«я сейчас только об одном жалею: что не проткнула тогда вилами тех милиционеров, — рыдает убитая горем мать. — да, за это пошла бы в тюрьму, но мои дети были бы живы и здоровы… »
О конфликте, возникшем в январе 2005 года между представителями милиции и тремя братьями Ковальскими из села Старошейка Житомирской области, сообщали многие СМИ. Заподозрив молодых людей в краже плуга со двора соседнего колхоза, правоохранители решили их задержать. Братья, вооружившись топором и вилами, попытались защищаться. В ответ бойцы «Беркута» открыли огонь из табельного оружия: младший из братьев, Мечислав, был смертельно ранен и вскоре скончался. Двоих старших Ковальских доставили в больницу в тяжелом состоянии…
По мнению односельчан братьев, милиция вышла за рамки необходимых действий. Поэтому похороны 18-летнего Мечислава Ковальского вылились в акцию протеста. Люди, перекрыв автотрассу Чуднов-Житомир, требовали от местного начальства объяснения незаконных, с их точки зрения, поступков сотрудников милиции и суда над ними. А когда милицейские чины прибыли на похороны, несколько женщин кинулись на них с кулаками…
Прошло полтора года, но, несмотря на старания близких Мечислава Ковальского, виновные в его смерти так и не были наказаны. Утратив надежду восстановить справедливость своими силами, родственники обратились в «ФАКТЫ».
«Накануне наш пес словно взбесился — выл так, что аж кровь стыла в жилах»
Вид на подворье Ковальских открывается прямо с дороги, ведущей в село Старошейка, что в Житомирской области: ухоженный двор, ладная постройка для сушки сена, из загона возле сарая выглядывают буренки. В здешних краях селяне живут в основном продажей ягод, поэтому значительная часть хозяйского огорода Ковальских засажена клубникой.
Мне навстречу вышла мама Мечислава — заплаканная женщина в черном платке. Во дворе уже толпились соседи: каждому хотелось поведать о том страшном дне. Но из уважения к матери люди молчали, пока она не закончила свой рассказ.
- Сыновей я растила одна: муж погиб 15 лет назад, — вытирает слезы Татьяна Донатьевна. — Мне тогда 29 лет было, осталась с тремя малыми детьми на руках. Старшему, Валерию, одиннадцать исполнилось, среднему, Гене, — девять. А младшенькому, Мите, пять годочков всего было. Тяжело без кормильца пришлось. С детьми достраивала сарай и летнюю кухню, которые муж закончить не успел. Хлопцы мои рано повзрослели: хоть и мальцы еще были, а за хозяйством не хуже взрослых смотрели. Помогали мне на огороде, по дому, сумки тяжеленные с молоком на продажу в соседнее село таскали. И на ферму ко мне бегали подсоблять, и в контору, где я уборщицей работала… Потом заболели мои сыночки дифтерией. В больнице их выходили, но в армию после этого не взяли.
Выросли сыновья Татьяны Донатьевны крепкими, дружными, хозяйственными. Мать ими гордилась: не пили, не курили, старшие сыновья трудились в колхозе, младший — на лесопилке. В здании старой сельской конторы братья своими силами оборудовали тренажерный зал. Катки с трактора приспособили под спортивные снаряды, накупили в городе разных гирь — и… за одно лето сделались атлетами! Глядя на них, в зал стали подтягиваться другие парни. Среди местной молодежи братья пользовались авторитетом, девушки глядели на них с восторгом: чего уж там, завидными женихами были Ковальские.
Другие парни в город норовили выбраться поскорее, а Ковальские из-за матери в Старошейке остались. Младший, Митя, сказал однажды: «Мама, как же мы тебя здесь одну оставим? Ты всю жизнь ради нас спину гнула, отдохни теперь немного». Татьяна Донатьевна была так тронута, что расплакалась. Однако недолгим оказалось материнское счастье.
- Накануне наш пес словно взбесился — выл так, что аж кровь стыла в жилах, — вспоминает Татьяна Донатьевна. — Я еще подумала: какую беду собака в дом зазывает?..
14 января, на праздник святого Василия, как рассказывает Татьяна Донатьевна, ко двору Ковальских подкатил «Москвич». Прибывшие представились сотрудниками уголовного розыска. Один из правоохранителей сказал женщине, что хочет взглянуть на плуг, который стоит на ее огороде. Мол, в соседнем колхозе украли похожий.
- Я не возражала, владелец пропавшего плуга осмотрел его и убедился, что это не его имущество, — продолжает Татьяна Донатьевна. — В это время вернулись с работы мои старшие сыновья — Гена, ему 22 года, и Валерий, который старше его на два года. Милиционеры велели им ехать вместе с ними в Житомир: дескать, нужно взять отпечатки пальцев, чтобы удостовериться, что они непричастны к краже. Сыновья отказались: «Нам незачем ехать в милицию, потому что мы ничего не воровали. Если вам нужны отпечатки, возьмите их здесь, в нашем доме». С тем милиционеры и уехали.
Вечером Валерий и Геннадий рассказали матери, что милиция уже несколько дней разыскивает украденный плуг в окрестных селах. Некоторых парней увозили в райотдел и сильно били, требуя сознаться в краже. «Даже если снова приедут и попытаются силой увезти, никуда не поедем, — сказал Гена. — Знаем, как они «чистосердечные» признания выбивают… » Парень как в воду глядел: через три дня сотрудники угрозыска пожаловали снова. Но в этот раз церемониться не стали.
«Я почувствовал резкую боль в груди — пуля прошила меня насквозь»
- В тот день Гена и Митя уехали в Житомир, а Валера был дома, — вытирая слезы, говорит убитая горем мать. — Правоохранители потребовали, чтобы Валера поехал с ними в райотдел. Он отказался, я тоже вмешалась: мол, сына с ними не пущу. Тогда один из милиционеров схватил меня за волосы и вытолкал со двора на улицу, закрыв при этом калитку. Я видела, как они втроем набросились на сына, сбили его с ног и начали избивать прямо у нас во дворе! Чтобы хоть как-то помочь сыну, я стала кричать во все горло. Валере удалось вырваться и убежать. Милиционеры в другую сторону — со двора! Тогда я схватила вилы, стала бить ими об асфальт и звать соседей на помощь. Визитеры сели в машину и уехали.
Как рассказывает Валерий, сотрудники угрозыска, пытаясь надеть на него наручники, несколько раз брызнули ему в лицо из газового баллончика. Валерий и Татьяна Донатьевна утверждают, что они просили сотрудников милиции предъявить документы, а также санкцию на арест, но те отказали им в грубой форме.
- Я сейчас только об одном жалею: что не проткнула тогда вилами тех милиционеров, — рыдает женщина. — Да, за это пошла бы в тюрьму, но мои дети были бы живы и здоровы…
29 января 2005 года братья Ковальские обедали в летней кухне, когда заметили направляющийся к их дому милицейский уазик — окна надворной постройки выходят прямо на дорогу.
- Валера предложил: «Давайте спрячемся на чердаке. А то снова станут бить и газовым баллончиком в рот брызгать», — рассказывает Геннадий Ковальский. — Мы с Митей идею поддержали: связываться с милицией совсем не хотелось. Заперли на замок дом, летнюю кухню и бегом в сарай, на чердак. Слышим: кто-то перепрыгнул через забор, открыл калитку, впустил остальных. Один говорит: «Смотрите, снег свежий, а следов нет. Здесь они». Нас нашли, велели спускаться вниз. Выходим во двор, а там стоят человек семь в форме. Впереди двое бойцов «Беркута» с наведенными на нас пистолетами: «Руки вверх! Лицом к стене!» Мы с братьями переглянулись: еще на чердаке решили, что просто так им в руки не дадимся. За что мы должны терпеть побои? Мы ведь ни в чем не виноваты!
Я схватил лежавший рядом топор: «Не подходите!» И тут беркутовец сразу, без предупреждения стал стрелять. Я почувствовал резкую боль в груди — пуля прошила меня насквозь (в больнице определили: пуля прошла в нескольких миллиметрах от сердца парня. — Авт. ). Подкосились ноги, я стал оседать на землю. Потом выяснилось, что был еще ранен в ногу, третья пуля попала в область таза, но тогда я этого не чувствовал… Краем глаза успел увидеть, как Валера схватил лопату, а Митя — вилы. Снова прозвучали выстрелы. Последнее, что я помню, — Митя бросился убегать…
Во время перестрелки Валерий был ранен в руку, 18-летнему Мите пуля пробила легкие. Видимо, в состоянии шока он смог бежать. Перемахнул через забор, но в дом к соседу Иосифу Весельскому уже вполз. Там Митю и отыскали бойцы «Беркута», бросившиеся за ним вдогонку.
«Митя умирал у меня на руках. Я стояла рядом с ним на коленях и кричала от горя»
К сожалению, единственного свидетеля глумлений, которым беркутовцы подвергли полумертвого парня, уже нет в живых. Пережив шок от увиденного, сосед-инвалид Иосиф Весельский вскоре умер. Однако сохранилась объяснительная, написанная адвокатом с его слов и заверенная его подписью. Изложенное в ней в точности повторяют близкие Иосифа Зифридовича, которым он много раз рассказывал об увиденном.
Из объяснительной Иосифа Весельского:
«Я пил на кухне чай, когда услышал, что в дом кто-то вошел. Выйдя из кухни, увидел в коридоре на полу Мечислава Ковальского. Истекая кровью, он вполз в комнату и потерял сознание. В это время в дом зашли трое бойцов «Беркута», подбежали к Мечиславу и стали избивать его ногами. Я спросил их: «Что же вы делаете? За что вы так его бьете?» Один из беркутовцев ответил: мол, он убил в Житомире человека. Затем надели наручники и потащили Мечислава на улицу. Когда перетаскивали через порог, с него сползли спортивные штаны. Я сказал беркутовцам: мол, наденьте на парня штаны, куда вы тащите его в таком виде? Они надели штаны, но тут же стали издеваться над потерявшим сознание Мечиславом, выкручивая его половые органы… »
Татьяна Донатьевна возвращалась из магазина, когда услышала выстрелы. Навстречу ей бежали с криками соседи: «Быстрее домой! Твоих детей постреляли!» Не чувствуя под собой ног, мать кинулась к дому.
- Возле двора увидела, как беркутовцы тащили окровавленного Митю, заломив ему руки за спину, — вспоминая о тех страшных минутах, женщина захлебывается слезами. — Я бросилась к сыну, стала кричать, чтобы сняли наручники. Соседи помогли внести Митю в летнюю кухню. Там все было забрызгано кровью, а на полу лежали двое старших сыновей… Митя умирал у меня на руках. Сначала окоченели ноги, потом руки, стало забиваться дыхание. Я стояла рядом с ним на коленях и кричала от горя. Что я могла сделать? Пыталась спасать: растирала ноги и руки самогонкой, через крепко сжатые зубы вливала в рот валокордин, поливала Митю святой водой…
На Валеру и Гену даже не смотрела — боялась. Слышала их дыхание и молилась за всех детей сразу. Старшие сыновья молчали, помощи не просили. Валера постоянно шептал: «Держись, Митя! Брат, пожалуйста, не сдавайся!»
Прибывшая через полтора часа(!) карета скорой помощи доставила раненых братьев в три разные больницы. Через два дня Мечислав, не приходя в сознание, умер. Геннадию, несмотря на тяжелейшие ранения (одна из пуль разорвала парню мочевой пузырь), удалось выжить. По сравнению с братьями Валерий отделался легким ранением: у него оказалась раздроблена кость левой руки…
Соседи и односельчане Ковальских, собравшиеся на встречу с корреспондентом «ФАКТОВ», в один голос утверждали, что правоохранители сфабриковали обвинения против братьев и бессовестно оклеветали их.
- Знаете, что мы услышали на четвертый день по радио? — возмущается Юлиан Малявский, сосед Ковальских. — Мол, пострадавшие во время перестрелки в Старошейке братья — преступники, на счету которых множество грабежей! Это же наглая ложь! Видели бы вы, как вели себя милиционеры после перестрелки. Когда я спросил, почему они открыли огонь, один из них заявил: «Закрой рот, дед, а то сейчас резиновой дубинкой получишь!» Свидетелей много: на звук выстрелов полсела сбежалось. Мы до вечера стояли возле ворот, все видели и слышали.
Люди утверждают, что слышали, как один из милиционеров, докладывая начальству об инциденте, сообщил: мол, степень пулевых ранений… легкая! То есть не представляющая угрозы жизни! Соседи стали кричать, что парням требуется неотложная помощь, требовали дать правдивую информацию, но их никто не слушал. Кто-то бросился звонить в «скорую» с домашнего телефона, однако оператор ответила, что вызов уже принят… В результате через полтора часа прибыла обычная машина скорой помощи, хотя мать требовала вызвать реанимационную бригаду. Только после того как медсестра не смогла поставить Мечиславу капельницу, правоохранители таки вызвали реанимацию.
По словам Татьяны Ковальской, когда она находилась с ранеными сыновьями в летней кухне, из окна видела, как один из милиционеров разбрасывал по двору вилы, топор и лопату. Затем забрался на чердак, откуда сбросил во двор вторые вилы. Женщина уверена: это делалось, чтобы сымитировать нападение ее сыновей на милиционеров. Подтверждает это и один из соседей Ковальских, наблюдавший за действиями правоохранителя из-за забора. Прибывшие вечером сотрудники прокуратуры, которым было поручено заниматься расследованием этого случая, сфотографировали сельхозинвентарь именно в том порядке, в каком его разбросал милиционер.
Полтора года назад прокуратура Житомирской области возбудила уголовное дело по факту превышения власти и служебных полномочий, повлекших тяжкие последствия. Однако, по мнению Татьяны Ковальской, расследование проводилось так, чтобы оправдать правоохранителей. Женщина утверждает, что во время следственного эксперимента, когда во дворе Ковальских воспроизводили картину произошедшего, вместо стрелявших беркутовцев привезли других бойцов. Кроме того, как ни упрашивала она следователя побеседовать с Иосифом Весельским, в доме которого беркутовцы избивали Мечислава, он так и не навестил старика.
- Я сама подходила к следователю, когда он был здесь, просила поговорить с моим мужем, — говорит супруга Иосифа Весельского Галина Демьяновна. — Но он лишь отмахнулся… Муж никак не мог забыть о том случае. После перенесенного инсульта он плохо говорил, поэтому пытался жестами объяснить, что ему больно вспоминать, как издевались над Митей. Показывал на часы: мол, били целых десять минут! Когда Митя пытался скрыться от милиции, он бежал через наш огород. После этого в земле остались глубокие следы. Шел снег, лили дожди, а Митины следы не стирались до самой весны. Муж часто смотрел в окно на эти следы и плакал: «Как собаку, били… За что?» Перед смертью он тоже о Мите вспоминал…
Уголовное дело против милиционеров, стрелявших в братьев Ковальских, было закрыто: следствие пришло к выводу, что те действовали в пределах служебных полномочий. Я пыталась поговорить с правоохранителями, причастными к этой истории. Но лишь заместитель начальника подразделения «Беркут» в Житомирской области согласился на более или менее откровенный разговор. По его мнению, бойцы действовали адекватно сложившейся ситуации. Один из стрелявших вскоре вышел на пенсию, а другой служит по сей день. Во время схватки с братьями Ковальскими он якобы получил легкие телесные повреждения. Я просила передать этому бойцу просьбу связаться со мной хотя бы по телефону, но никто так и не позвонил.
Человек, занимавший в то время должность начальника уголовного розыска районного отделения милиции, отказался комментировать действия своих бывших подчиненных. Почему? Объяснил просто: «Мне неприятно вспоминать это дело». Следователь, занимавшийся этим инцидентом, отказался беседовать под диктофон. А без диктофона в такой ситуации можно говорить разве что о погоде. Впрочем, кое-что он все-таки сказал. Мол, гордится собой, поскольку не только блестяще расследовал это дело, но еще не стал возбуждать против братьев Ковальских уголовное дело по факту сопротивления сотрудникам милиции — из этических соображений.
Если ставить вопрос об оказании сопротивления, то почему правоохранители так настойчиво пытались увезти братьев Ковальских в райотдел? К сожалению, официального ответа на этот вопрос получить не удалось. Можно только догадываться, на чем основывались подозрения сотрудников угрозыска в причастности Ковальских к краже.
Скорее всего, причиной послужило то, что у младшего из братьев, Мечислава, имелась условная судимость. Учась в 11-м классе, парень вместе с другом решили разводить пчел. Денег на это у школьников, разумеется, не было. Недолго думая, ребята взяли несколько ульев с пасеки на расположенном вблизи дачном участке. Участковый инспектор милиции воришек разоблачил, дело попало в суд. Оба получили полтора года лишения свободы условно. Татьяна Донатьевна, узнав о поступке сына, сильно его ругала. Митя плакал, обещал матери, что впредь такое не повторится.
Участковый инспектор Виктор Бурковский, в ведении которого находится село Старошейка, недоумевает, почему поисками плуга занимался уголовный розыск и почему ему не сообщили, что на братьев Ковальских пало подозрение в краже?
- Трижды сотрудники райотдела наведывались к Ковальским, но меня об этом никто не предупреждал, — вспоминает Виктор Бурковский. — Сообщили лишь, когда случилась перестрелка. Если бы угрозыск в это дело не сунулся, я бы сам этот плуг со временем нашел и тихо, без стрельбы доказал бы вину преступников. А так ни парня нет, ни плуг не найден. А Ковальские — хорошие хлопцы были: работящие, спортом занимались. Да, числился за Мечиславом грешок. Но тогда они с другом вернули пострадавшему дачнику деньги за улья, извинялись. А дело я возбудил специально, чтобы проучить пацанов.
Интересно, что заместитель начальника подразделения «Беркут» во время беседы искренне не понимал, почему я верю тому, что рассказывают Ковальские? Мол, братья были бандитами, незадолго до инцидента жестоко избили участкового. Кроме того, заместитель прокурора Житомирской области, комментируя для «ФАКТОВ» в январе 2005 года тот громкий случай, заявил: дескать, Татьяна Ковальская набросилась на участкового с вилами. По его словам, случилось это, когда он стал расспрашивать женщину об украденном плуге. Виктор Бурковский эти факты отрицает. Как это понимать? Кто и для чего дезинформировал милицейское и прокурорское начальство?
В этой истории много вопросов. И кто-то должен все же дать на них ответы. Валерий Ковальский пробовал вместе с матерью добиться пересмотра дела, но тщетно. После случившего Валерий очень изменился: похудел, осунулся. Спортом братья больше не занимаются, ведь оба остались инвалидами. Если Геннадий еще как-то держится, то Валерий замкнулся в себе. Беседовать со мной он отказался, запершись в доме. Я попыталась поговорить с ним через закрытую дверь.
- Да что это изменит? — кричал со слезами в голосе парень. — Я уже столько раз рассказывал, а что толку? Митю не вернешь, а наказать тех «беркутовцев» все равно никому не удастся…
490Читайте нас у Facebook
