице, держу ее под руку и вдруг скажу, что навстречу кто-то из знакомых — моментально шарахается от меня и делает вид, что вполне самостоятельна.
Поклонников Алиных таланта и красоты в Сети становилось с каждым днем больше. «Целую кончики ваших ангельских крыльев», — так теперь здоровались с девчушкой ее виртуальные воздыхатели. «Не теряй отваги!» — писали совсем незнакомые люди. «А отвагой и не пахло», — качает головой Алексия. Но в мутной и грязной каше Всемирной паутины чего только нет! Девушке стали поступать неприличные предложения: мол, нет денег на операцию? Так заработай! С такой-то внешностью это пара пустяков. «Я в товаре понимаю кое-что. Ты — конфетка! А деньжищи в нашем бизнесе крутятся бешеные! Неужели никогда не слышала про огромные интернет-острова с плантациями клубнички?»
— Было чувство, будто меня, как рыбу, за хвост вытащили из аквариума и разглядывают, — жалуется 15-летняя Алексия.
— Люди не хотели понимать, что перед ними больной несчастный ребенок, — слышу в Катиных словах пронзительную тревогу за будущее дочки. — Один москвич оказался особенно настойчивым. Написал, что перечислил деньги на лечение в одну из российских клиник, уверял — Алю там ждут, одно только условие: она должна ехать без мамы. Я не согласилась. «Будет лететь в Россию моя знакомая из Николаева, она прихватит Алексию!» — звонил с утра до вечера. Отказ его возмутил, в ответ такую кампанию в Сети против Али развернул! Какая ты больная, возмущался, если не хочешь ехать лечиться? Трубил, что это подстава, что с доверчивых просто сбивают деньги. Мол, любой одессит знает, как себя вести, если на базаре найдет чужой кошелек: не трогать, потому что это — «крючок», на который мошенники ловят лопухов, вот и эта маленькая модель и поэтесса — точно такой же «крючок». Да и как слепая, дескать, может сидеть в интернете? Нимфетка, а никакая не калека! Аферистка!.. Алька теперь боялась компьютера, — нам стало нечем защищаться от жизни. Совсем нечем.
Алькины родители — простые, как говорится, люди: мама раньше работала медсестрой, из-за случившегося бросила все и сидит дома, а папа, Олег, — сварщик в жилконторе. Он — мужчина очень строгий, скандал не на шутку разозлил главу семьи. Мама с дочкой начали скрывать от него, чем обернулось Алексино увлечение компьютером, а то попадет всем!
«Половина суммы, необходимой на операцию, у нас уже есть!»
Николаевская журналистка Татьяна Делик наткнулась на сетевой дневник Алексии случайно, «гуляя» по интернету.
— Я не смогла просто щелкнуть «мышкой» и закрыть запись, настолько щемящей была детская исповедь, — говорит журналистка Татьяна Делик. — А когда выяснилось, что обе живем в одном городе, захотелось хоть что-то сделать для этой семьи. Написала в комментариях свой телефон, договорились о встрече с Алиной мамой, чтобы уточнить кое-какие подробности и в местных газетах рассказать о судьбе девочки.
Чем я могла еще помочь? Неожиданно они пришли обе. Я немножко запаниковала: как вести себя с ребенком-инвалидом? Какие слова найти? Сказать ей: «Не переживай, все будет хорошо»? Подобные утешения могут повергнуть в еще большее уныние. И вдруг Алекса, переступив порог, просто улыбнулась. Не было инвалида, понимаете? Передо мной стояла красивая 15-летняя девушка в темных очках. О том, что она ничего не видит, можно было догадаться, только уже зная об этом: слегка замедленные движения, секундное замешательство перед дверью, пока нога нащупывала порог. Обычно незрячие скованы в движениях, а здесь нет. Мы проговорили два часа, и Алекса даже шутила. Мужественная девочка!
Журналистка не ограничилась публикацией в своей газете, а разместила сразу на нескольких блогах рассказ о землячке. Вскоре откликнулись ее российские приятели.
— Я никогда этих людей не видела, но много лет в Сети общаюсь с ними, — говорит Татьяна. — Они прислали информацию о том, что во Всероссийском центре глазной и пластической хирургии, который находится в Уфе, таких больных, как Аля, успешно оперируют. Мы тут же связались с Уфой, выслали туда медицинские документы и получили ответ, что у Алексии есть шанс. Правда, операция стоит десять тысяч долларов. Приезжайте, пригласили, 4 сентября. Но у нас нет всей суммы! Заплатите пока за операцию, пришел ответ, а за реабилитацию — при выписке.
Моя коллега так обрадовалась появившейся надежде, что просьбу помочь слепнущей школьнице разместила на всевозможных блогах и ресурсах, а уже на следующий день получила 490(!) писем в ответ.
— Я сутками на них отвечала, — улыбается Таня. — Открыла рублевый счет, а потом гривневый и валютный. Есть такой ресурс «одноклассники» — знаете, наверно. В нем среди прочего существует сообщество тех, кто родился и жил когда-то в Николаеве. Вот они и стали откликаться — деньги приходили из Израиля, США, Германии, Хорватии, Грузии, Швеции. У кого-то не было средств, но было время, тогда просто распространяли информацию о нуждающейся в помощи девочке по интернету — писали друзьям. Те — своим друзьям. А николаевская пенсионерка Людмила Олеговна, прочитав в газете о чужом горе, стала обходить все подъезды многоэтажек в своем микрорайоне и собирать по две-три гривни. Семья горожан привезла Альке со своей дачи два ведра яблок, ничем другим они подсобить не могли. Мы полгорода обклеили листовками такого содержания: «Если ваше сердце открыто добру, то позвоните Кате по телефону
8-066-495-38-91. Без вашей помощи не обойтись!» Одним словом, деньги потекли ручейком — когда все-все подсчитали, то получилось, что пять тысяч долларов у нас уже есть! Теперь я звонила Алексии по сто раз на день. Помню, с месяц назад в своем интернет-дневничке она писала: «Не хочу ни с кем говорить… », 6 августа эта запись сменилась словами: «Ушла в стихи», а вчера на ее месте появилась новая — «Ура!!!! Я буду жить!!!!»
Алексия так воспряла духом, что выиграла международный интернет-конкурс «Бриллиантовая корона» и стала Мисс Лето, ее ждет приз — духи от Валентино.
— Кому не хочется стать принцессой? — улыбается Алечка. — Ну а с меня какая Мисс? Мисс, которая не видит дальше кончика своего носа. Решив участвовать в этом конкурсе, я написала друзьям в Паутине: мол, осудите или поймете? Инвалиды имеют ведь право на маленькие победы. А только… произношу слово «инвалид», но оно не обо мне. Не могу смириться!
— Нам надо как-то двигаться вперед, получить образование, но дочка наотрез отказалась осваивать азбуку Брайля для слепых, — говорит мама Алексии. — Уперлась: подожди немножко, я буду видеть.
— Мы с мамой взялись за серию «Истории из жизни. Успехи и поражения», — рассказывает девочка. — Читаем и плачем. В последнее время, когда не пишу стихи, люблю смотреть телевизор. Да-да, не удивляйтесь. Я просто слушаю и все понимаю. А что касается психологии, то проверяю советы специалистов в этой области знаний на своей шкуре. В психологии есть такой ход: выплесни свое горе на бумагу, сожги, и все несчастья уйдут. Я исписала две толстых тетради, бросила в костер, но ничего не ушло. Почему не работает? Когда-нибудь я напишу свой собственный учебник по психологии.
Сестрички Алексии — семилетняя Катя и четырехлетняя Женечка — во всем ей помогают.
— Я — Алины глазки, — гордо тычет пальчиком в грудь младшая. — «Жень, где моя мобилка?», «Жень, принеси расческу!» Я все вижу, знаю, где что лежит, и быстро приношу!
— Получается, мне помогает весь мир, — смеется Аля. — Значит, вместе справимся с бедой, правда?
Обязательно справимся!
Для тех, кто хочет помочь Алексии Юхименко собрать средства на операцию, сообщаем банковские реквизиты:
Реквизиты для UAN (гривня) Получатель: Транзитный счет по пласт. картам Банк получателя: «Приватбанк» МФО 305299
Код ОКПО 14360570
Счет получателя в банке UA№ 2625 6 790003 131
Назначение платежа — пополнение карты 4405885013081754
ФИО владельца карты:
Юхименко Екатерина Юрьевна
1348Читайте нас у Facebook
