«шрамы не проблема — буду загорать в закрытом купальнике. Главное, что мое сердце теперь нормально работает»
- О пороке сердца у дочери мы узнали, когда ей было три года, — рассказывает Ирина Юрьевна из поселка Балабино Запорожской области. — Тогда же ей провели первую операцию, а восемь месяцев назад — повторную, в ходе которой заменили аортальный клапан. В ноябре мы приехали в Киев на консультацию, врачи должны были убедиться, что новый клапан заставил сердце дочери перекачивать кровь нормально. Но после зондирования полостей органа хирурги занервничали: «Срочно нужна еще одна операция!»
- Методику, которую разработал французский кардиохирург Канно, мы применяли всего десять раз, — объясняет заместитель директора по лечебной работе Института сердечно-сосудистой хирургии им. Н. М. Амосова, заведующий отделением детской кардиохирургии заслуженный врач Украины Василий Лазоришинец. — Российские коллеги сделали три подобные операции. Проводят их на открытом сердце, предварительно его охладив. Приходится рассекать и перекраивать сердце, чтобы вставить новый клапан большего диаметра, при этом пациент может потерять около литра крови. Накануне вмешательства у Юли мы заказали в Институте гематологии два флакона препарата для свертываемости крови. К счастью, он не понадобился.
Перед операцией Ирина Юрьевна созвонилась со своими родственниками в Екатеринбурге.
- Моя тетя работает главной медсестрой кардиоцентра, — продолжает она. — Услышав, что украинские кардиохирурги настаивают на перекраивании сердца, сказала: «Они делали первые две операции, пусть проводят и эту. Никто лучше них не знает Юлиного сердечка». Хотя мы надеялись, что в Екатеринбурге возьмутся помочь. Все-таки родные люди…
- И в нашем институте не принято делать операции родственникам, — добавляет Василий Лазоришинец. — В 1984 году мне пришлось провести вмешательство весьма близкому человеку. Оно окончилось неудачей…
- Раз в месяц мы приезжаем в Киев на обследование, врачи довольны показателями, которые получают, — сообщила «ФАКТАМ» по телефону мама Юли накануне выхода статьи. — Да и дочка чувствует себя хорошо.
- А то, что шрамы на груди остались от операций, — не проблема. Буду загорать в закрытом купальнике, — говорит 15-летняя Юля. — Главное, теперь мое сердце нормально работает.
- Обычно порок сердца выявляют сразу после рождения, но у Юли до трех лет он не давал о себе знать, — рассказывает мама. — А затем появилась одышка, когда дочка бегала, долго ходила. Врачи обнаружили шумы в сердце. Оказалось, под аортой у Юли был мышечный валик, который мешал току крови, да еще сужен выход из левого желудочка. Как объяснили мне кардиохирурги, со временем его стенки утолщаются, и кровь прокачивается все хуже и хуже.
Сделав первую операцию, врачи освободили аорту от давления. Клапан пообещали заменить позже.
- До прошлой весны Юля ни на что не жаловалась, но я начала замечать: если мы куда-то идем, нужно сделать несколько остановок, — продолжает Ирина Юрьевна. — Это говорило о том, что пора ложиться на операцию.
- Мы поставили девочке сердечный клапан, диаметр кольца которого 19 миллиметров, — объясняет Василий Лазоришинец. — Этого достаточно для ее возраста и веса. При пороке, который был у Юли, в первую очередь делают именно такую замену, заставляя орган разработаться.
- И очень часто кровь действительно начинает прокачиваться в правильном ритме, — добавляет кардиолог отдела хирургии врожденных пороков сердца Института сердечно-сосудистой хирургии им. Н. М. Амосова старший научный сотрудник кандидат медицинских наук Ирина Перепека. — Исчезает разница давлений в желудочках, а значит, их стенки перестают утолщаться. Поэтому такая операция оправдана. Но, бывает, ожидаемый нами результат не наступает. Тогда приходится прибегать к более сложному вмешательству. Пороки сердца коварны тем, что ухудшения начинаются внезапно и приводят к резким нарушениям ритма. У Юли створки нового клапана в течение полугода стали жесткими, перестали закрываться, поэтому она вновь почувствовала себя плохо.
- В школу было трудно ходить, — признается Юля. — А в больнице с третьего этажа мы спускались только на лифте. По ступенькам было тяжело ходить даже вниз.
- На вторые сутки после операции мне разрешили увидеть дочь в реанимации, — говорит мама. — Она все время просила пить, но врачи не разрешали.
- А пить хотелось потому, что напротив моей кровати висел плакат с рекламой соков, — смеется девочка.
После выписки из столичной клиники Юля вместе с мамой отправилась в санаторий поселка Ворзеля, что под Киевом. Ее восстановление должно проходить под контролем врачей.
Юлина мама накануне операции, которую крайне редко выполняют в Украине, много читала об этой методике.
- Во Франции есть пациенты, перенесшие такое вмешательство 22 года назад! — говорит Ирина Юрьевна. — Также я слышала о девочке, прооперированной в 2000 году. Результаты хорошие. Для меня это очень важно.
- В данный момент подобных операций у нас ожидают десять детей, — объясняет Василий Лазоришинец. — Пороки сердца стараются устранить как можно скорее. В нашей клинике это делают даже новорожденным в день их появления на свет. Но вшивать клапаны детям технически сложнее, чем взрослым. Поэтому операцию Канно мы обычно проводим подросткам. Во время зарубежных стажировок я не раз видел, как выполняют подобные вмешательства.
- Выписывая Юлю, вы объяснили ей, что теперь нужно беречься, не носить тяжестей…
- Избегать физических нагрузок девочке надо всего полгода. Затем можно будет и бегать, и танцевать. А вот принимать разжижающие кровь препараты придется все время. Но это, согласитесь, не влияет на качество жизни.
941Читайте нас у Facebook
