«я не хотела ее убивать! Хотела только выяснить отношения… »
В тот день жильцы одной из львовских новостроек заметили странную женщину лет 40-45, одетую в серую болоньевую куртку и синий цветастый платок. Растрепанная, вспотевшая, она взволнованно ходила у подъезда, затем взбежала на площадку седьмого этажа, открыла окно и стала следить за дорогой. Когда жильцы дома проходили мимо нее, незнакомка прятала лицо или сбегала по ступенькам вниз, делая вид, что вызывает лифт. Спустя какое-то время одна из соседок услышала непонятные стоны в квартире внизу: то ли скулил пес, то ли хрипел человек. На следующий день дом облетела страшная весть — убили соседку с верхнего этажа. Ей проломили носоглотку.
«Никого у него нет! Разве что Лина», — предположила свекровь
36-летняя Марта (имена всех героев изменены) и 45-летний Ярослав познакомились на даче: их участки оказались рядом. К тому времени оба были разведены, от прежних браков остались дети. Умный интеллигентный сосед пришелся по душе молодой женщине. Вскоре они стали близки, но мужчина установил свой формат отношений: он приходит, когда сочтет нужным. Впрочем, это не мешало Марте чувствовать себя счастливой.
«Мама казалась мне наивной, как для своего возраста, и слишком романтичной, — вспоминала на следствии Наталья, дочка Марты. — Она боготворила Ярослава, называла его на вы. Когда кто-то сидел у нас в гостях и вдруг приходил отчим, она всех разгоняла, взволнованно объясняя: «Ярослав пришел!» Мама считала отчима мудрым, честным и ответственным человеком. Поэтому не требовала на ней жениться, и он не спешил это делать. Отчим предлагал ей открыть свой бизнес — маленькое кафе. Но мама отказывалась, говорила, что хорошо зарабатывает в Польше и не хочет зависеть от него финансово, хотя давно уже зависела — и душевно, и морально… »
- Каждое утро я просыпалась с мыслью, как бы ускорить время, чтобы он скорее пришел, — рассказывает мне Марта Онищук, с которой я встретилась в Черноморской исправительной колонии Ь 74 в Одессе. — Я ведь раньше работала шеф-поваром в ресторанах. Накрывала столы местным «шишкам», заезжим министрам. Приготовить, выложить, оформить — это я умела. Вечером Ярчик приходил, я его купала в ванной, сажала на диван и подавала еду, которую готовила полдня. Весь стол был заставлен: и первое, и второе, и салаты, и десерты. Все подавалось на лучшей посуде, хрустальные фужеры, салфеточки… Так было восемь лет. Моему счастью не было конца…
Иногда муж (женщина считала Ярослава мужем от Бога, хотя они не были расписаны) пропадал. И тогда супруга не находила себе места.
«Вечером мама брала ведро с мусором и надолго исчезала, — рассказывала Наталья. — Я спрашивала, почему она так часто выбрасывает мусор, когда он еще не накопился? Мама отвечала, что очень тонко ощущает запах мусора, не может его переносить, выбрасывает его и прогуливается перед сном. Я догадалась, что так она проверяет отчима, дома ли он. Ведь Ярослав Михайлович жил со своей старенькой 82-летней мамой неподалеку. Вскоре соседи стали мне говорить, что видели, как мама прячется в кустах под его окнами. Я не знала, куда деться от стыда, но ничего сделать не моглаЙ»
Однажды Марта прибежала домой и стала уверять дочь, что видела, как отчим выключил в своей комнате свет и там промелькнул силуэт женщины. Наташа засмеялась и сказала, что маме показалось. Но когда на следующий день Марта спросила Ярослава: «Кто поднимает трубку в вашем доме, когда вас нет?», тот неожиданно признался, что это гостья из Закарпатья. «Между нами ничего нет!» — поспешно добавил он. Марта разрыдалась и побежала к свекрови выяснять, что в их доме делала другая женщина.
- Пани Катерина мне сказала: «Не думай о той женщине! Она далеко и больше не приедет. Никого у него нет! Разве что Лина… » И это было ударом: как Лина? — вспоминает моя собеседница.
Лина была давней приятельницей мужа и его землячкой. Он ее знал 17 лет. Ярослав Михайлович и не скрывал, что дружит с ней и ее семьей. Правда, Марту с ними почему-то не знакомил. Лина с мужем и детьми гостили у Ярослава на даче, часто ходили вместе на концерты. Когда муж Лины стал уезжать на заработки в другую страну, Ярослав продолжал общаться с его семьей и даже ввел сына Лины в состав учредителей своей фирмы.
Марту раздражало, что муж так часто рассказывает об этой семье, восхищается детьми другой женщины. Дошло до того, что однажды он даже провел Старый Новый год с семьей Лины, оставив их с Наталочкой в этот праздник в одиночестве! Неужели там была не только дружба?
Марта стала замечать, что иногда муж возвращается домой позже, чем обычно. Узнав телефон и адрес Лины, она отправилась к ее дому.
- Когда я увидела возле подъезда этой женщины машину мужа, мне будто в сердце вонзили десять широких ножей! — взволнованно говорит Марта. — Я еще не верила. Но на машине были знакомые номера, а в салоне — те же красные сиденья. Возле подъезда стоял телефон-автомат. Я оттуда позвонила — дети Лины были дома. Я подумала, что при детях они свиданничать не могли, успокоилась немного и вернулась домой. Когда Ярчик приехал, я равнодушным голосом спросила, где он был. Он ответил, что у коллеги схватили почки, и пришлось вызывать «скорую». И меня обожгло: раз скрывает, что был у нее, значит, есть что скрывать!..
Когда муж опять задержался, Марта отправилась к дому соперницы и опять нашла там его автомобиль. Не зная, что делать, она стала… названивать домой Лине и бросать трубку, «пытаясь создать им помехи». Но все ухищрения были напрасны: муж продолжал наносить визиты приятельнице.
- Однажды я сорвалась, стала кричать: «Если она дороже, пожалуйста, уходи к ней! Кто не дает?» — вспоминает Марта. — Но он не признался, что ходит к другой, замял разговор. Я плакала, выгоняла его, но Ярчик приходил опять, с подарками, как будто ничего не случилось. Со мной стало что-то происходить. Я задыхалась. Без него жить не могла!.. Думала каждый вечер: «Куда он пойдет сегодня: ко мне или к ней?» Когда его не было, выбегала в чем была из дому, садилась в маршрутку, ехала к ее подъезду и каждый раз находила там машину Ярослава.
- Сколько раз вы были у того подъезда?
- Наверное, раз десять на протяжении двух месяцев. Пока он находился в ее квартире, постоянно им звонила снизу из телефона-автомата, потом из дома. Лина с сыном даже поставили определитель номера и так меня вычислили. Однажды я сказала Лине: «Оставь моего мужа в покое, старая кляча! (Мне тогда было сорок четыре, а ей сорок восемь. ) Как тебе не стыдно? У тебя свой муж есть!.. » Ярослав потом сказал и много раз повторял: «Не звони Лине. Чего ты звонишь? Будешь звонить, я никогда у тебя в доме больше не появлюсь». Но не признался, что в эти моменты, когда я звонила, был рядом с ней. Я, конечно, клялась, что никуда не звоню, и уже чувствовала, что не могу собою владеть, у меня буквально «рвало крышу». Это ужасное чувство. Когда тебя бросает любимый человек, это равносильно тому, как умирает твой близкий или вот-вот умрет…
- Но, может быть, пусть лучше бы «умер»? С этим ничего ведь не поделаешь: ты еще любишь, а тебя уже разлюбили.
- Дочка Наталочка, ей тогда был 21 год, тоже пыталась мне объяснить: «Мама, мужчины другие, у них природа такая! Они не могут всю жизнь любить одну. Что ты о себе возомнила? Забудь о Ярославе и живи дальше». Но я решила бороться. Тем более что гадалка сказала, что в этом году я выйду замуж за Ярослава.
«В последние дни мне как-то не по себе», — признавалась Лина
По ночам Марта не могла сомкнуть глаз: обдумывала планы мести. Дочка Лины собиралась замуж. Обезумевшая от ревности женщина позвонила будущим сватам Лины, сообщила, что в «этой семье все бабы гулящие», и посоветовала с ними не связываться. Дальше — больше. Марта позвонила на работу сопернице и сообщила директору фирмы, что их сотрудница уводит ее мужа. После этого Лине пришлось уволиться.
Очевидно, Лина предчувствовала свою смерть. Цветущая и жизнерадостная женщина в последнее время выглядела растерянной и подавленной. Она имела гордый нрав и никогда ни на что не жаловалась. А тут вдруг призналась одной из соседок, что потеряла смысл жизни, может несколько дней не выходить на улицу. «Мне так одиноко, — говорила она. — Муж на заработках, сын женился, дочка учится в другом городе. И еще мне как-то не по себе. В последнее время кто-то постоянно звонит и бросает трубку. Боюсь даже к телефону подходить… »
Тем временем Ярослав, раздосадованный поведением гражданской супруги, решил прекратить с ней всякие отношения. Любовь и преданность Марты, которые раньше тешили его мужское самолюбие, теперь раздражали. Мужчина даже заболел: подскочило давление, стало пошаливать сердце.
Как-то вечером к нему зашла дочка Марты, попросила бутыли для вина. «Вы будете к нам приходить?» — спросила девушка. «Я больше не приду и выпишусь из квартиры», — ответил отчим. Мужчина тут же позвонил Лине, пригласил ее приехать на следующий день на дачу и в ресторан. «Лина была в последнее время в депрессии, и мне хотелось развеять ее грустное настроение», — вспоминал на следствии Ярослав.
Как на беду, мужа, направлявшегося за машиной в гараж, заметила Марта.
«В тот день я гуляла на улице, — вспоминала дочка Марты Наташа. — И увидела, как мама стоит на улице с напряженным выражением лица. Спросила ее: «Куда ты?» Она мне ответила: «Отойди! Сейчас Ярослав будет выезжать из гаража. Хочу узнать, куда он поедет». Я ее попыталась забрать домой, но она упиралась. Я сказала: «Мама, мне тебя очень жаль!.. »
Увидев, что муж направился в сторону микрорайона, где живет Лина, Марта поймала такси и поехала вслед за ним. Но когда она подъехала к дому соперницы, парочка уже уехала. Заняв наблюдательный пост на площадке седьмого этажа, Марта выглядывала Лину и мужа несколько часов. А когда уже собиралась уходить, они вернулись. Лина вышла из салона автомобиля, держа в руках алые и фиолетовые астры. Марта вспомнила, что такие растут на даче Ярослава…
Женщина хотела спросить мужа, что он делает в чужом доме. Но Ярослав не стал провожать спутницу до квартиры, сел в машину и уехал. Через несколько минут в квартире Лины раздался звонок. На пороге стояла Марта. «Лина?» — спросила она. — «Да», — ответила хозяйка квартиры. «Ты знаешь, кто я?» — «Догадываюсь… »
«Решила положить ее в ванну, будто она утонула»
- Лина пригласила меня в квартиру, побоялась, что я начну скандалить в общем коридоре, — вспоминает Марта. — Если бы она была осторожнее, то не стала бы пускать меня в дом. Но она выпила в ресторане коньяк, расслабилась. Смотрю: прическа, красиво оделась на свидание. А я два месяца не спала, ничего не соображала, вся тряслась. Говорю: «Что у вас с Ярославом? Почему он говорит, что между вами ничего нет, а вы с цветами?» Она отвечает: «Что ты его слушаешь? Он меня любит». Не знаю, правду сказала или нет — она же выпила. Может, назло мне говорила, чтобы отомстить за эти два месяца, за звонки.
Женщины стали ругаться, потом подрались и упали на пол. В пылу борьбы Марта сдавила Лину за горло, почувствовала, как та слабеет, и отключилась сама. Очнулась она через несколько часов, когда уже было темно. В квартире долго и надрывно звонил телефон. На полу лежала Лина. Она была мертва.
- Я испугалась, начала бегать по квартире, — продолжает Марта. — Думала: «Что делать? Я не хотела ее убивать! Хотела только выяснить отношения… » У меня ни орудия для убийства, ни мысли такой не было… Я шла к ней, не зная, дома ли ее сын. Ведь он мог выйти из комнаты в любую минуту. Решила положить Лину в ванну, будто она сама утонула. Стала ее тянуть, а она такая тяжелая… Поднимаю, тяну, а она падает… Наверное, сто раз поднимала, уже ничего не соображала! Но когда дотащила ее до ванной, перекинуть в саму ванну уже не было сил. И тогда, чтобы отвести от себя подозрения (меня же видел весь подъезд!), я решила инсценировать ограбление.
Марта схватила норковую шубу и шапку Лины, ее драгоценности и документы, закрыла дверь и выбежала на улицу. По дороге выбросила документы в мусорный ящик. Села в позднюю маршрутку и уткнулась в окно, пряча побитое в драке лицо и черные, с кровоподтеками и обломанными ногтями пальцы.
«В тот вечер где-то в половине двенадцатого ночи я вернулась с улицы и увидела маму, — рассказывала на следствии дочь. — Она не включала свет, очень медленно снимала обувь и выглядела усталой. Ночью мама зашла в мою комнату и сказала, что едет в Польшу за товаром. Попросила всем, кто ее будет спрашивать, отвечать, что она уехала в воскресенье в восемь часов вечера».
Лину обнаружил сын Орест, которого послал Ярослав, встревоженный тем, что женщина не отвечает на звонки. Ярослав попал под подозрение и был арестован. Милиция принялась и за поиски Марты. Но найти ее не могли — женщина несколько дней пряталась в недостроенном доме дачного поселка. Там же, в брошенном обгорелом троллейбусе, она спрятала и вещи Лины, запихнув их под сиденье водителя. Ударившие в конце октября морозы заставили ее покинуть холодное убежище. Марта отправилась к своей знакомой в село. Там она сообщила, что поссорилась с мужем и попросила подругу приютить ее на время. Та приютила.
Телефоны подруг Марты, живущих с ней в одном доме, поставили на прослушивание. Стоило женщине сделать звонок одной из подружек, чтобы узнать, как там ее дочка, как милиция была уже возле дома, где она пряталась. Увидев оперативников, Марта воскликнула: «Мне конец!» — и полезла на чердак, где ее обнаружила милиция.
В тюрьме Марта слегла с тяжелым неврозом, долго лечилась в больнице. Одна судебно-психиатрическая экспертиза сменяла другую. Эксперты определили, что хроническими психическими заболеваниями в момент убийства женщина не страдала. Но в то же время пришли к выводу, что неконтролируемая ревность сделала из Марты психопатку. Медики разошлись во мнениях: могло ли данное расстройство личности влиять на поведение Марты в момент инкриминируемых ей действий? Осознавала ли она, что делает? Одни эксперты утверждали, что осознавала. Другие — что не в полной мере. Сама Марта убеждена: «Надо было с самого начала идти к врачу».
- Подружки говорили: «Марта, успокойся», но никто не сказал: «Иди к врачу, иди к психологу!», потому что у нас это не практикуется, — сетует Марта. — А ведь за границей, если боль какая-то душевная, сразу к психологу идут… Когда дочка пришла ко мне на свидание и сказала: «Мама, зачем ты убила Лину? Ее детям тоже нужна была мать!», я заплакала: «Наталка, ты же меня видела, когда я бежала за его машиной, что ж ты меня не остановила? Если я тебя не слушалась, надо было парня своего позвать, силком отвести меня домой!»
- Вряд ли дочка думала, что вы зайдете так далеко…
- Вы понимаете, мы думаем, что люди вокруг нас сильные. Но когда большая боль, они могут очень измениться и наделать бед. Теперь я уже и десятому закажу: если человек в таком тяжелом психологическом состоянии, у него горе, ему нужно сразу помогать, вести к врачу, быть возле него, иначе он может стать вором, алкоголиком, убийцей или что-то сделать с собой! Теперь думаю: зачем мне эта женщина вообще была нужна? Я выйду из тюрьмы, но с этим грузом жить до конца… Это же страшное преступление — убить человека! Я виновата и перед Богом, и перед детьми Лины. Утром и вечером молюсь: «Помилуй меня, Боже» и «Отче наш», прошу у всех прощения, но все равно мне кажется, что я буду в вечном аду из-за этого преступления.
- В материалах дела я читала, что ваш адвокат спросил Ярослава, чувствует ли он себя виновным в случившемся, но судья этот вопрос снял. Как вы думаете, мог ваш любимый что-то изменить?
- Не знаю… Ему надо было сразу определиться, а не мучать меня. На суде Ярослав не мог говорить о Лине, начал рыдать, и судебное заседание прервали на полчаса, чтобы он успокоился. Он сказал: «Лина была моим другом, хорошим советчиком в делах, замечательным человеком, но сексуальных отношений у нас не было».
- Так может, так и было? И вы напрасно погубили чужую жизнь?
- Это не могла быть дружба! И почему он помогал другой семье? Из благородных побуждений, что ли? Я не верю в такое…
- Вы продолжаете его любить?
- Сейчас нет! Только горечь осталась… Я так и сказала ему на суде: «Для меня, кроме вас, никого не существовало. Вы были для меня Богом, а я для вас была марионеткой… »
Галицкий районный суд Львова признал Марту Онищук виновной в умышленном убийстве, краже вещей погибшей и документов (обвиняемая утверждала, что вынесла их, чтобы сымитировать ограбление) и по совокупности преступлений назначил наказание — 9 лет лишения свободы. В минувшем году Верховный суд, учтя тот факт, что в момент совершения преступления Онищук находилась в состоянии сильного эмоционального возбуждения, счел возможным смягчить назначенное наказание до 7 лет. Марта отсидела уже пять.
… Я связалась с Ярославом и договорилась о свидании. Но когда приехала во Львов, мужчина передумал встречаться.
- Не понимаю, почему это случилось, — сказал Ярослав Михайлович мне по телефону. — Я непричастен к этому или причастен косвенно. Не было никаких оснований, чтобы погибла Лина. Она не могла быть объектом для ревности. Я не желаю больше ничего слышать о Марте, хочу скорее все забыть и больше к этому не возвращаться. Если можно, пишите без меня.
333
Читайте нас у Facebook
