Дмитрий быков: «сейчас с таней устиновой задумываем роман о романе абрамовиче. Я отвечаю за политику, а она — за эротику» я отвечаю за политику, а она — за эротику»
«Что касается наших российских политиков, у нас сейчас пишут ВСЕ! Березовский вообще рук не покладает… »
Утро, в которое была назначена встреча, оказалось весьма прохладным и ветреным. Я стояла у входа на выставку, кутаясь в шаль. Дмитрий Быков же пришел в ветровке и… шортах, с бутылкой водки и сборником рассказов Виктории Токаревой в руках.
- Выглядите, Дмитрий, надо признать, вы очень экстравагантно…
- Да какое «экстравагантно», го-о-осподи! В Киев я прибыл из «Артека». Шорты, на которые вы смотрите, еще недавно… были брюками, но при смене аккумуляторов их проела кислота. Одеждой закупаюсь, в основном, в процессе каких-то своих журналистских работ. Вот, например, недавно сделал большой материал о камуфляже и тут же купил себе это (демонстрирует камуфляжную куртку). Сейчас ведь всемирная мода на камуфляж, который хорош на все случаи жизни. Почему на мне только верх? Штаны слишком теплые, к сожалению. Они на зиму! А куртка-»анорак» — на любой сезон. Большой капюшон, стра-а-шное количество карманов… Очень удобная! Вы ведь знаете, главное для нас, журналистов, — карманы. В карман, к примеру, можно поместить диктофон незаметно (улыбается).
- Пару лет назад вы были гостем литературного салона в Париже и лично присутствовали на аудиенции президентов Франции и России — Жака Ширака и Владимира Путина. С огромным удовольствием прочла вашу статью. Оказывается, Ширак в молодости переводил пушкинского «Евгения Онегина»?
- Да, но напечатать свои переводы смог только когда стал премьером. По поводу этих переводов состоялся весьма ядовитый диалог между Жаком Шираком и Эдвардом Радзинским. Радзинский заметил, что «перевод, как женщина, — либо красив, либо верен». Перевод Ширака красив, но неверен, что не помешало его хорошей продаже.
- А что читает ваш президент Владимир Путин? Вы в курсе?
- Там же, на французском салоне, я спросил его, что бы он хотел почитать. Президент ответил довольно остроумно: «Вам скажи, так вы только это писать и будете!» Он читает в основном мемуары, причем, как ни странно, преимущественно революционных эпох. Например, ТалейранаЙ
- Сегодня многие политики берутся за перо. Экс-президент Украины Леонид Кучма недавно издал новую книгу «После Майдана». Примерно полгода назад Ирина Хакамада презентовала у нас свою книгу «SEX в большой политике»…
- Кучма — хороший писатель. Его книга «Украина — не Россия» мне понравилась. Что же касается наших российских политиков, у нас сейчас пишут ВСЕ! Березовский вообще рук не покладает… Сводят счеты с оппонентами и фантазируют на тему, как бы спасли человечество, если бы им дали такую возможность…
- Слышала, будто и Роман Абрамович что-то там собирается писать. «Из жизни олигархов», наверное…
- Не надо забывать, что Абрамович — не совсем олигарх. Он нанятый менеджер по управлению госсобственностью. Думаю, размер его капиталов сильно преувеличен. На самом деле это фигура, созданная властью для трансляций своих посланий олигархам. К примеру, Абрамович купил Чукотку — значит, все олигархи должны вкладывать средства в регионы. Абрамович купил яхту — значит, все должны внести свою лепту во флот. Это такой как бы рупор! Кстати, сейчас мы с Таней Устиновой именно об этом придумываем большой совместный роман. В нем есть все, даже развод Абрамовича! Он неожиданно влюбился, затем развелся, а все олигархи сидят и думают: что бы это означало? Что нас тоже скоро «разведут» или что нам всем уже пора разводиться? (Улыбается. )
«Литературные рабы в наше время? Полный бред!»
- Абрамович знает, что вы о нем пишете?
- Да, он в курсе.
- И будет «выступать» в вашей книге под собственным именем?
- А ему плевать абсолютно! Пока у нас готовы только две главы, но осенью, думаю, книга — большая, серьезная — будет уже в продаже. Мы договорились: я пишу политику, а Устинова — эротику. Но не потому, что я не умею эротику писать, а потому что у Тани эротика веселая получается. А у меня веселая политика выходит. Но в целом книга будет грустная, очень…
- Некоторые нынешние авторы пишут по нескольку десятков книг в год. Слышала, в России сейчас в ходу даже понятие «литературное рабство». Суть его в том, что фамилия на обложке — бренд, а авторы текстов — совсем другие люди.
- Насчет рабства это полный бред! Когда-то прошел слух, что у Дюма-пэра были литературные негры. С тех пор появилась вера, что у всякого плодовитого писателя есть такой литературный раб. Я знаю, что Устинова пишет сама, потому что это происходит на моих глазах. Дашкова тоже — она профессиональный журналист, и ей это несложно. Думаю, и у Донцовой вряд ли есть помощники.
Кто еще? Знаете, была история, когда Фридрих Незнанский, такой следователь, стал сотрудничать со сценаристом Эдуардом Тополем, давал ему факты, и они писали под общим псевдонимом «Незнанский- Тополь». А в какой-то момент Незнанский решил, что может писать самостоятельно. Он стал обращаться за услугами к голодным сценаристам — то к одному, то к другому. Все стало вскоре очевидно — читатель ведь не дурак!
Слухи же о литературном рабстве подкрепляются до сих пор, к сожалению, существующим в России штампом: мол, хорошую книгу надо писать пять лет — не меньше. На самом деле книги пишутся гораздо быстрее. Возьмите Стивена Кинга: три месяца — роман, еще три — снова роман… Есть даже такой анекдот: две недели ничего нового от Кинга — парень в творческом кризисе! Писатель должен писать много!
- А сколько времени вам понадобилось на написание книги о Пастернаке?
- Полтора года.
- Если не секрет, как вы потратили премию, которую получили за этот роман?
- Купил квартиру.
- Большую?
- Средних размеров «трешку». До этого у меня была «двушка». Но двое детей разнополых, сами понимаете. Мы ютились на 50 метрах вчетвером. Плюс морская свинка, кролик, тушкан…
- Кстати, что сейчас прибыльнее в России: быть писателем или журналистом?
- Сейчас — уже писателем. В России действительно настоящий книжный бум! Стихи расходятся, не говоря о прозе. Причем сложнейшие стихи, тончайшие… Хорошо продается весь «серебряный век», почти весь андеграунд, шестидесятники. Как это объяснить? Если, к примеру, из продажи на месяц-другой исчезнут йогурты, вскоре их будут покупать в невероятных количествах. Раньше выгодней было быть, однозначно, журналистом.
У меня очень хороший фотограф — Максим Бурлак. У него связи во всех московских изданиях — везде «внешкор». И вот мы едем в какую-нибудь командировку — я в результате материалы на разные темы продаю в шесть изданий. Недавно съездили в Камбоджу, где нашли девочку-маугли.
Эта поездка была довольно рискованной авантюрой. Как мы добирались в эту самую отдаленную провинцию Камбоджи, отдельная история. Поездка обошлась в три с половиной тысячи «баксов» — мы «отбили» эту сумму втрое! Часть материала отдали в журнал «Вокруг света», часть — на ТВ, еще куда-то… Я довольно много о Камбодже написал и еще напишу, а Бурлак отснял фильм на ручную камеру.
«В перуанском селении Нахуй я зарыл целый список людей, которых хотел бы там увидеть»
- Что же это за история? Сколько девочке-маугли лет?
- Все сплошная загадка. Мой репортаж так и назывался «Девочка ниоткуда». Сколько ей лет? А как узнать? Она ведь не разговаривает! Когда наступают сумерки, начинает рычать. Очень жуткое зрелище!
Или еще вот одна интересная находка — горное селение Нахуй в Перу. Читается как «Ньяу», а пишется — «Нахуй». Населения человек 50. И вот я в этом месте под горой… зарыл полный список людей, которых хотел бы туда «послать». И что самое интересное, многие из них за этот год именно «там» и оказались.
- Какой и за что вы получили самый высокий гонорар?
- Лет пять-шесть назад нас с Бурлаком пригласили в Армению освещать избирательную кампанию одного из местных кандидатов. Кандидат оказался довольно мафиозным с виду, и нам это не понравилось. В результате мы от него сбежали. Но «отбить» деньги за поездку как-то ведь надо! Я и говорю Бурлаку: «Слушай, Бурлак, а давай напишем, что Армения — родина кепки». Мол, именно отсюда, из Еревана, и пошла эта мода. Найдем ателье, напишем, что именно дед владельца этого ателье придумал кепку ну и так далее…
Нашли такое ателье — оно оказалось в Ереване, кстати, единственным. Это был крошечный подвал, где сидел одинокий мастер и шил эти самые кепки. А рядом с ним — закройщик, единственный наемный рабочий — в профиль, кстати, вылитый Мандельштам. Я об этом закройщике потом очерк написал.
Так вот: зашли мы с Бурлаком в крошечную мастерскую, я переговорил с хозяином: «Слушай, мы напишем, что твой дед изобрел кепку. И сшил кепку для самого Ленина. Но Ленин умер, а кепка так и осталась висеть в мастерской на гвозде… » Он выслушал, говорит: «Ну давай!» Сшил восьмиклинку-»ленинку», повесил ее на большой гвоздь, который тут же вбил. Мы отсняли у него целый репортаж!
А через месяц включаю НТВ и вижу сюжет, где всю эту историю рассказывает корреспондент канала и демонстрирует «ту самую ленинскую» кепку! А когда я через полгода приехал в Ереван, не поверите, мастерская занимала уже не подвал дома, а целый этаж и шила на ВСЮ Армению! Кепки этой мастерской считались лучшими, а имя хозяина стало брендом. За это он сшил мне две кепки, в которых я иногда хожу осенью, и чудесные штаны. Это и был самый высокий гонорар в моей жизни!
523Читайте нас у Facebook
