Известный украинский журналист георгий кузьмин: «перед моим 20-летием в комнате, где я минуту назад писал материал, обвалился потолок… Накануне 60-летия — та же история! »
У Георгия Кузьмина феноменальная память. Разбуди ночью, и он скажет, с каким результатом американский спринтер Бобби Морроу финишировал на сто- или двухсотметровке на Олимпиаде-56 в Мельбурне. Георгий Ефимович смеется: «Моментально вспоминаю спортивные результаты или кто во что был одет 40 лет назад, а вот куда положил важные документы накануне, забываю». Сегодня председатель правления ЗАО «Киевские Ведомости» отмечает свое 60-летие. «Боюсь, в один заход не управлюсь, — вздыхает Кузьмин. — Человек 120 гостей наберется — коллег, друзей». А еще всем своим друзьям этот удивительный человек приготовил… подарок — замечательный фотоальбом о своей жизни «Река любви». Осенью планируется выход в свет его книги о Киеве и киевлянах. На замечательных людей журналисту везло.
«Разгневанные читатели требовали меня уволить: героем моего очерка стал учитель физкультуры, утюгом убивший жену»
- Георгий Ефимович, это правда, что вы страшно любите всех разыгрывать?
- Понимаете, если бы не юмор, то было бы просто невозможно жить, — улыбается Георгий Кузьмин. — Очень люблю подшучивать над друзьями. Но сначала расскажу о розыгрыше, который спас мне жизнь. Произошло это перед моим 20-летием. Я тогда уже работал в «Спортивной газете». Мы, несколько корреспондентов, сидели в небольшой узкой комнатке с высокими, четырехметровыми, потолками. Помню, как-то набирал одним пальцем на старенькой пишущей машинке свой материал. Заходит Игорь Петренко, знаменитый спортсмен, и говорит: «Юра, тебя зовет машинистка». Я вышел, а через минуту в этом месте обвалился потолок. Стол, за которым я сидел — вдребезги! Металлическая машинка погнулась. Из комнаты тогда вынесли 20 ведер штукатурки! Мой тогдашний начальник, известный спортивный журналист Владимир Маевский, потом еще долго писал мне задания и оставлял на столе: «1. Сделай то-то и то-то. 2. Почаще выходи из комнаты. 3. Застрахуйся».
И что вы думаете? Прошло сорок лет, и вот неделю назад у меня здесь, на работе, в комнате отдыха… рухнул потолок! Слава Богу, никого в тот момент в помещении не было.
Вообще-то я с особой теплотой вспоминаю «Спортивную газету». 19 лет там проработал. Пришел туда сразу после школы. Работал курьером. На эту должность претендовали сразу трое. Коллектив у нас был замечательный. Всем моим коллегам было уже под 30. Я, разумеется, самый молодой, но, несмотря на это, участвовал во всех приколах. Помню, был у нас один очень мнительный сотрудник (потом он стал редактором газеты «Советский милиционер»), и мы решили его разыграть. На протяжении дня ему все говорили, что у него голова распухла и стала какой-то странной формы. В тот же день зашел к нам в редакцию главный тренер сборной по фехтованию Семен Колчинский и воскликнул: «Боже мой! Что у вас с головой?» Тот щупал-щупал, в зеркале себя разглядывал… Представьте, что с ним произошло, когда он надел свою шляпу, а она оказалась на размер меньше… Мы вложили туда картонный круг от торта. Бедняга упал в обморок. Признаю, это было жестоко.
Особенно мы расходились, конечно же, на 1 апреля. Помню, целый день разными голосами из другой комнаты звонили кому-то и просили позвать Петю. А в конце дня ему звонил уже сам «Петя» и спрашивал: «Мне никто не звонил?» Еще одному сотруднику подписали монгольскую газету. Ее название очень неприлично звучит — «Социализмус ходо аж ахуй», в переводе — вроде как «Поступь социализма». Он ходил на почту, скандалил, аннулировал подписку. А мы снова восстанавливали, и газета продолжала к нему приходить…
- Свой первый заметный газетный материал помните?
- Это было интервью с Олегом Поповым. Мне поручили вести рубрику «Спорт и искусство». Тогда Московский цирк приехал на гастроли в Киев на целых три месяца. Попов жил прямо в помещении нашего цирка в какой-то страшной конуре. Он оказался доброжелательным и очень милым человеком. Обстоятельно отвечал на мои глупейшие вопросы, показал всех своих животных. Главному редактору «спортивки» интервью очень понравилось. Хотя мою самую первую заметку он изувечил. Вызвал к себе и подробно объяснил, почему заголовок не тот, почему нет темпа в материале, разобрали с ним каждую строчку. А статья под названием «Покупцiв не влаштовух» была о том, что магазину спортивной книги на улице Ленина тесно. Это были потрясающие уроки!
Кстати, мой третий материал мог закончиться очень печально. Я написал очерк об убийце.
- В «Спортивной газете»?
- Да. Этот человек считался очень хорошим учителем физкультуры в киевской школе на Печерске. У него был свой каток, он прекрасно ладил с детьми. Так как инициатором написания этого материала выступило руководство завода «Арсенал», который шефствовал над школой, то статья называлась «Арсенал» розкривах обiйми». На следующий день телефон не умолкал. Оказывается, герой моего материала застал свою жену в постели с любовником и в состоянии аффекта убил ее утюгом. Получил восемь лет, отсидел пять, но ему почему-то разрешили работать в школе. Я узнал обо всем только после выхода статьи. По тем временам за такой прокол меня должны были уволить. К тому же этого требовали разгневанные читатели. Но шеф смилостивился и на год «спрятал» меня под псевдонимом. Я остался работать. В свое время мне самому пришлось одну нашу корреспондентку прикрывать таким же образом.
«После моей статьи о договорных матчах в украинском футболе разразился скандал»
- Знаю, что вы первым в Украине написали материал о договорных матчах в футболе.
- Ой, какой был скандал! Елки-палки! В тот момент я сам до конца не понял, что сделал. Я внимательно следил за украинским футболом и знал, что наши команды между собой очень часто расписывали ничьи. Это была так называемая «лобанiвщина» — негативная сторона профессиональной тренерской карьеры великого Валерия Лобановского. 1985 год. Матч между киевским «Динамо» и «Днепром». Материал вышел в «Киевской правде». Утром позвонил мой товарищ-журналист и сказал: «Ты совершил грубейшую ошибку! У тебя будут большие неприятности». Секретарь обкома партии Павленко требовал, чтобы меня уволили. Я писал объяснительные записки. Меня вынудили уйти на вольные хлеба. К слову, с тогдашним редактором Зарудой, ныне покойным, я заключил пари о том, что матч «Шахтер»-»Черноморец» закончится вничью. Он позвонил Павленко, предупредил его. Первый тайм — 2:0 — выигрывают хозяева. Главный редактор звонит мне: «Юра, ну что же ты?» Матч закончился со счетом — 2:2.
На днях перечитал ту свою статью. Ничего особенного, честно говоря, там нет. Но тогда было такое время. Через полгода после выхода моего материала Лев Яшин написал о договорных матчах в «Известиях», а Виктор Понедельник — в «Правде».
С этим Павленко, надо сказать, жизнь столкнула меня еще раз. Я взял интервью у Гарри Каспарова. Просто чудом сумел поймать его в Москве! Напомню, что тогда вся власть была за Карпова. И в «Киевской правде», где писали только об удоях молока и о том, как все хорошо в райкомах партии Киевской области, печатают на три колонки мое интервью с опальным чемпионом мира. Опубликовать этот материал мне помогла Тамара Бойко — потрясающая журналистка, работавшая в «Киевской правде». У нее был нюх на статьи-бомбы — эксклюзивы, как сейчас говорят. В обкоме партии мне задали один вопрос: «Какое отношение Гарри Каспаров имеет к Киевской области?» Мой аргумент, что он чемпион всего мира, во внимание абсолютно не принимался. Но я-то перестраховался и в статье указал, какое отношение Каспаров имел к Киевской области: четырехлетний Гарик научился играть в шахматы, ожидая самолет в аэропорту «Борисполь»! (Смеется. ) Павленко нечем было крыть…
- Встреча с каким героем рубрики «Спорт и искусство» вам больше всего запомнилась?
- Интервью с популярным югославским певцом Джорджем Марьяновичем. Он со своей женой, русской, остановился в гостинице «Украина» (нынешний «Премьер Палас». — Авт. ). Пригласил меня в номер, угостил редким в то время апельсиновым соком. Я привык к томатному за 10 копеек, который продавался в каждом магазине. (Смеется. ) Помните, еще ложка для размешивания соли была привязана к прилавку? Марьянович дал мне бокал с соком, и я, сделав пару глотков, поставил его на стол. Но не обратил внимания, что это были специальные бокалы для сока без ножек: по этикету надо было все выпить и, перевернув, поставить бокал на специальную подставку. В итоге в апельсиновом соке был я, Марьянович, его жена… Жаль, в тот момент рядом не оказалось фотокора. В номер к певцу смог проникнуть только я. У меня был на это особый дар…
«Собкор «Правды» в Америке за доллар купил у негров сигаретку с наркотиком, и мы покурили»
- А что помогало всюду проникать — наглость, настырность?..
- Даже не скажу. Просто с каменной физиономией шел напролом. Интервью с легендарным советским хоккейным тренером Виктором Тихоновым я взял, просто запрыгнув с командой в московский поезд. Поговорил и в Конотопе сошел с поезда.
Помню, моя жена рожала в больнице на бульваре Шевченко. Я давал лифтерше рубчик, она поднимала меня на нужный этаж, где я надевал белый халат, брал в руки муляж беременной женщины и под видом студента мединститута проведывал жену. Кстати, появление на свет нашей дочери Марьяны считаю чудом. Десять лет у нас с Нелей не было детей. Жена перенесла две серьезные операции, у нее даже подозревали туберкулез. Случайно мы узнали о враче Георгии Корицком. Он тогда работал в гостомельской больнице, и в то время чуть ли не единственный в Союзе проводил лапароскопические операции: надувал гелием живот, вводил лапароскоп и ставил точный диагноз. Жена прошла специальное лечение, и в 1980 году на свет появилась наша дочь. Мы все хотели съездить в Гостомель, поблагодарить его. У врача в кабинете целая фотовыставка была — «Дети хирурга Корицкого». Попали в Гостомель, только когда Марьяне два годика исполнилось. У меня эта картина до сих пор перед глазами. Яркий солнечный день. Места красивейшие. По тропинке идет Корицкий, а навстречу девчушка с цветами. Слез ни он, ни мы не скрывали… А через месяц он погиб. Поехал отдыхать в Одессу и там его (он был на велосипеде) сбил грузовик. Танкист, прошел всю войну, а так нелепо погиб…
Еще одна потрясающая история случилась в роддоме. У жены мать умерла при родах младшей дочери. В это же время вдруг… исчезает двоюродная сестра матери. Мы долго искали Нелину тетушку Яну, но безрезультатно. Лет 20-25 о ней ничего не было слышно. А в роддоме Неля ее неожиданно встретила — тетя работала там санитаркой. Яна помогла выходить жену, нянчила Марьяну. А потом поехала в отпуск к сыну на Север и… снова исчезла. Теперь уже навсегда. Если бы не книжка «Графиня де Монсоро», оставленная тетушкой у нас в квартире, я бы подумал, что все это мне приснилось.
- Вы сотни раз бывали за границей. Какая из этих поездок запомнилась больше всего?
- Конечно же, в Америку. Кстати, после той поездки мне до сих пор отказывают в американской визе. Я попал за океан вместе с делегацией советских фигуристов. Известный тренер Елена Чайковская передала со мной посылочку для своего знакомого — собкора газеты «Правды» Томаса Колесниченко. Я позвонил за его счет с телефона-автомата, и вдруг он прерывает меня: «У меня телетайп сработал, я вам перезвоню». «Куда? — удивился я. — Я стою на пустынной улице возле столба». «Наклоните голову и прочтите номер. В Америке каждый столб имеет свой номер», — засмеялся Томас… В Нью-Йорке он меня встретил на роскошной длинной машине. Такой импозантный седой мужчина в длинном велюровом пальто, с сигарой. Все женщины были от него без ума. Он показал мне город, предложил покурить наркотик. Мы поехали к неграм, он что-то купил у них. Что это было, боюсь соврать. Помню только, что сигаретка стоила доллар. До этого я курил только один раз — во втором классе — папиросы «Казбек». Босяки научили, что надо затянуться и сказать слово «мама». Я так и сделал, тем самым навсегда отбив себе охоту курить.
Но в Нью-Йорке с Томасом я сделал две затяжки, больше не решился. Помню, таким веселым был. А потом ко мне в гостиницу приехал мой товарищ — эмигрант. Друзья узнали, что Неля родила и привезли подарки. Игрушки, две яркие соски для дочки, а жене — дубленку. Я его попросил: «Саша, не останавливайся в моей гостинице. Там наверняка полно чекистов». Ведь это были времена Рейгана, наши войска вошли в Афганистан, обстановка между США и СССР была напряженной. Но он меня не послушал. Мы с ним провели всего два дня, но этого было достаточно для неприятностей. Я получил выговор по партийной линии, а в Америке решили, что Кузьмин — советский разведчик.
Спустя 15 лет, я тогда работал собкором «Киевских Ведомостей» в Германии, хотел поехать в США на серебряную свадьбу своих друзей. Но мне отказали…
«ФАКТЫ» поздравляют Георгия Ефимовича с юбилеем! Желаем крепкого здоровья, счастья и творческих успехов.
436
Читайте нас у Facebook
